Читать книгу "Неприступная красавица - Диана Фарр"

Но это была она. Настоящая. Сон не может быть таким ярким и четким. Он видел, как расширились ее глаза, как забилась крохотная жилка у нес на шее. Он чувствовал, как неровно она дышит, видел, как дрожит ее нижняя губа, как вздымается и опускается грудь от стесненного дыхания. Она боролась, но скрыть своих чувств не могла.

«Ах, Синтия! — Его вдруг охватила пронзительная нежность. — Тебе не удастся от меня спрятаться».

* * *

Ей нельзя плакать. Но почему ей кажется, что она вот-вот расплачется? Он ее напугал. Она испытала шок, оттого что он так близко, а она к этому оказалась не готова. Он просто застал ее врасплох, вот и все.

Нет, вовсе не потому. Неужели она забыла? Что-то было в этом человеке: он сумел пробиться сквозь защитную стену, которой она себя окружила. Как она могла забыть об этом?

Она беспомощно смотрела на него и чувствовала, как у нее подгибаются колени. Ее воля, вся ее решимость быть сильной вмиг покинули ее. Она может скрыть свою внутреннюю сущность от всех, от всего мира, но только не от этого человека. От него она не может скрыть ничего.

Ощущение незащищенности все росло. Неужели возможно одновременно чувствовать и отчаяние, и восторг? Вероятно, возможно. А она так старалась вычеркнуть его из своего сердца! До сегодняшнего дня она практически поверила, что ей это удалось. А сейчас Синтии казалось невероятным, как она могла убедить себя в этой лжи? И она продолжала бы в нее верить, если бы они больше с ним не встретились.

Жалела ли она или была рада тому, что ей открылась правда? Она прикоснулась к чему-то такому, что люди всю жизнь стремятся найти. Еще никогда ничто так ее не радовало. Но и не огорчало так сильно. Радость и печаль, восторг и страдание — все эти чувства пронзили ее сначала холодом, потом жаром и привели в полное смятение.

Она все время убеждала себя, что ее чувство к Дереку было мнимым. В конце концов она поверила: человек, в которого она влюбилась, не существует, он пригрезился ей в мечтах, как это бывает с молодыми девушками, а мужчина, оставшийся в ее памяти, был плодом ее воображения. Но вот теперь он здесь, настоящий и неотвратимый, как сама реальность. Она больше не может обманывать себя и считать их встречу три года назад просто выдумкой. Он именно тот, кого она помнила, во плоти, и все то, что она испытывала при первой с ним встрече, было таким же потрясающим и сейчас.

Он стоял так близко, что у нее закружилась голова. В тусклом свете белела манишка его фрака. И пахло от него восхитительно. Все в нем вызывало у нее восторг — от классических черт его красивого лица до выражения глаз, таких темных и неотразимых, притягивающих. Она глядела в них, и ее сердце взмывало куда-то вверх и рассыпалось. Она в них увидела сострадание и нежность.

Сердитый незнакомец, разделивший с ней место в седле, исчез. Перед ней стоял Дерек. Ее Дерек — человек, о котором она мечтала и которого изо всех сил безуспешно старалась забыть. Дерек — ее тайная любовь.

* * *

Ему казалось, что се бледное лицо и матовая кожа светятся в полутьме. Она была эфирным созданием, хрупкой, словно паутина, нематериальной, будто иллюзия. Что, если он до нес дотронется, а она исчезнет?

Не важно. Он все равно до нее дотронется, даже если от этого прикосновения они оба рассыплются на мелкие осколки. Будь она ангелом или призраком, тенью или существом из плоти и крови, он псе равно до нее дотронется.

Он протянул руку. Желание прикоснуться к ней было больше, чем его гордость. А она, будто в трансе, качнулась ему навстречу. Они сошлись, словно металл и магнит, непроизвольно охваченные единым порывом, и оказались в объятиях друг друга.

В их поцелуе не было нежности. Никакой нерешительности. Дерек вдруг увидел, как черты лица Синтии, когда она, как во сне, подняла голову, постепенно становятся расплывчатыми, услышал свой собственный судорожный вздох, а потом впился губами в ее рот. Как только их губы соприкоснулись, обоих охватило безумие. Все те желания, которые мучили их столько лет, те чувства, которые они так долго подавляли, смели все барьеры и взорвались, словно бомба.

Он погрузился в этот поцелуй, будто изголодавшийся, а она ответила на него с еще большей страстностью. Она прижалась к нему, обуреваемая желанием, и это подхлестнуло его еще больше. Он был потрясен: ведь это Синтия, его Синтия, в его объятиях. Он и надеяться на это не смел, даже в самых смелых мечтах он боялся себе представить, что такое может случиться. Но сейчас он с готовностью погрузился в море, нет, в океан чувств и утонул в нем.

Недолго это не могло продолжаться. Хотя он и потерял всякое чувство времени и места. Она наконец оторвалась от него, тяжело дыша, и спрятала лицо у него на груди. Она прижалась щекой к тонкому сукну точно так же, как совсем недавно прижималась к прохладным обоям, словно надеялась, как это бывает с маленькими детьми, что, спрятав лицо, она скроется от всего мира.

Ее била дрожь. Дерек тоже тяжело дышал. Несколько минут ни он, ни она не могли говорить или пошевельнуться. Все же Синтии с огромным трудом удалось высвободиться из его объятий и отвернуться. Она поднесла к губам трясущуюся руку, словно хотела убедиться, что после этого губительного поцелуя все черты се лица остались на месте.

— Синтия, — прохрипел Дерек. Это было все, что он мог произнести.

Она подняла руку, умоляя его замолчать, не приближаться к ней.

Он молча ждал, наблюдая за ней. Он понимал, что она пытается так трогательно восстановить треснувшее самообладание. Она все еще дышала неровно, но скоро она возьмет себя в руки. И как только она обретет равновесие и обычную манеру держаться, она, несомненно, постарается преуменьшить значение того, что только что произошло. Но он не может этого позволить.

Не обращая внимания на ее упреждающий жест, он сделал шаг ей навстречу и обнял ее за талию. Словно в агонии, она откинула голову и судорожно втянула глоток воздуха.

— По-моему, достаточно, — тихо, но тоном, не терпящим возражений, сказал он. — Ты слишком долго мучила себя, — И добавил:

— Да и меня тоже.

Из груди Синтии вырвался странный стон, и она покачала головой:

— Ты не понимаешь…

Что ж, это было правдой. Он не понимал.

— Давай сядем.

Она не сопротивлялась. Он подвел ее к стоявшей у стены банкетке, и они сели. Она прислонилась к нему, будто признавая свое поражение.

— О, как это ужасно! — Казалось, она говорит сама с собой. Ее голос был почти не слышен. — Что мне делать?

— Думаю, тебе надо выйти за меня замуж.

Ему следовало бы хорошенько себя пнуть, прежде чем открывать рот. Но он не мог вести себя сдержанно. Его душа пела от радости. Он обнимал Синтию, и было совершенно не важно, почему и каким образом это случилось. Он был опьянен счастьем.

Однако его скоропалительное предложение не произвело впечатления на Синтию. Она не выразила негодования, но и не подставила лицо для еще одного поцелуя. Она просто сидела, и было похоже, что она вообще не слышала что он сказал. Потом она вздохнула.