Читать книгу "История любви в истории Франции. Том 3. В интимном окружении королев и фавориток - Ги Бретон"

«Сообщите Канильяку, пусть остается на месте, пока мы все обдумаем и решим. Однако напишите ему, чтобы он перевез ее в замок Юссои и чтобы с этого момента был наложен арест на ее земли, а денежные поступления пусть пойдут на выплату жалованья, маркизу и подчиненным ему гвардейцам. Что касается женщин и мужчин ее свиты, пусть маркиз немедленно прогонит всех, оставив при ней только какую-нибудь честную девицу и горничную, пока королева моя добрая мать не примет тех мер, которые сама сочтет нужными, но, главное, пусть маркиз хорошенько ее стережет. Во всех моих указах я теперь буду называть ее просто „сестрой“, а не „дорогой и горячо любимой сестрой“. Королева моя мать настаивает, чтобы я приказал (повесить Облака и чтобы казнь его свершилась в присутствии этой несчастной во дворе замка Юссон. Распорядитесь, чтобы все было наилучшим образом исполнилось. Распорядитесь также, чтобы мне отправили все ее кольца с подробной описью и чтобы они были доставлены мне как можно скорее».

Как только пришло это письмо, Канильяк затолкал Марго в хорошо охраняемую карету и под надежным эскортом приказал добавить ее в замок Юссон, старую крепость, построенную на неприступной вершине скалистой горы. Лучшей тюрьмы нельзя было и придумать. Замок с его квадратным донжоном и двадцатью башнями с бойницами представлял собой настоящее орлиное гнездо, которому не страшны никакие атаки. Живший в замке монах говорил, что «одно лишь солнце может туда проникнуть, да и то с трудом…».

Марго поместили в самых отдаленных покоях. Зачем Кадильяк приказал казнить Обиака.

— Власть короля лишает меня жизни, но не достоинства, — воскликнул молодой любовник королевы Наваррской, когда ему объявили, что он должен погибнуть.

После этого он прильнул губами к рукаву из голубого бархата, подаренного ему Маргаритой, и приклонил голову перед палачом. Дерзкое желание, о котором он когда-то мечтал, осуществилось, и теперь он умирал довольный.

У подножия виселицы вырыли яму. Несчастный еще дышал, когда его туда бросили.

Некоторое время никто не знал, что происходит в крепости Юссон, и был даже слух будто Генрих П приказал убить сестру. На самом деле Маргарита готовилась сыграть с королем одну из самых ловких штук в своей жизни.

Однажды утром она попросила передать Канильяку. что будет счастлива повидать его у себя. Ничего не подозревающий маркиз явился к ней и застал свою пленницу в постели в более чем легкой и открытой одежде, открывавшей его взору «белоснежные холмы грудей, с вишенками сосков на их вершинах». Его это смутило, к взгляд его (маркиз был одноглаз) единственного глаза утратил достоинство, уступив место вожделению. Марго, наблюдавшая за ним из-под полу прикрытых век с легкой улыбкой, поняла, что то, что она выставила на его обозрение в качестве образца, выглядит достаточно многообещающе, чтобы ее тюремщику захотелось заполучить «весь кусок…».

Она пригласила его присесть рядом с ней и долго беседовала с ним о поэзии, искусстве, литературе, притворяясь, что не замечает того сверх напряженного состояния, в котором пребывает несчастный[18]. Но, наконец, она отпустила его со словами:

Буду счастлива, если смогу беседовать с вами каждое утро.

Канильяк, с горящими от возбуждения щеками, обещал заходить. На следующий же день игра возобновилась с большим ущербом для кровеносных артерий маркиза. На восьмой день, не имея больше сил выносить искушение, он упал перед Маргаритой на колени и в словах простых, но от этого не менее трогательных, попросил разрешения лечь с нею.

— Я дам вам все, чего вы пожелаете, — воскликнул он.

Марго потянулась, точно кошечка:

— Отдайте мне город Юссон.

Он согласился, и Маргарита отбросила простыню… Именно так королева Наваррская перестала быть пленницей и стала одновременно и властительницей укрепленного города и любовницей маркиза де Канильяка.

* * *

В своих многочисленных галантных приключениях Маргарита овладела такими навыками и такой ловкостью рук, которая поражала ее любовников. Канильяк, как и все другие, был ослеплен ее искусством и поклялся впредь служить верой и правдой женщине, которая доставляла ему громадное наслаждение. Марго только того и надо было. В перерывах между двумя объятиями она объяснила ему, почему Генрих III хотел бы ее уничтожить:

— Король мой брат желает, чтобы я умерла и чтобы принцесса Лотарингская вышла замуж за короля Наваррского, моего мужа, который ради этого должен будет отречься от протестантизма. Кроме того, моя двоюродная сестра, Екатерина Бурбонская, могла бы тогда выйти замуж за старшего сына герцога Лотарингского, что привело бы к примирению дома Конде с домом Лотарингцев и, значит, к уменьшению влияния Генриха де Гиза и низведению его до роли не пользующегося авторитетом младшего союзника.

Потом добавила:

— Если вы меня любите, поезжайте в Лион, найдите там месье де Форонна, который является одним из главных агентов герцога де Гиза, и скажите ему, что вы — мой друг и готовы безоговорочно служить нам, ему и мне.

В тот же вечер Канильяк отправился в Лион. Сторонники Лиги, не предполагавшие, что им на голову может свалиться такая нечаянная удача, выдали герцогу сорок тысяч экю денежного содержания на год и пятьдесят солдат для охраны замка Юссон.

Вернувшись в замок, маркиз распустил гарнизон, присланный Генрихом III, и поставил на их место людей герцога де Гиза.

Любовь Канильяка к королеве Наваррской привела к тому, что в самом сердце королевства был создан центр сторонников католической Лиги, оппозиционный королю Франции…

РАДИ ЖЕНЩИНЫ ГЕНРИХ НАВАРРСКИЙ НЕ ПОЖЕЛАЛ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПОБЕДОЙ ПРИ КУТРА

Генрих IV был бы идеальным героем, если бы его постигла участь Абеляра.

Бейль

Пока королева Марго предлагала маркизу Каннльяку россыпи лишающих сил удовольствий, Генрих Наваррский делил свой досуг между прекрасной Коризандой и подготовкой военного маневра с целью добиться полного разгрома войск Лиги.

В стремлении укрепить свои позиции Беарнец оказался не очень разборчивым в выборе средств: он обратился прямо к немецким принцам и откровенно попросил их захватить Лотарингию, Шампань и. Орлеанское герцогство.

— Я встречусь с вами на берегах Луары, — сказал он им, — и вместе мы одолеем армию герцога де Гиза,

Привлечение иностранных войск на родную землю всегда и всеми считалось большой неосторожностью. Наваррец знал это, но ради уничтожения Лиги, которая из-за его религии не признавала в нем законного наследника французского престола, он готов был на все, вплоть до опустошения целых провинций чужеземцами.