Читать книгу "Бандитская рулетка - Владимир Колычев"

– Блат у меня. Родственный. Можно сказать, семейный бизнес. Мы с Леонидом Яковлевичем как бы братья. Я его отца должен теперь папой называть.

– Его отца? – Романыч непонимающе наморщил лоб.

– Его отца и своего тестя. Леня – брат моей жены…

– Брат вашей жены?! – Сначала Романыч привстал со своего места, затем выпрямился во весь рост. И отошел в сторонку, освобождая Кириллу свое место. Глазки вдруг стали елейными, губы растянулись угодливой улыбкой.

Но Кириллу не понравилась такая метаморфоза. Не очень-то хотелось ему, чтобы перед ним заискивали только потому, что в женах у него дочь самого Воротынцева.

Ловким движением рук подушка завернулась в наволочку. Простынь на кровати застелена так ровно и четко, как будто Настя с детства только тем и занималась, что заправляла постели.

Номер двухместный, с душем и туалетом. Хорошо смазанная дверь закрылась без скрипа, только слышно было, как щелкнул замок.

Настя плавно, с улыбкой повернулась к нему. Она знала, кто зашел в номер. А кто еще мог это сделать, кроме Кирилла? Ведь она потому и не закрыла дверь, чтобы он смог ее найти.

– Я как раз вовремя, да? – с масляной улыбкой спросил он, усаживая ее на заправленную кровать.

Униформа горничной на ней – темное платье, белый фартук. Подол платья совсем не короткий, но ему вовсе не обязательно предаваться эротическим фантазиям, Настя возбуждала его и без них.

– Ну, если господин директор так считает…

Она подняла руки, помогая ему снять с нее платье. А под ним ничего… Ну да, она действительно ждала его. И он не имел права не оправдать ее ожиданий…

Но секс – это не главное. Гораздо важней, что у них появилась возможность побыть вместе.

Кирилл лежал в обнимку с Настей на смятой постели, усталый и счастливый.

– Твой шурин все устроил, – говорила она, касаясь губами волос на его груди. – Нам даже не обязательно снимать квартиру…

– Мой шурин… Если он тебя обидел, я ему не завидую, – сквозь зубы процедил Кирилл.

Три дня он не видел Настю. Леня утверждал, что с ней все в порядке, и Кириллу ничего не оставалось, как верить ему.

– Он меня не обижал. И я его тоже, – засмеялась она.

– Не понял, – нахмурился Кирилл.

– Если бы он ко мне стал приставать, я бы его обидела. А так нет…

– А Кирьян?

– А Кирьян меня завербовал. Теперь я работаю на него. И стучу ему на тебя, – снова засмеялась она.

– Это у тебя шутка такая?

– Нет, это Кирьян так пошутил. Только очень серьезно пошутил. Ты же у нас теперь член семьи, зять самого Воротына. Кирьян тобой интересуется.

– А ты должна ему сливать на меня?

– Ну, ты же сам знаешь, чем служба безопасности занимается.

– Но ты же не будешь этого делать?

– Буду. Должна же я создать видимость…

– Зачем тебе это?

– А ты хочешь знать, что у Кирьяна на уме? Может, он уже заподозрил тебя в убийстве своего босса? Кто-то же должен держать руку на пульсе событий…

– А этот пульс не отобьет тебе руку?

– Ну, буду стараться…

– Что ты будешь? – разозлился вдруг Кирилл. – Тебе мало Копытина?

– При чем здесь Копытин? Копытина больше нет. Кирьянов за него.

– Он был твоим любовником?

Настя вдруг поднялась на локте и с предостерегающей улыбкой на губах заглянула ему в глаза.

– Ты точно хочешь получить ответ на этот вопрос?

– Да. – Голос его заметно дрогнул.

– Уверен в этом?

– Ну, да…

– Так «да» или «ну, да»?.. Ответ может тебе не понравиться. Очень не понравиться. Так, может, мне и не отвечать?

– Ну, если он был твоим любовником… – Кирилл сглотнул слюну, чтобы смочить пересохшее горло.

– Не был он моим любовником, – отрезала Настя.

– Тогда почему сразу не сказала?

– Хочешь продолжать этот разговор? – Она легла на спину, закинув руку за голову.

– Ну, он же не был твоим любовником?

– Не был, – как-то не очень убедительно отозвалась Настя.

И Кирилл заставил себя поверить ей…

Он женился на Розе и этим освободил Настю от обязательств перед собой. И она могла этим воспользоваться… Так что ему не в чем ее винить. Если, конечно, она путалась с Копытиным…

А она с ним не путалась. И в это нужно верить. А чтобы не одолевали сомнения, не надо задавать глупых вопросов. Жизнь – она такая штука, что даже самый умный вопрос может оказаться непростительно глупым…

Глава 12

Четко работают ментовские спецназовцы. Наблюдая за ними, Кирьян вдруг почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

А бояться ему было чего. Менты освобождали человека, которого похитили его люди. Но вся фишка в том, что сам он находился на стороне закона. Именно он вычислил похитителей, дал наводку на дом, где они держали заложника. Этот дом сейчас и штурмовал спецназ, а Кирьян сидел в своей машине, наблюдая за сценой. Ему нужно было увидеться с потерпевшим еще до того, как он начнет давать показания. Пусть он знает, что Кирьян со своими людьми не имеет никакого отношения к его похищению. А если есть какие-то сомнения, то от них лучше отказаться. Чтобы потом хуже не было.

В доме, кроме заложника, никого не было, поэтому операция прошла без шума и пыли. Ворота открылись, во двор заехала оперативная машина, из недостроенного дома вывели гражданина Радникова. Грязный он, весь в строительной пыли, но ни ссадины на его лице, ни царапины.

Мужик, что называется, в шоке. Глаза навыкате, рот не закрывается, но вот он увидел Кирьяна и остановился как вкопанный.

– Ну, здравствуй, Игорь Семенович… Ты, наверное, думал, что это мои ребята тебя сюда привезли?

– Э-э… – Радников пугливо шагнул назад.

– Ошибаешься, Игорь Семенович. Мои ребята тебя здесь нашли, нашей доблестной полиции сигнал дали.

Майор Зыков из оперативно-розыскного бюро догадывался, что Кирьян работал на публику, и понимал, что не все здесь чисто. Но не было у него доказательств, что преступление совершил Кирьян со своими людьми. Как раз наоборот, имелся факт добровольного сотрудничества с органами. Поэтому и не мог он тронуть Кирьяна. Но и воли ему не дал – взял его под руку, отвел в сторонку. Дескать, не мешайте, гражданин.

Мент все понимал. И Радников понимал. Но Зыков скоро все забудет, а Радникову придется извернуться, продать свой дом, остатки бизнеса и вернуть банку кредит с набежавшими процентами. Кредит солидный, а проценты уже чуть ли не в два раза больше. Потому и ерепенится Радников.