Читать книгу "Страсть под запретом - Карла Кэссиди"

Элизабет украдкой смахнула слезу.

— Уверяю тебя, операция пройдет успешно! Опытный нейрохирург обязательно вытащит эту гадость у тебя из головы! Кроме того, наш сын всегда считал и до сих пор считает тебя самым смелым и отчаянным отцом на свете, так что мне не нужно ничего ему объяснять.

— Спасибо, — довольно улыбнулся Ричард.

— А сейчас извини, я пойду спать. И ты ложись. Рано утром мы вдвоем возвращаемся в Канзас-сити.

— А как же Эндрю?

— Думаю, ему лучше остаться здесь…

— Конечно. Ты абсолютно права.

— Спокойной ночи.

— И тебе приятных снов.

Поднявшись к себе, Элизабет заглянула в смежную спальню, чтобы убедиться, что Эндрю уже заснул. Каково же было ее удивление, когда она застала его сидящим на кровати с журналом в руках.

— Ты почему до сих пор не спишь?

— Жду тебя, чтобы пожелать спокойной ночи… — честно признался он, залезая под одеяло. — Нельзя забывать семейные традиции, правда, мам?

Присев на край кровати, она ласково пригладила его непослушные волосы и кивнула:

— Разумеется, милый… Ты как? В порядке?

— Да. А почему ты спрашиваешь?

— Как ты относишься к тому, чтобы провести здесь еще пару дней?

— Положительно. Роуз научит меня готовить всякие вкусности, и я буду баловать папу после операции. Так он быстрее поправится.

— Отличная идея! — Элизабет поцеловала сына в щеку и улыбнулась. — Спокойной ночи, дорогой…

— А ты позвонишь мне, когда папу прооперируют?

— Обязательно. Даю слово.

Его теплые карие глаза смотрели на нее очень внимательно, чуть-чуть испуганно, когда он вдруг попросил:

— Пообещай мне, что с ним будет все в порядке, мам…

— Не могу. От меня, увы, ничего не зависит, но я уверена, что операция пройдет благополучно.

— Тогда я буду молиться за него.

— И я, и дядя Талбот, и Роуз — все мы будем просить Бога дать ему сил, сынок. Засыпай…

Погасив свет и закрыв за собой дверь, Элизабет поняла, что вот-вот расплачется. Подступившие слезы обжигали глаза, стремясь любой ценой вырваться наружу…

С тех пор как Талбот ускакал прочь, оставив ее на холме совсем одну, противоречивые эмоции захлестывали ее с головой. Солнечный субботний день на свежем воздухе в компании милых людей и удивительных животных, трогательные признания бывшего мужа, волшебные сладостные мгновения наедине с самым потрясающим мужчиной на свете, тихие доверительные разговоры по душам — удивительно, сколько важных событий произошло всего лишь за сутки! И каждый раз Элизабет буквально силой заставляла себя сдерживаться, подстраиваться под те или иные обстоятельства.

Стоя под горячим душем, она всячески уговаривала себя полностью сосредоточиться на предстоящем суровом испытании, когда ей наверняка понадобятся все физические и эмоциональные резервы: уже завтра Ричарда положат в Центральную городскую больницу Канзас-сити, где на следующий день состоится сложнейшая операция по удалению его опухоли…

Но жаркие поцелуи и трепетные ласки Талбота где-то высоко-высоко, почти на седьмом небе, подарили ей поистине восхитительное, ни с чем не сравнимое чувство свободного полета, от которого она просто не могла отказаться! Ну и пусть он наговорил ей много ужасных слов и бросил одну, она все равно чувствовала себя желанной!

Выйдя из ванной, Элизабет торопливо натянула льняную ночнушку и нырнула в кровать. Вокруг царил приятный полумрак, а крохотная колибри по-прежнему усердно порхала у прекрасного цветка… Вдруг неожиданная шокирующая мысль заставила ее сесть на постели и несколько раз глубоко вздохнуть: неужели она действительно влюбилась в старшего брата бывшего мужа?!

Элизабет не знала, как долго в ее душе росло и крепло чувство к нему, но теперь, окончательно разобравшись в себе, она могла действовать, хотя принятое решение и отзывалось тупой болью в груди: раз уж им не суждено быть вместе — пусть все идет своим чередом! Элизабет повернулась набок и закрыла глаза. После успешной операции и полного выздоровления Ричарда они с Талботом больше никогда не увидятся — и ее жизнь постепенно войдет в привычную колею: работа — дом — сын. При сложившихся обстоятельствах подобное развитие событий ее вполне устраивало…

На следующий день они с Ричардом, сев в ее старенький, но быстрый автомобиль, благополучно добрались до Канзас-сити и, не заезжая домой, поехали прямо в больницу, чтобы не торопясь уладить все формальности. Заглянув в его палату и убедившись, что нового пациента устроили весьма комфортно, Элизабет попрощалась с Ричардом до завтрашнего утра. Он вел себя очень мужественно, и она уехала с легким сердцем.

Дома было пусто, тихо, одиноко. Никто не встречал ее с радостными криками в холле. Побродив без дела из комнаты в комнату, она позвонила сыну. Они поболтали о разных пустяках, сообщили друг другу последние новости, и Эндрю, попрощавшись, умчался «спасать подгоревшее печенье». Сотовый Ричарда долго не отвечал, и она было забеспокоилась, но потом он перезвонил ей сам и бодрым голосом сообщил, что к нему в палату только что приходил лечащий врач с хорошими новостями и он уже начал строить грандиозные планы на ближайшее будущее.

Вечером, прежде чем лечь спать, Элизабет прочла молитву, прося Бога не оставить их в трудную минуту и сделать так, чтобы предстоящая операция прошла успешно и без каких-либо осложнений. Уже засыпая, она поймала себя на мысли, что опять думает о Талботе, а вернее, о том, где он проводит сегодняшнюю ночь.

Если бы их отношения всегда были только чисто родственными, она охотно предложила бы ему приехать в Канзас-сити и остановиться у нее. Но, увы, это была лишь несбыточная мечта: как это ни печально, но обоюдная слепая страсть никогда не позволит им относиться друг к другу как-то иначе. А ведь завтра ей предстояло пережить долгие томительные часы ожидания результатов операции — в приемной, наедине с ним… Больше всего на свете Элизабет мечтала уснуть и проснуться на следующее утро без малейших признаков пылкой влюбленности, мечтала вырвать из сердца эту сладкую истому и необъяснимую всепоглощающую тоску!

До этого дня Талбот и не подозревал, что порой быстротечное время тащится как сонная черепаха, а может, и того медленнее. Он нервно мерил шагами приемную, стараясь не смотреть в сторону Элизабет, так как они вновь остались наедине, а это было чревато необратимыми последствиями (особенно после недавнего открытия).

Талбот вскинул руку, посмотрел на часы и тяжело вздохнул: Ричарда увезли из палаты менее двух часов назад, а нейрохирург лично сообщил ему, что подобные операции, как правило, длятся пять или шесть часов. Похоже, им предстоял бесконечно длинный день вынужденного безделья и нудного томительного ожидания.

— Я собираюсь спуститься в кафетерий и выпить чашечку кофе. Если хочешь, пойдем вместе, — прерывая затянувшееся молчание, предложил он, очень надеясь, что она откажется, но…