Читать книгу "Пусто : пусто - Анна Бабяшкина"

— Да, а ты везучий! — только и смогла сказать она, промокая глаза салфеткой.

— Смешно, да? — и Соловьев засосал почти треть кружки принесенного официанткой пива. — А у меня теперь сплошная проблема.

— И какая же? Она наделала долгов, с которыми ты не можешь справиться, и ты решил попросить у меня ссуду? Или у тебя от ресторанной еды открылся гастрит и срочно нужна кухарка для приготовления диетических блюд? — ехидничала г-жа Можаева.

— Хуже. Ко мне маман приезжает, — с неподдельным ужасом признался Леха.

Люся тут же вспомнила эту пухлую властную старушку в веселеньких седовато-желтых кудряшках, заботливую до обморока.

Однажды Леша решил познакомить свою пассию с родственниками и повез в родной город Александров Владимирской области. Папаша суженого (тогда г-жа Можаева считала Соловьева таковым) оказался флегматичным пьяницей. По всей квартире у него были спрятаны заначки и хованки, к которым он перманентно прикладывался, но по какой-то очень хитрой схеме. Потому что не напивался в стельку, а только всегда сохранял несколько замутненный взгляд, благодушное настроение и стойкий запах перегара. Мать же напротив была явным холериком. С бешеным темпераментом она принялась допытываться у Люси, сколько времени та кипятит постельное белье. А когда г-жа Можаева по неопытности призналась, что вообще не кипятит его, а попросту стирает в машине-автомате при температуре 90 градусов, с матерью суженого чуть не случилась истерика.

— Молодая такая девка, а ленивая-то какая! — сокрушенно принялась она качать головой. — Как же так — белье не кипятить? Давай, я тебя научу. Перво-наперво достаешь ведро. Лучше эмалированное. Закладываешь в него белье. Порошочку сыпешь на глазок. И полчаса, слышишь, полчаса и не меньше — кипятишь! Чтобы всех микробов убить. И щипчиками специальными деревянными помешиваешь. Я вот тебе подарю, держи! — И старушка вручила нежной девице некую вариацию на тему палки-копалки.

Люся в этот момент поняла, что сознание надо срочно отключить, иначе ей грозит нервный срыв, и принялась считать про себя до десяти и обратно. Вопли про «полчаса и не меньше» долетали до нее уже с какой-то другой планеты.

А еще г-жа Соловьева обнаружила отсутствие нижней пуговицы на рубашке сына, что также привело ее в неописуемое огорчение. На робкие попытки Люси оправдаться, что, мол, поскольку рубашка заправлена в брюки, то никто недостачи и не заметит, мать укоризненно вздохнула и полезла за нитками с иголкой. Кроме того, матерью Лехи были выявлены в невестке следующие недостатки:

— Она (то есть Люся) кладет в чай сахар и потом пьет его с конфетой. Надо что-то одно — либо сахар, либо конфета;

— Дубленка у будущей невестки (а дело было зимой) недопустимо короткая, и она может застудиться «по-женски»;

— Люся красит волосы — смертельный грех! По крайней мере, самим волосам он грозит преждевременной смертью, и пора это безобразие кончать.

Также г-жа Соловьева объяснила, что помадой каждый день красятся только проститутки. Мало этого: оказывается, у Лешеньки к штанам не пришит с внутренней стороны потайной карманчик для денег, а в кошельке «только дураки деньги носят».

Все эти недостатки были тщательно запротоколированы, и Алексею был выдан список рекомендаций по перевоспитанию жены. К счастью для Люси, Леха отнесся ко всему этому спокойно и со смехом. И даже повел себя снисходительно и толерантно.

— Ну пойми их, они люди старые, при других порядках выросли, — объяснял он на обратном пути г-же Можаевой. — Меня это все тоже напрягает, но, сама понимаешь, родители одни — других не будет.

Эта взвешенная позиция просто покорила сердце Люси и примирила с буйными родственниками.

«В конце, концов, у кого из нас нет ненормальных родственников? — утешала себя г-жа Можаева. — У кого-то близкие сумасшедшие, у кого-то очень близкие. Но нам ведь не под одной крышей жить. В конце концов, даже у такого великого человека, как Савва Морозов, были проблемы с родителями. Его мать, например, запрещала принимать сыну ванны, а неприятные запахи велела отбивать одеколоном. Но он ведь, несмотря ни на что, сам по себе был весьма цивилизованным и просвещенным человеком — МХАТ спонсировал, актрису в любовницах держал».

Встреча с родителями Леши показалась Люсе настолько утомительной, что позже, когда в квартире Соловьева раздавался междугородний звонок, она никогда не брала сама трубку — опасалась, что это его родительница желает удостовериться, что сыну обеспечиваются комфортные условия проживания. И вот теперь Валентина Ивановна (кажется, так зовут мать этого балбеса) приезжает навестить сына. Ну, и при чем здесь Люся?

— И при чем здесь я? — озвучила свои мысли г-жа Можаева.

— Долгий базар, может, ты себе еще чего-нибудь закажешь? — великодушно предложил Соловьев, с сочувствием наблюдая за тем, как Люся изо всех сил полощет в соусе последний оставшийся кусочек риса, обернутый водорослями.

— Если только за твой счет, — Люся решила не стесняться, раз уж она так нужна Соловьеву, пусть платит. Тем более что он так перед ней виноват.

— Заметано, — согласился Леха и подозвал официантку.

В общем, история соловьевского несчастья оказалась стара как мир. Его заботливая мама уверена, что мужчина в Лешином возрасте (а мальчику в мае уже стукнуло 34) должен всенепременно быть женат или хотя бы жить с хорошей женщиной. Иначе, мол, он сопьется, нахватается неприличных болезней от непристойных женщин и вообще плохо кончит. К тому же она совсем не против понянчить внуков. Пока что мама совершенно не в курсе последних Лешиных экспериментов в личной жизни — все это время он ей успокоительно врал. А то, что Люся никогда по телефону не разговаривает, так в том ничего удивительного, ведь г-жа Можаева и в лучшие времена не испытывала склонности к долгим телефонным беседам.

И дабы продолжить держать маму в счастливом неведении относительно истинного положения дел, Леше просто необходимо продемонстрировать ей семейное благополучие. А то начнутся такие причитания, разразится такой скандал, что всем чертям тошно станет. Или, что еще хуже, мамаша начнет каждую неделю поставлять Лехе из Александрова кандидаток в жены. Будет приезжать каждую субботу (благо, что из родного города Соловьева до столицы всего полтора часа пути на электричке) и привозить с собой какую-нибудь «хорошую девушку».

Леху такой проходной двор в своей квартире совершенно не устраивает. И поэтому у него есть план: он просто покажет маме, что по-прежнему счастливо живет с Люсей.

Люся, вроде как, несмотря на свою неидеальность, произвела на Валентину Ивановну сносное впечатление. К тому же, если она обнаружит г-жу Можаеву в соловьевской квартире, то решит, что он окончательно «остепенился», «взялся за ум» и все такое прочее. Ну, а потом, когда мама останется довольна увиденной картиной, Люся может смело убираться назад.

— С чего это вдруг она так твоей личной жизнью озаботилась? — спросила Люся, возвращая меню официантке и указывая ей пальчиком на будоражащую воображение надпись: «Магуро Татаки. Слегка обжаренное, тонко нарезанное филе тунца с соусом Понзу. 495 рублей». Конечно, сама Люся никогда не позволила бы себе выбросить за одно блюдо такую сумму. Тем более что его конечный вес составлял всего 100 граммов.