Читать книгу "Месть смотрящего - Евгений Сухов"

– Вот как?

– Да, это так, так что будь осторожен. Я могу только предполагать и не всегда точно знаю, чем занимаются мои коллеги из смежного ведомства. Может быть, где-нибудь сейчас инструктируют целый взвод снайперов, чтобы пристрелить тебя, попадись лишь ты в оптический прицел. Они тебя и раньше опасались, а сейчас ты опасен вдвойне. Я даже могу предположить, что о твоих намерениях могут догадываться, и на твоем пути уже выставили кордоны. К тому же есть такие ретивые менты, которые могут шмякнуть тебя, не зная о новом приказе.

– Что же в этом случае ты мне можешь посоветовать?

– Я бы мог тебе, Владислав, посоветовать зарыться куда-нибудь в нору и просидеть в ней тихой мышкой. Но ты ведь так не умеешь и совсем не для этого вырвался из зоны, чтобы прятаться, а потому советовать в твоей ситуации мне очень сложно. Впрочем, могу сказать одно – не доверяй никому! Особенно своему питерскому другану – Шраму.

– Ну этого ты, генерал, мог бы мне и не говорить. Без тебя знаю.

– Ты хоть понимаешь, как я рискую? – приложив ладонь рупором ко рту и приникнув к самому уху Варяга, спросил Артамонов.

Варяг насмешливо пожал плечами:

– Если ты, генерал, выполняешь чей-то хитрый приказ, то риска тебе никакого – все запланировано! В том числе и этот вертолет!

Генерал улыбнулся и покачал головой.

– А ты не изменился, Варяг. Все такой же недоверчивый. Ладно, я понимаю. И осуждать не могу. Последняя наша с тобой встреча была не из простых. Там Калистратов правил бал – я был при нем и не мог тебе даже ни слова сказать, ни предупредить. Отец Платон мне звонил, просил тебя вызволить – это тоже, по-твоему, было запланировано? – хмыкнул генерал.

Варяг удивленно поднял на генерала глаза.

– Платон тебе звонил?

– Мне-мне, брат. А мой телефон Платону знаешь кто дал?

И тут Варяг все вспомнил и понял, почему тогда, в Питере, когда его после ареста в квартире Пузыря привезли на беседу с двумя генералами, лицо Артамонова ему сразу показалось знакомым.

Они и были знакомы – Варяг вспомнил!

Это было года три назад, может, немногим больше.

Егор Сергеевич пригласил его посидеть в тихом ресторане где-то в районе Садового кольца. Они распивали хорошее вино и вели неспешный разговор. Вдруг к их столику подошел высокий статный мужчина лет пятидесяти в дорогом костюме. Он тепло поздоровался с Егором Сергеевичем. Тот пригласил его подсесть, заказал ему бокал вина и представил Варягу. Мужчину звали Кирилл Владимирович. Варяг внимательно и как всегда с недоверием присматривался к нему, пока он рассказывал Егору Сергеевичу какую-то байку о Париже.

Кирилл Владимирович ему не понравился: держался как-то скованно, настороженно и время от времени бросал на Варяга пытливые взгляды.

Он быстро ушел, а Егор Сергеевич после непродолжительного молчания вдруг сказал:

– Это твоя «крыша», Владислав. Не удивляйся. И у тебя должна быть «крыша». Надежная «крыша», такая, чтобы не протекла. Если со мной что случится – он тебе поможет.

– И кто же он такой? – небрежно спросил Варяг.

– Большой человек в МВД. Генерал-лейтенант. Идет на повышение, очень крупное повышение. Мы ему в этом помогаем.

Больше старый академик ничего не сказал, и Варягу оставалось только теряться в догадках.

Но вот теперь туман рассеялся. Артамонов вытащил воспоминания из трясины памяти и лично приехал помочь ему.

– А как же генерал… Калистратов? – спросил Варяг, наклоняясь к уху Артамонова.

Тот махнул рукой.

– Отыгранная карта. Его скоро провожают на пенсию. Сейчас самое важное понять, кто придет на его место. Предстоит немалая работа, сам понимаешь.

Варяг отвернулся к иллюминатору.

И все-таки после всех ужасных передряг и испытаний, которые ему пришлось пережить в последние полгода, он не мог вот так сразу раскрыться генералу. Даже притом, что Артамонов был долгое время доверенным лицом академика Нестеренко. Мало ли что было три гoда назад. Как известно, люди меняются, иными могут быть обстоятельства, другими становятся приоритеты. Слишком много произошло в его жизни с того самого дня, как они втроем сидели в том тихом ресторанчике и мирно беседовали. Кто может поручиться за то, что генерал Артамонов давно не ссучился – как это произошло со Шрамом.

Но Платону он доверял безоговорочно. Одно то, что Платон вызвал Артамонова сюда, заставляло Варяга поверить в искренность его слов.

– Неизвестно, кто… устранил Егора Сергеевича? – начал было Варяг и осекся. Ему до сих пор было больно думать о том, что старого мудрого наставника уже нет в живых.

Артамонов отрицательно помотал головой.

– Кто отдал приказ, непонятно. Но одно ясно – это дело рук людей очень высокого уровня.

– Из комитета?

– Совсем нет. У меня есть подозрения, что его устранение провели из нашего министерства.

– И кто же там сейчас рулит?

Взгляд Артамонова потяжелел.

– Нет, брат, ты это брось. Даже не думай! Туда тебе не добраться.

– Мне всюду добраться, Кирилл Владимирович! – жестко обрезал Варяг. – Дай вот с силами собраться, связи оборванные заново отладить, и мы еще посмотрим, кто кого. – Варяг помолчал. – И за смерть Егора Сергеевича они еще ответят. Никого не пощажу! Ладно… Вот только со Шрамом разберусь. Кто за ним стоит?

Артамонов развел руками:

– Это твоя забота, Владислав. Узнаешь. – Он глянул на часы. – Через пять минут будем на месте. Вот тебе камуфляж, – и с этими словами Артамонов незаметно сунул ему в руки небольшой газетный сверточек. – На земле мы расстанемся. Там, во дворе, найдешь туалет – темно-зеленый каменный домик – зайдешь, примеришь вот это. Про тебя кто нужно знает – вопросов задавать не станут…

Вертолет плавно развернулся, встретив металлическим корпусом боковой ветер. Пилот включил подъемную тягу, и машина, поколебавшись с секунду, стала медленно опускаться на бетонированную площадку. Легкое касание о твердую поверхность – умная машина как будто бы проверяла место посадки на прочность, – а потом тело вертолета грузно осело, примяв упругие рессоры. Винт описал медленный круг, заставив в последний раз всколыхнуться пласты воздуха, а после чего неожиданно замер.

После вибрирующего грохота установилась тишина, в которую не сразу-то и верилось. Механик поспешно поднялся со своего места, повернул замок и распахнул люк. В разогретую утробу вертолета ворвался простуженный северный ветер, мгновенно застудив металл и сидящих людей; он принес с собой звуки тундры – вечно сердитый крик пролетающих бакланов, чириканье полярных сусликов и далекий плач разбуженного песца.

Варяг спрыгнул следом за механиком и в который раз удивился тому, что тундра, не стянутая тремя рядами колючей проволоки, представлялась ему неожиданно целомудренной. Такое перерождение бывает с распутными девками, когда они одеваются в наряд невесты.