Читать книгу "Пи*ец, сказал отец - Джастин Халперн"

Для папы его сад — святое. Сад он растит с 1972-го, когда купил дом в Пойнт-Ломе. За истекший период сад заполонил весь участок — ни дюйма не пустует. Папа сажал не только цветы, но и помидоры, салат, даже кукурузу. Он обожает свой сад, почти все свободное время скрупулезно за ним ухаживает. И не подпускает к посадкам абы кого. В ту пятницу он собирался поставить шпалеры для помидоров. Эту работу нелегко выполнить в одиночку, но папа обычно даже с трудными делами справлялся без помощников. Однажды, в далекой юности, я попытался ему подсобить. Когда я сворачивал железную сетку в рулон, рука у меня случайно соскользнула, сетка распрямилась и хлестнула папу по ноге.

— Еб твою мать! — завопил он от боли. И заорал на меня: — Брысь! Брысь отсюда и больше не подходи!

Теперь вы понимаете: папина просьба помочь ему в саду очень много для меня значила. Он запросто мог обойтись и без меня, но захотел, чтобы я с ним поработал!

В четверг я готовился к экзамену по масс-медиа вместе с моей однокурсницей Стейси. Мы оба предпочли прослушать этот курс летом — зимой было недосуг. Надо сказать, что в Стейси я был тайно влюблен. Но не пытался назначить ей свидание и даже не намекал на свои чувства — в основном потому, что у нее был парень. Но даже будь она свободна, я вряд ли осмелился бы ей открыться. Стейси была блондинка с пышным бюстом (он частенько фигурировал в моих сексуальных фантазиях). И вот в тот четверг, когда мы сидели в ее комнате на футоне и готовились к экзамену, Стейси приподняла голову от книги:

— Мне нужно кое-что тебе сказать. Мы с Питером расстались.

С этой самой фразы начинались девяносто шесть процентов моих фантазий для мастурбации.

— Теперь мне не до учебы — в голову ничего не лезет. Не могу сосредоточиться, — продолжала Стейси. — Хочется как-то расслабиться. А тебе хочется?

— Хочется, — подтвердил я, пытаясь ничем не выдать своего ликования.

— Мы тут с девчонками собрались на Четвертое июля в Росарито. Выезжаем сегодня вечером. Мы уже и гостиницу заказали. Присоединяйся!

Даже скажи она: «Мы тут с девчонками хотим засунуть себе в зад самодельные ракеты. Подожжем их и запулим в полицейский участок. Присоединяйся!» — я бы согласился!

Я попросил пятнадцать минут на сборы и, еле удерживаясь, чтобы не пуститься в пляс, побежал к своей машине и нажал на газ. От радости я аж вспотел. К сожалению, мой «олдсмобиль брухэм» никогда не развивал больше пятидесяти семи миль в час, и добирался я дольше, чем надеялся. Дрожащими от волнения руками я пошвырял в рюкзак несколько маек, плавки и все попавшиеся презервативы — штук тридцать. Вернулся на своей машине к дому Стейси. Там я, три ее лучших подруги и сама Стейси погрузились в «чейви-блейзер» одной из девушек и покатили в Мексику.

Росарито — курортный городок неподалеку от Тихуаны. Он мало чем отличается от дешевых трибун в Фенвэй-Парке на матчах «Янкиз» с «Ред сокс»: грязно, тесно, тысячи бухих американцев орут во всю глотку и кидают мусор себе под ноги. И все-таки Росарито не лишен своеобразного очарования. Главные достоинства: смешные цены и либеральные правила торговли спиртным (если тебе уже есть восемнадцать, бери сколько хочешь, а в Калифорнии надо ждать, пока тебе исполнится двадцать один). Мы ехали по хайвэю Пасифик-Кост, всю дорогу глушили «Текате» и вслух предвкушали, как упьемся, едва переехав границу.

— Я хочу нажраться в хлам, — сказала одна подруга Стейс. — А ты, Джастин? Нажрешься в хлам или будешь как пидор?

Я так и не понял, почему она предложила мне всего два варианта действий. Но ясное дело, она подталкивала меня к сценарию, который был милее ей самой.

— Нажрусь в хлам! — заорал я таким же страстным, как я надеялся, голосом.

Наверно, я взял правильный тон: все зааплодировали, а Стейси ухватила меня за причинное место. Честно говоря, это было не очень-то эротично и немножко больно, но от Стейси я снес бы что угодно — лишь бы ее божественные руки ко мне прикасались. Часа через два мы приехали в гостиницу и заселились в убогий номер: один санузел, одна на всех кровать и три разных картины на один сюжет: испанский конквистадор куда-то волочет грудастую мексиканку. Мы, не мешкая, пустили по кругу бутылку текилы, купленную внизу в сувенирной лавке. Я зашел в туалет и заныкал пару презервативов на себе: один сунул в носок, другой — под бейсболку. Так, на всякий пожарный случай: вдруг мы со Стейси не дотерпим до возвращения в гостиницу. Ополоснул лицо под краном, пригладил рукой волосы, почистил зубы.

Когда я вернулся в комнату, девушки хлопотали вокруг Стейси, а сама она лежала в позе эмбриона на полу и истерически рыдала:

— Питер! Пите-е-ер! Не могу я без него! Неужели всё… неужели навсегда… Не могу поверить… ох, вы и не представляете, как же мне хреново…

Подруги пытались ее успокоить. Наконец Стейси встала, прошмыгнула мимо меня в туалет и наклонилась над унитазом — ее рвало. Следующие полтора дня Стейси безвылазно сидела с подругами в номере, обливалась слезами, снова и снова пересказывала сцену разрыва во всех подробностях. Я иногда ходил в бар: постою там часок в углу, ни с кем не общаясь, и обратно в номер, где не выветривался запах блевотины.

В субботу днем мы молча поехали назад. Стейси сидела рядом со мной. Всю дорогу проспала. Когда мы миновали мексиканский КПП, я включил мобильник (а отключал я его, чтобы зря не жрал аккумуляторы — мой тариф все равно не предполагал международный роуминг). Телефон пискнул: ага, есть сообщения в голосовой почте. И только когда я набрал код, чтобы прослушать сообщения, до меня дошло: я же забыл помочь папе в саду!

— У вас четыре новых сообщения, — известил робот. Я почти ожидал, что он сейчас добавит: «И вы в глубокой жопе».

Началось первое: «Сын, это я. Когда поедешь ко мне, заскочи сначала в «Хоум депот» и кое-что купи. Перезвони мне, я скажу, что купить».

«Следующее сообщение», — предостерег меня робот. В груди екнуло.

«Сын, где тебя черти носят? Я же сказал, приезжай в четыре, так? Уже десять минут пятого. Позвони мне».

Третье сообщение сводилось к нескольким секундам тишины и коротким гудкам. У меня немного отлегло от сердца: может, он уже перестал сердиться?

«Следующее сообщение, получено сегодня в пятнадцать часов тридцать минут», — прогнусавил робот.

«Что за хренотень, бля? Приезжаю к тебе, а твой сосед говорит, что ты в Мексике! Так ты в Мексике или где, на хер? Позвони мне!»

Меня прошиб пот. Ноги неудержимо задергались — в самый неподходящий момент, на подъезде к американскому КПП. Пограничник нас не остановил, хотя, не сомневаюсь, у меня лично вид был такой, словно я сижу на тонне кокаина и везу в багажнике полдюжины нелегалов.

В Штатах девушка, которая вела машину, свернула к первой же закусочной.

— «Джек-ин-зе-бокс» — то, что доктор прописал. Жрать охота!

— Не-ет! — почти завизжал я. — Мне срочно надо домой! — Надеюсь, больше ни одна женщина не услышит от меня такого хамского окрика.