Читать книгу ""Альта" против "Барбароссы" - Владимир Лота"

Коммерсант, если бы его кто-то спросил, что он делает в этом ресторане, мог бы всегда сказать, что это самое уютное место в городе и перед трудными деловыми переговорами он отдыхает здесь.

Но никто и никогда не задал бы ему такого вопроса, потому что вряд ли кто бы мог предположить, что этот человек, с наслаждением попивающий апельсиновый сок, совсем не тот, за кого он себя выдает. От натурального латиноамериканца его не смог бы отличить даже шеф американского Федерального бюро расследований Эдгар Гувер. Только в Москве, в управлении военной разведки Генерального штаба Красной Армии, некоторые ответственные работники знали, что Ронсеро – советский разведчик Федор Кравченко. Но его настоящее имя редко упоминалось даже в служебной переписке. А тот, кто должен был знать его, называл коротко – «Клейн». И все.

В этот город «Клейн» прибыл по важному делу: в парке он должен был встретиться с человеком из Центра, вызвавшим его на явку условным сигналом. Кто выйдет на встречу – разведчик не знал. За все время пребывания на нелегальном положении он первый раз пользуется этими условиями агентурной связи. А это означает, что какие-то особые обстоятельства заставляют Центр прибегнуть к такой встрече с ним. Встречу назначили именно в этом городе. Так было обусловлено давно.

«Клейн» прибыл в Латинскую Америку летом 1939 года. Первые недели его пребывания на нелегальном положении проходили трудно – проблема получения местного гражданства решалась медленно. А без надежных документов он работать не мог...

Волокита с «пропиской» не давала ему покоя. Но «Клейн» верил в то, что ему удастся решить эту и другие проблемы. Он в совершенстве владел испанским языком, хорошо знал национальные особенности местного населения и чувствовал себя своим среди окружавших его людей, несмотря на то, что появился на свет божий под кубанским солнцем.

Из автобиографии:

Я, Кравченко Федор Иосифович, родился в 1912 году в селе Унароково Краснодарского края. Мои родители в 1913 году из-за усилившихся притеснений религиозной общины, в которую они входили, выехали на постоянное жительство в Уругвай к брату отца, который жил и работал в крестьянской общине в одном из сельскохозяйственных районов этой страны...

Детство Федора Кравченко прошло в пригородах Монтевидео. Уругвайцем он был около шестнадцати лет. За эти годы ему неоднократно приходилось попадать в очень сложные ситуации, и он научился жить среди темпераментных латиносов.

В 1929 году, когда родители возвратились в Советский Союз, жизнь Федора в Москве вначале была даже труднее, чем в Уругвае, однако новые условия жизни не испугали его. Наоборот, он тянулся ко всему, что его окружало. Любовь к России, которую на чужбине прививали ему родители рассказами о кубанских просторах и смелых казаках, быстро проросла в его душе и помогла освоиться в новой обстановке.

Из автобиографии:

Работал слесарем на стройке дома ВЦИК на набережной реки Москвы, там же познакомился с электросварщицей Надеждой Никитиной, которая стала моей женой (брак не был зарегистрирован); учился в школе, занимался комсомольской работой, позже – трудился в Исполкоме Коммунистического Интернационала молодежи политработником по странам Латинской Америки...

Когда началась война в Испании, Ф. Кравченко отправился в Мадрид. Он стал переводчиком при советнике комкоре Д. Павлове. За активное участие в испанских событиях Федор Кравченко, которому было чуть больше двадцати пяти лет, награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды. Комкор Павлов в одном из документов тех лет писал о Кравченко: «...Во всех боевых действиях показал полное бесстрашие. Считался одним из самых лучших переводчиков...»

В 1938 году судьба Федора Иосифовича сделала неожиданный и крутой поворот: его приметили сотрудники военной разведки. Возможно, в его судьбе какую-то роль сыграл Ян Карлович Берзин, который в те годы тоже воевал в Испании и часто встречался с Д. Павловым. Берзин внимательно присматривался к тем, кто воевал против франкистов, подбирая кадры для военной разведки. В своем выборе он всегда был строг и никогда не изменял своему правилу – в разведке могут работать только надежные и особо талантливые люди...

Так что сотрудники разведки не случайно предложили Кравченко перейти на работу в Разведуправление Красной Армии. Федор Иосифович предложение принял не сразу. Но принял. И в его жизнь вошли новая профессия и новые немногочисленные друзья.

Пройдя курс профессиональной подготовки, Федор вскоре «превратился» в уругвайца Ронсеро и убыл в длительную специальную командировку...

Приобретенный жизненный опыт помог ему свободно ориентироваться в условиях Латинской Америки. Но «Клейн» знал, что, находясь на нелегальном положении, он должен сам решать все свои проблемы и добиваться обязательного выполнения поставленных перед ним задач. Именно это положение, определяемое одним словом – самостоятельность – привлекало его в разведывательной работе. И этой самостоятельностью он пользовался умело...

Прежде всего, разведчик решил найти своих знакомых по Испании. В Мадриде он подружился с испанцами, мексиканцами и антифашистами из других стран, неоднократно встречался с Долорес Ибаррури. Все они сражались против франкистов за свободу и справедливость. И он был среди них. Эти люди, где бы они ни встречались, всегда помогали друг другу.

Кравченко вскоре нашел одного из своих старых знакомых. Этот человек был известным писателем. Как и Э. Хемингуэй, он приезжал в Испанию, бесстрашно участвовал с бойцами республиканской армии в боях под Барселоной и Валенсией и писал яркие репортажи о тех, кто сражался против испанских фашистов.

Когда «Клейн» нашел этого писателя, тот уже занимал заметное положение в кругах интеллектуальной элиты своей страны и обладал широкими связями...

Писатель, назовем его Мигель Хуарес, в полиции подтвердил, что знает этого храброго кабальеро с раннего детства. Такой рекомендации было вполне достаточно. А когда Хуарес дал письменное подтверждение личности Ронсеро, то советский разведчик уже через несколько дней получил настоящий паспорт гражданина страны, где ему предстояло выполнить первую часть своего разведывательного задания...

Это была уже маленькая победа Федора Кравченко. Вскоре ему еще раз повезло. Однажды в воскресный день он посетил традиционное представление на арене спортивного комплекса и совершенно случайно познакомился с красивой девушкой и ее друзьями. Эта встреча, каких у каждого мужчины бывает предостаточно, неожиданно получила продолжение. Однако она сыграла в судьбе разведчика противоречивую роль. С одной стороны, помогла ему значительно укрепить свое положение в стране и открыла новые перспективы для разведывательной деятельности, с другой – послужила одним из формальных доводов для прекращения его командировки в Латинскую Америку...

Девушка была действительно красива, занималась латиноамериканскими танцами и оказалась дочерью генерала.

В то время Федору было всего 27 лет – хорош собой, прекрасно танцевал, да к тому же преуспевающий, а потому самоуверенный коммерсант. Это открывало ему многие двери. Вскоре Ронсеро почувствовал, что девушка полюбила его, но пойти на сближение с ней даже по «оперативным соображениям» без санкции Центра не решался.