Читать книгу "В интересах революции - Сергей Антонов"

— А ты ничего, — охранник сделал шаг вперед. — Совсем не похожа на худосочных стерв, что сидят в соседних клетках. Они тоже предательницы, и любой из нас может делать с ними все, что захочет. Но что толку? Берилаг успел выжать из этих баб все соки. Иметь с ними дело не интересно. Это то же самое, что ощупывать полено. А вот ты — другая. Свеженькая. Все равно скоро сдохнешь, так почему бы не побаловаться напоследок? Хочешь попробовать настоящего мужика? Обещаю, что буду ласковым. Очень ласковым.

— А что скажет Чека, если узнает о твоем предложении? — В ожидании нападения Елена выставила ногу вперед, для большей устойчивости. — Он ведь порвет тебя на куски и разложит по своим банкам!

Да и что оставалось в ее арсенале, кроме блефа?

— Ничего он не скажет и не порвет. Ты, девочка, преувеличиваешь свою значимость. Вечером комендант уехал на Лубянку. Возможно, останется там на пару дней, а когда вернется, ты успеешь стать покладистой и будешь молчать. Молчать и дожидаться ночи, когда я снова к тебе приду.

Он бросился на Елену, но та мигом доказала, что не имеет ничего общего с поленом. Удар, и кулак девушки расплющил подонку губы. Голова у него запрокинулась, серый берет упал на пол. Елена хорошо помнила уроки мужа. «Если уж начала бить, то не останавливайся», — говорил Толик.

Значит, теперь ногой в пах. Еще не успевший очухаться от первого удара насильник заскулил, зажал промежность руками и завертелся волчком. Он был выведен из строя по крайней мере секунд на двадцать. Этого вполне хватит на то, чтобы добраться до автомата. У Елены не было определенного плана. Она просто рванулась к выходу и уже протянула руку к оружию…

Охранник пришел в себя мигом раньше, чем ей было нужно для спасения. Схватив девушку за плечо, он рывком отшвырнул ее вглубь клетки. Удар о стальные прутья был таким сильным, что у Елены перехватило дыхание. Теперь она не могла сопротивляться и с ужасом ждала нового нападения. К счастью, его не последовало. Охранник лишь вытер разбитые губы рукавом, вышел из клетки и запер замок, а ключи прицепил к кольцу на поясе.

— Ты пожалеешь о том, что сделала. Я вернусь следующей ночью и уже не буду таким нежным, как собирался. Для начала выбью твои хорошенькие зубки, а потом мы все-таки займемся любовью. Обеща…

Елена увидела, как выражение ярости на лице насильника сменилось удивлением. Охранник поморщился, прижал руку к шее, вцепился в решетку и грузно осел на пол. Выпавший из его руки фонарик не успел удариться о гранит пола: его ловко подхватила маленькая рука. Из темноты вынырнул карлик в черной бейсболке, улыбнулся и прижал палец к губам.

Елена улыбнулась в ответ. Вот оно! А она, глупая, собиралась ждать часы и дни. Карлик бесцеремонно уселся на охранника и сунул в карман обрезок пластиковой трубки, сделанной из изоляции толстого кабеля.

— Молодчина! Так его… — Карлик одобрительно мотнул головой. — Школа Томского в действии. Кстати, он передавал тебе привет.

— Толик здесь?

— Пока нет. Просил передать, чтоб набралась терпения. — Вездеход просунул сквозь прутья решетки обрывок бумажки и карандаш. — Можешь черкнуть Толяну пару слов. Думаю, он будет рад.

Пока Елена собиралась с мыслями и пыталась унять дрожь в руках, Носов не терял времени даром. На другом листке бумаги он старательно вычертил план Берилага и отметил на нем расположение огневых точек.

Девушка, наконец, закончила писать и передала записку Вездеходу. Тот сунул обе бумажки в карман куртки, выдернул из шеи охранника иглу и встал.

— Исчезаю. Взял бы тебя с собой, да тебе там не пройти — шахта слишком узкая.

Носов наклонился, снял с пояса охранника ключи и указал подбородком на неподвижное тело:

— Этот скоро очухается. Давай-ка его в клетку посадим, а то опять возбудится.

В четыре руки они затащили охранника внутрь и закрыли сваренную из стальных прутьев дверь на замок. Елена облегченно рассмеялась, и вдруг у нее подкосились ноги. Девушка без сил опустилась на холодный гранитный пол.

Карлик помахал ей на прощанье рукой и юркнул в щель между клетками.

— Скоро увидимся! — донеслось из темноты.

* * *

В тот миг, когда Вездеход выбирался из Берилага, Томский рассматривал своего третьего сокамерника. Безногий оборванец, вещавший о подноготной Рейха, был похож на призрака. Свалявшиеся в грязные сосульки волосы, всклоченная борода, темные круги под горящими, с сумасшедшинкой, глазами, растрескавшиеся, усыпанные ярко-красными язвочками губы. И главное — ампутированные ниже колен ноги. Серые, лоснящиеся от грязи галифе калека для удобства завязал внизу узлом.

— Кто это? — тихо спросил Томский у Аршинова.

— А ты послушай, — ответил прапор, приваливаясь спиной к стене. — Разговоры будем после разговаривать. Вникнешь в байду, которую безногий несет уже вторые сутки, сразу поймешь: как ни крутись, а жопа всегда сзади…

— Самое интересное, что и я был когда-то одним из них, — продолжал польщенный вниманием рассказчик. — Вообразите: я, бывший учитель русского языка и литературы, как одержимый вопил «Хайль!» и считал факельные шествия лучшими из зрелищ. Так, наверное, попадаются на приманку обещаний сильной власти и повального порядка все развращенные демократией интеллигенты. Наркоз, под которым я находился несколько лет, закончился во время очередной охоты. В тот день мы загнали в тупиковый туннель компанию черных. Они пытались сбежать. Не знали, что у нас потрясающий нюх и все просчитано заранее. Вплоть до тупикового туннеля, который должен быть обрушен после того, как все закончится. Душегубы, независимо от масштаба своих зверств, всегда пытаются скрыть следы кровавых игрищ. Неожиданно эти узбеки… или таджики? Не столь важно. Безобидные и безоружные, они сбились в кучку, сняли обувку и начали молиться. Алла, бесмилла, ильрахман и все такое. А мы с хохотом палили в этих ребят из автоматов. Что за бойня была, господа, что за бойня! Шагу не сделаешь, чтобы сапоги не хлюпали по лужам крови. Можно было ее пить, умываться ею… Я считал себя достаточно стойким, чтобы все это выдержать, но крыша все-таки поехала. Подошел к оставшимся в живых узбекам и плюхнулся на колени рядом с ними. Дружки-фашисты, само собой, пытались оттащить меня, привести в чувство, и тогда я начал стрелять в них. Все плавало в красном тумане. Нажимал на курок и втыкал рожок за рожком до тех пор, пока не положил половину своей зондеркоманды, но и этого мне показалось мало. Чтобы покончить со всем разом, я выстрелил по ящикам с динамитными шашками. Туннель, как и предполагаюсь с самого начала, обрушился, погребая под обломками и охотников, и дичь. А я выжил. Правда, не без потерь. Заплатил за удовольствие ногами.

Калека смолк, растянулся на полу и закрыл глаза.

— С полчасика поспит, а потом за старое примется, — сообщил прапор. — Третьи сутки своими исповедями мне покоя не дает. Достал уже! Ну да черт с ним! Рассказывай, Странник Том, каким ветром тебя сюда занесло.

Толик рассказал о похищении Елены, о сыне Михаила Корбута, Чеславе, и его подручных, а также о своих планах вырвать жену из лап похитителей. Затем свою историю поведал Аршинов.