Читать книгу "Евангелие от Пилата - Эрик-Эмманюэль Шмитт"

— Идите домой, вернитесь к работе, забудьте о колдуне и перестаньте поддерживать слух о его исчезнувшем трупе. Через несколько часов мы его найдем, а похитителей посадим под замок.

Иоханан расхохотался, и я увидел его белые зубы молодого счастливого человека, который с насмешкой бросил мне вызов. Я схватил плетку, чтобы ударить его, но он остановил меня, быстро произнеся:

— Я знаю, кто взял тело Иешуа.

Он уже не смеялся. И выглядел искренним. Неужели моя плетка внушила ему почтительность? Он с упрямством смотрел мне прямо в глаза.

— Я знаю, кто это.

Я без спешки повесил плетку на пояс. В конце концов, экспедиция оказалась небесполезной.

— Откуда ты знаешь?

— Так было предусмотрено. Был план.

— Интересно. Итак?

— Все прошло как нужно.

— Интересно. И кто же украл труп?

— Ангел Гавриил.

Я долго разглядывал беднягу. Всеми фибрами своей юной души он верил в то, что только-только произнес. Чтобы просветить тебя, ибо, к счастью, тебе, мой дорогой брат, неведомы еврейские глупости, знай: ангелы — местная достопримечательность наряду с апельсинами, финиками и пресными хлебами — суть посланцы их единого Бога, духовные создания, принимающие человеческий облик, нечто вроде войска нематериальных и бесполых солдат, которые, похоже, неоднократно вмешивались в дела евреев, чтобы сочинить историю этого считающего себя избранным народа. Чтобы совершать путешествия между землей и небом, они пользуются лестницей, которую я никогда не видел. И конечно, сегодня ангелы настроены против римлян, как раньше были настроены против египтян, ибо поддерживают евреев во всех их столкновениях с другими народами. Евреи используют их, чтобы объяснить необъяснимое, когда их разум спотыкается, а такое случается очень часто. А потому этот отрок без труда объяснил непонятное божественным вмешательством, а чтобы придать своему объяснению больше достоверности, даже назвал имя ангела: Гавриил. Ибо эти странные существа, хотя никто их не видел, носят имена, оканчивающиеся на «ил», что указывает на их происхождение от Бога, а потому у них у всех имена Михаил, Рафаил, Гавриил. Гавриил, похоже, с самого начала играет особую роль в судьбе Иешуа, поскольку говорят, что он явился с вестью о его рождении к матери — ни больше ни меньше! Сам видишь из этой галиматьи, что значит быть прокуратором Иудеи… Я ежедневно не только сталкиваюсь с беспорядком в отношениях между людьми — соперничество, национализм, восстания, бунты, — но и с крайним беспорядком в их мыслях. Иудея теряет разум. Она походит на вино, которое теряет свою прозрачность и крепость. Парадокс этой иссушенной, твердой, иногда пустынной земли, над которой не поднимается туман и в небе которой не проносятся облака, состоит в том, что она есть творение тумана в мыслях, самых смутных паров веры и духовности.

Я велел отряду возвращаться, и мы, не вступая в споры, оставили учеников наедине с их бредовыми мыслями. Теперь я знал, куда следует направиться, чтобы отыскать труп.

Когда я понял, что ученики слишком трусливы и слишком разочарованы, чтобы предпринять какие-либо действия, что они никогда бы не пошли на мошенничество и подделку игральных костей, я тут же сообразил, кто организовал это хитрое представление. Это должен был быть кто-то из уважаемых людей, сторонник Иешуа, который в состоянии держать или нанять банду умелых воров, скрытных и молчаливых, а потом припрятать труп, не вызвав ничьих подозрений.

Я отправился в сельские владения, где проживал всеми уважаемый богач Иосиф из Аримафеи.

Почему я не подумал об этом ранее? Иосиф должен был быть именно тем человеком, который последние два дня дергал за ниточки…

Владения его располагались к востоку от Иерусалима за огромными оливковыми рощами. За ними тянулись бесконечные виноградники. Благодаря виноделию Иосиф считается одним из самых зажиточных людей, что дает ему возможность заседать в синедрионе, собрании, творящем суд в религиозных делах. Он тоже участвовал в процессе над колдуном. В синедрионе заседают три класса: священнослужители, толкователи Торы и главы богатейших семей. Именно поэтому Иосиф, член синедриона, произносит на заседаниях умеренные речи, не похожие на привычные религиозные славословия. Однако он больше, чем следует, заинтересовался Иешуа. Вечером, в день распятия, Иосиф явился ко мне испросить разрешения снять Иешуа с креста, натереть его тело благовониями и похоронить в новой, только что подготовленной семейной гробнице.

Похоже, он испытывал легкое смущение, обращаясь ко мне с просьбой. Я понимал, что он вместе со всем синедрионом проголосовал за смерть Иешуа, подчиняясь дисциплине, но ему было трудно признаться римскому прокуратору, что он проявил больший религиозный интерес, чем показывал. Его просто по-человечески потрясла дикая расправа над колдуном. Не задавая лишних вопросов, я согласился на его просьбу похоронить Иешуа. Ибо похоронить его надо было быстро, до захода солнца; в противном случае суббота и пасхальные праздники не позволят ничем заниматься и труп будет гнить на кресте. К тому же я всегда с уважением относился к Иосифу, мудрому торговцу, хорошему отцу семейства, умеренному члену синедриона, который я пытаюсь контролировать по мере возможностей.

В тот момент я не подозревал, на какой хитроумный план согласился.

Мой отряд проскочил в ворота поместья, и все мы были поражены его странным видом. Словно кто-то воздвиг здесь декорации в ожидании актеров. Все было на месте, но не было ни единой живой души, ничего не происходило. Двери и окна были открыты, но женщины между собой не переговаривались; двери амбара распахнуты, калитка птичьего двора приоткрыта, но во дворе не было ни одного пастуха, ни одного конюха, ни одной птичницы. Мы двигались в застывшем мире, пораженные безмолвием. На земле валялись кучи разбросанного сена, инструменты, в кучах навоза торчали палки.

Мы соскочили на землю и увидели, что внутри дома странного было не меньше: распахнутые сундуки, взрезанные мешки, разбросанное белье, опрокинутая мебель, вспоротые матрасы, сорванные занавеси. Никаких сомнений: владение подверглось нападению разбойников.

Но куда подевались слуги и хозяева? Я испугался худшего. Только бы не наткнуться на сплошные трупы!

Я послал людей обыскать амбар, конюшню, окрестности. Мы с Бурром обошли дом.

Я добрался до спальни Иосифа и его супруги. Здесь тоже царил беспорядок, но следов крови не было. Я глянул на постель и обомлел, вытаращив глаза. Среди мятых простыней лежало содержимое сундука — груда драгоценностей, колец, браслетов, золотых монет…

Как все это объяснить?

На Иосифа напали разбойники, но ничего не взяли? Оставили целое состояние, несмотря на риск, на избиение хозяев? Что же они искали? Что именно?

— Погреб! Надо осмотреть погреб!

Бурр шел за мной, ничего не понимая. Когда мы подошли к тяжелой низкой двери, я услышал стенания и понял, что прав: все люди из поместья — женщины, мужчины, дети, старики — были здесь. Их связали и бросили среди высоких кувшинов и чанов.