Читать книгу "Поднять Атлантиду - Томас Гриниас"

— Информация Агентства национальной безопасности про сестру Сергетти, сэр.

— Благодарю.

Пока Йитс просматривал документы, Конрад следил за выражением его лица.

— Агентство национальной безопасности интересуется монашками?

— Только теми, кто в состоянии создать программу-переводчик на базе языка аймара, — ответил генерал. — Они уже давно хотели наложить руку на ее систему. Этот язык настолько чист и логичен, что в Агентстве национальной безопасности бытует мнение, что его-де создали специально.

— Да, доктор Йитс, объясните нам, как такое возможно, — без разрешения взял слово О'Делл.

Генерал нахмурился на столь вопиющее нарушение субординации, однако Конрад и глазом не моргнул.

— Самые ранние мифы аймара утверждают, что после Всемирного потопа на озере Титикака некий пришлый народ пытался построить город, — сказал он. — Все, что от него осталось, ныне известно нам под именем Тиахуанако, великий Храм Солнца. Однако строители почему-то бросили свой город и куда-то ушли.

— А пришли-то они откуда? — спросил Йитс.

— Согласно легенде, с исчезнувшего райского острова Ацтлан. Ацтекская версия Атлантиды, — ответил Конрад, внимательно глядя на отца. — К чему эти вопросы?

Йитс закрыл папку.

— Наша благочестивая сестра, возможно, знает язык строителей П4.

До сих пор Серена всегда воспринимала Антарктику как символ мира и гармонии. Как образцовую модель сосуществования — по отношению людей и друг к другу, и ко всем видам живых существ, с которыми человечество делит планету. Похожие иллюзии она питала также по части Конрада. Но сейчас, оказавшись в карцере ледовой станции «Орион», она поняла, насколько наивны были ее мечты.

Где-то стоит потайная видеокамера, сомнений нет, так что генерал Йитс со своим отпрыском следят за каждым ее шагом. Только вот мысли они читать не умеют. Поэтому девушка просто сидела на раскладушке и размышляла.

Будучи австралийкой, Серена испытывала куда большую привязанность к Антарктике, чем на это способны американцы. Еще маленькой девочкой она, бывало, смотрела на океан и думала о великом белом континенте где-то там, за горизонтом. Из всех стран именно Австралия лежит к Антарктиде ближе всего, претендуя на сорок два процента ее территории, включая так называемую Восточную Антарктику и ту самую землю — точнее, лед, — где янки устроили свою секретную базу.

Однако сколько бы сил Серена ни уделяла своей работе — в основном речь шла о спасении морских леопардов и карликовых полосатиков, — все ее впечатления ограничивались живописными ландшафтами морского побережья. Да, здесь природа восхитительна, а от полярных сияний захватывает дух. Но вот эта последняя миссия в глубь снежной пустыни показала, что у Антарктиды на самом деле пустое, безжизненное сердце. Даже сейчас, запрятанная в теплое нутро американской базы, Серена чувствовала наготу этого континента.

Еще ей казалось, что от стен исходит какое-то непрерывное потрескивание. Видимо, работают термокомпенсационные швы. Она где-то слышала, что все станции медленно, но неумолимо проваливаются, тонут под своим весом из-за тающего под их основаниями льда. А эту базу вообще, наверное, построили несколько дней назад. Даже осадка несущих конструкций еще не закончилась.

Здесь мысли Серены вернулись к аресту сразу после приземления на секретной взлетно-посадочной полосе и унизительному эскорту к местному начальству. Вездеход «Хагглундс», в котором янки доставили ее на станцию, по пути следования миновал сооружение, очень напоминающее полярную электростанцию. Однако возвели ее почему-то метрах в ста от жилого комплекса, да еще позади защитной снежной обваловки. Слишком далеко для обслуживания дизель-генераторов по такому холоду. И тут ей пришло в голову, что это, вероятно, миниатюрная ЯЭУ. Скажем, на сотню киловатт.

Поначалу ее возмущению не было предела. Как у этих американцев хватило наглости притащить ядерные материалы на континент?! Ведь здесь содержится девяносто процентов всех мировых запасов льда. Любая авария с расплавлением активной зоны вызовет глобальную катастрофу. Одного этого факта достаточно, чтобы ООН дала им пинка под зад.

Впрочем, понемногу негодование улеглось, уступив место нетерпеливому любопытству. Какой бы холодной и отстраненной Серена ни пыталась подать себя на встрече с Йитсом и Конрадом, внутри все подрагивало от жажды разузнать побольше. Опять-таки Конрад рядом. С другой стороны, ее миссия требовала куда большего, чем простой защиты антарктической девственности от насильников-янки.

Что-то грандиозное, что-то немыслимо важное творится здесь. Понтифик оказался прав. Нечто такое, что может изменить ход человеческой истории и всю иудейско-христианскую доктрину поставить с ног на голову. Так что, несмотря на временные неприятности, девушка даже оживилась. Из всех кандидатов Ватикан выбрал ее. Именно Серена должна стать глазами и ушами его святейшества…

Прожужжав, щелкнул дверной замок, и она вскинула голову.

Когда охранник распахнул дверь в карцер, Серена сидела на раскладушке, попивая «дизельный кофе» из одноразового стаканчика. Конрад отметил про себя характерную форму серебряного колечка на ее левом безымянном пальце, символизировавшего духовную связь. К сожалению, с единосущим Сыном, а не каким-то жалким рабом Божьим вроде Конрада. Интересно, зачем она до сих пор его носит? Наверное, чтобы отпугивать двуногих самцов. Опять-таки вроде Конрада…

— Конрад. — Серена скупо улыбнулась и поправила копну распушенных шелковистых волос. — Я так и думала, что они сначала тебя подошлют. Помнится, ты очень любил находить странные места для тайных встреч.

Сейчас на плечах девушки был только шерстяной свитер. Под ним, подозревал Конрад, должно находиться трико из акрила или полипропиленового волокна, облегчающее вентиляцию и отвод влаги от тела. А еще ниже… Тут Конрад приказал себе остановиться, потому как его собственное термобелье уже не справлялось с потовыделением.

— Что здесь странного? — Он протянул руку и коснулся ее лица. — Слушай, ты совсем озябла.

— Я в порядке. С тобой-то что случилось?

Он посмотрел на забинтованную руку:

— Профессиональное заболевание.

— Как у Йитса? Я бы скорее могла представить нас вместе, чем тебя с отцом.

— То же самое могу сказать про тебя и ребят в соседней… м-м…

— …камере? — Она усмехнулась. — Испугался конкуренции? Не волнуйся. Даже если бы на всей Земле остались только мы вдвоем, я бы опять записалась в монахини.

Конрад тем временем безнадежно тонул в ее влажных карих глазах. Впервые за пять лет они очутились наедине, лицом к лицу, и ее нынешняя красота побила все прежние воспоминания. Сам же он, напротив, ощущал себя старым и потрепанным.

— Серена, что ты тут делаешь?

— А ты?

Конрада прямо-таки подмывало рассказать про находку, про руины, лишний раз подчеркнуть, что оказался прав… Увы, нельзя. К тому же они сами так и не разобрались с руинами своих личных отношений.