Читать книгу "Та, которой не должно быть... - Лариса Соболева"

А ноги отбивали такт: не может быть… не может… не может…

* * *

Для него все это было действительно сюрпризищем, но с большущим минусом. Бородин как дурак радовался: Жанна успокоилась, одомашнилась. Володя с работы приходит – дома обед, она вяжет, или читает, или гладит. Все как у нормальных людей. Он плевал через плечо и стучал по дереву, чтоб не сглазить, ибо Жанна до известных событий была кометой, назвать ее звездой – мелковато как-то. Она моталась по вечеринкам и заграницам, вела так называемый светский образ жизни. И вдруг глобальные перемены! Но о женитьбе Володя пока не заикался, все равно боялся услышать «нет», решил действовать поэтапно, ненавязчиво, чтоб само собой решилось.

А она, оказывается, ловко усыпляла его бдительность, между тем искала убийц! И на вопрос: «Что ты собираешься делать с диском?» не ответила – это пугало. Притом весь ее облик отражал темную сторону, за которой стоит жестокость. Жанна отправилась на кухню, Володя, естественно, пришел следом, оба курили. И молчали. Вот уже и сигареты выкурены…

– Ты как шкатулка: крышка открывается, а я не знаю, что оттуда выпрыгнет, – гася в пепельнице сигарету, вздохнул Володя.

– Зато тебе не скучно со мной, – парировала она. – Цени.

– Да уж… – Ну, диалог он завязал, а дальше? – Так что мы собираемся делать с диском?

Запрокинув голову, Жанна выпустила струю дыма вверх, кажется, у нее не было ответа. И точно:

– Не знаю. – Она кинула сигарету в пепельницу, он загасил ее, чтоб не дымила. – Что делать, что делать… Сначала нужно узнать, кто. А потом думать, как использовать тот или иной компромат.

– А у тебя еще есть компроматы? – не без трепета спросил Володя.

– Ну, так… кое-что… – покрутила Жанна растопыренными пальцами в воздухе. – Но Лариска… Вот гадина, да? Честно говоря, я поначалу думала, что она росла в монастыре среди святых образов. А когда посмотрела эту жесть… редкая проститутка способна выдавать такой драйв. Да, ее можно понять: бедняжка из семьи нищей, а хочется всего и сразу. Она выбивается в люди, на нее клюет Виталик – о, счастье, о, радость! Не бойся, твой Виталик не узнает. Пока не узнает.

Жанна выставила указательный палец, Володя поймал его, зажал в кулаке и опустил на кулак подбородок.

– Лариса с этим… из корысти, да? – интересовало его.

– В прокуратуру, Володя, просто так не попадают, нужно заплатить приличные бабки за стул, который займешь. И этот тип честно купил ей должность. Вряд ли он так поступил из любви к Лариске, просто второй свой человек в прокуратуре – это уже карманная Фемида.

– Второй? А кто первый?

– Руслан. Он племянник Мирзоева.

– Где ты взяла материалы?

– Купила. Отдала мамино бриллиантовое кольцо, но не спрашивай, как я вышла на «кинематографиста», – это очень длинная история и неинтересная. Так вот, Мирзоев и Заваров были в контрах с моим отцом из-за папиной точки в центре. Я, конечно, этого не знала, папа работу оставлял за порогом дома и ничего не рассказывал. А точку-то за полгода ядовитые пауки прибрали.

– Пауки? Какие? Мирзоев и Заваров?

– Угу. Оба расчищают пространство для себя, им же всего мало. А тут трехэтажный центр с кабаком, продуктовый супермаркет внизу, вверху – тряпки, товары для дома. И проходной трафик – мечта. Видишь, сколько любопытных связей? Мирзоев и Лариска. Мирзоев, Руслан и Лариска. Лариска и Виталька. Тут черт ногу сломит, а рога тем более обломит.

Почесывая ее пальчиком свой подбородок, Володя думал о том, как обманулся. Да с Жанны глаз нельзя спускать.

– Версия более-менее, – признал он, – но тебе с местной мафией не справиться. Они уберут тебя.

– Версия, как остальные, равнозначная, – не испугалась она. – А папин центр мы с тобой, Вовка, потеряли… Признаюсь, я сейчас пытаюсь вернуть его, наняла адвоката.

– Ты? Адвоката?!

– Считаешь, мозги я оставила в дурдоме? Они были со мной даже там. Я хочу вернуть свою собственность, или пусть выплатят нам компенсацию. Но если бойню на нашей даче организовали они, пусть заплатят по полной.

Последнее время Жанна все чаще говорит: нам, мы, у нас. Бородин мечтал услышать эти слова, которые являлись его представлением о счастье. Услышал. Счастье что-то не снизошло. А тревогу ощутил. Взявшись за сиденье стула Жанны, он придвинул его к себе, обнял дуреху, которая не соизмеряет свои силенки с мощью калиброванных негодяев.

– Нам и без твоей собственности неплохо, – произнес он, целуя ее.

– Папе не нравится, что его центр оккупировали два урода.

– Ну а Эдгар? Его-то оставь в покое.

Володя услышал совершенно дремучий ответ:

– Он остался живым. Один.

Отстранив Жанну от себя и заглянув в ее глаза, словно ища в их глубине затаившееся безумие, Володя привел веский аргумент:

– Он бросился в горящий дом и вытащил Нину из огня. Мертвую. А мог погибнуть там.

– Он остался жив, – упрямо повторила Жанна. – У него была голова пробита. Всего лишь.

– Если б не ваш сосед, Эдгар мог стать пятым сгоревшим трупом, – напомнил Володя. Не подействовало. – Жанна, у двоих мотивов нет. (Она подняла на него вопросительные глаза, мол, как это – нет?) Да, да. У Витальки и Эдгара.

Жанна коснулась лбом его плеча, но он почувствовал: не подействовало! Может, продолжить убеждать? Не поможет. Она выстроила линию защиты, притом готовя нападение, в этом формате существует давно. Ловко же она маскировалась за вывеской образцовой домохозяйки.

– О чем ты думаешь? – прервала Жанна ход его мыслей.

– Думаю, как тебя теперь оставить одну.

– Не смеши. Раньше оставлял и…

– Раньше я не знал, что ты осваиваешь профессию детектива. Но если ты была уверена, что у Витальки собрались…м… недруги, зачем сказала, что подозреваешь их?

– Я разве так сказала?

– Именно!

– Не помню… – пожала она плечами. А сама ни на секунду не задумалась. – Я была дура. Пьяная дура.

Жанна собрала фотографии и ушла в комнату. А что ему делать? С собой ее не заберешь и оставить страшно. Володя закурил, наверное, сигарета помогла найти слабый и все же выход. Он быстро оделся, пошел к выходу, за ним в прихожую прибежала Жанна:

– Ты куда? В аэропорт еще рано…

– В контору, забыл кое-какие бумажки, – солгал он. – Не столь уж важные, но могут пригодиться. Жди.

Поцеловав ее, Бородин вышел на лестничную площадку.

* * *

Эдгар устал, решил отдохнуть на скамейке в парке, подумать. Домой, где все напоминало о Нине и той страшной во всех смыслах ночи, не хотелось идти, а куда еще податься – понятия не имел. Есть друзья, коллеги, но у всех своя жизнь, вторгаться в нее он не дерзнул хотя бы потому, что никто не приглашал. Один… Странно, в Китае он большую часть времени был один, а ощущал себя в общине, где полно людей. Чем это объяснить? Не найдя ответа, он засмотрелся на кленовый пожар.