Читать книгу "Шаман всея Руси. Книга 2. Родина слонов - Андрей Калганов"

«Не иначе решил, рехнулся командир, — заключил Степан, — ишь как ласково говорит».

— Что те, что эти, — вновь появился над плетнем дедок, — хоть бы совесть-то поимели, вона, без вас тошно. А ишшо говорят, мол, защитим... Защитнички, раскузьмить вашу мать...

Степан деловито стряхнул с кольчуги луковичную шелуху, хвостики моркови, одернул подол:

— Чей хряк-то?

— А те не все одно, паря?

Степан был не в том расположении, чтобы препираться:

— Ты, дед, лучше меня не зли, не то бороду повыдергаю.

— Повыдергает он... — проворчал дедок. — Коноплев хряк, все лето откармливал. Думал на сынкову свадьбу по осени прирезать.

На дорогу вывалил дородный мужик в просторной рубахе. Мужик был изрядно под градусом, потому оружных воев не боялся. В мозолистой руке дядька сжимал березовый дрын.

— Итить твою в оглоблю... — сказал дядька и полез в драку.

Кудряш мигом оказался между мужиком и Степаном, поднырнул под опускающийся на голову дрын, потом резко распрямился, и мужик полетел кубарем.

Вставать дядька не пожелал, так и остался сидеть. Из глаз текли пьяные слезы.

— Ить, песьи дети, — шмыгал носом мужик, — змеиные выкормыши...

Степан рывком поставил дядю на ноги:

— На вот за твоего хряка.

Он протянул мужику ромейскую серебряную монету, и поток ругани тут же иссяк.

— За хряка?! — не веря своему счастью, промямлил мужик.

Степан молча достал меч и на глазах удивленных зрителей рассек поросячью тушу. Потом изгваздал кровью опешивших Кудряша и Радожа.

— Вязать пора, — послышался шепот Кудряша, — видать, перегрелся.

Кмети надвинулись на Степана с весьма предсказуемыми намерениями.

— Чего еще удумали? — хмуро проговорил Белбородко. — В своем я уме. Тяжелораненых изобразите. Ляжете на телегу, а я телегу эту к двору ромея приведу. Истомовцы на дух вас не переносят. Как думаете, захотят поквитаться?

Было видно, что с плеч кметей свалилась изрядная ноша.

— А мы уж решили...

— Одолжишь телегу с лошадью, — приказал дядьке Степан.

Тот мигом исчез за городьбой и вскоре вернулся» ведя под уздцы дородного мерина. За мерином погромыхивала телега.

Белбородко стянул кольчугу, скособочился, сгорбился, примеряя на себя новый образ. Дедок на плетне гаденько засмеялся:

— Ить, кочевряжишься, тебе бы в скоморохи податься!

Радож с Кудряшом улеглись на телегу.

— Запрокинь голову, — сказал Степан Кудряшу, — и руку свесь с телеги, будто жить уж невмочь.

Парень ухмыльнулся:

— Так и правда ж, помираю. — И подмигнул девчушке, возникшей над плетнем.

Девчушка зарделась, но так и осталась таращиться на небывалое представление.

— Ты, Радож, бревном лежи, — напутствовал Степан старого воя.

— Привыкай, дедуля, помрешь ведь скоро, — вновь подал голос Кудряш и за совет получил локтем в бок.

— Цыть, пустобрешка!

Степан разодрал штанину Радожу и положил кусок свинины ему на ногу. Достал из тула стрелу, переломил и половинку с оперением воткнул в хрячье мясо. Хорошо получилось, реалистично. В лучших традициях петербургских бомжей, выставляющих напоказ бутафорские язвы. Степан поразмыслил, не стоит ли поросячьи кишки выпростать из-под кольчуги Кудряша, и решил — не стоит. Во всем хороша мера. Измазал кровью Кудряшову физиономию и волосы, взял под уздцы мерина и зашагал к жилищу ромея.

* * *

— Отворяй, кому говорят, отворяй, Филипп!

Ловкач спустился с надвратной башни, принялся возиться с засовом. Нетопырь приготовился. Едва ворота откроются, он срубит людина и заведет телегу во двор. И тогда уж повеселится...

Створка со скрипом отошла в сторону. Нетопырь метнулся в образовавшийся проем, занося меч для сокрушительного удара. Людин внезапно поднырнул под меч, сжал запястье Нетопыря так, что кости затрещали, и крутанул в сторону. Кисть неестественно вывернулась, острая боль пронзила руку от кончиков пальцев до плеча. В следующий миг ватажник впечатался затылком в землю. Перед глазами Нетопыря вспыхнули звезды и тут же погасли...

Людин распрямился, вытянул из-за пазухи кистень и бросился в ворота. С телеги слезли Радож с Кудряшом и ломанулись следом. Кудряш по пути всадил острие меча Нетопырю в горло и для пущей надежности разок провернул. Был Нетопырь, нет Нетопыря. Радож что-то проворчал, но парень только хмыкнул: каждому татю предоставлять поединок — никакой удачи не хватит. Давить их надо, как клопов.

Ловкач не видел, как угомонили ватажника, не видел он и того, как ожили израненные кмети. Но плох разбойник, который собственной шкурой не почует, когда этой шкуре грозит урон. Ловкач не стал дожидаться, пока трое дюжих воев изрубят его в капусту, порскнул к саду, пересек его, домчал до стены, стремглав взлетел на яблоню и прямо с ветви нырнул вон со двора.

— Живой, — все еще не веря своему счастью, дико захохотал Ловкач, — ЖИВОЙ!

Он побежал, как полоумный. Только бы не нарваться на разъезд! Нет, далеко ему без коня не уйти. Те, что пришли вызволять Филиппа, наверняка кинутся в погоню, а люд куябский дорожку покажет. Бона, к плетням прилипли.

Ловкач остановился, несколько раз обернулся кругом, выставив перед собой меч. Со всех сторон высились плетни. Со всех сторон смотрели хмурые, настороженные лица. У него аж голова закружилась. Вертелось и скакало все перед глазами. Сердце молотило так, будто вот-вот выскочит.

— Чего вылупились, — заорал Ловкач, — ненавижу, всех ненавижу!

Он бросился к ближайшему плетню, намереваясь раскроить вихрастую голову. Та вмиг исчезла, а Ловкача окатило помоями — людин плеснул, не высовываясь. Ловкач в бессильной злобе набросился на плетень. Щепки разлетались под ударами тяжелого меча.

«Нет, так не пойдет. Так точно пропаду», — опомнился Ловкач. Он отдышался, посмотрел вокруг. Людины попрятались, только через плетень виднелась седая бородища какого-то деда. Ловкач погрозил деду мечом, старик в ответ показал длинный нож.

Отбирать скакуна у людинов — себе дороже. Встретят рогатинами, да вилами, да топорами, никакие брони не помогут, никакие ухватки воинские. Это с виду людины пугливые и неповоротливые. А как навалятся всем скопом: хозяин с сынами да работниками, да псов спустят...

Что же делать? У Ловкача мелькнула спасительная мысль. А вдруг Любомировы кмети про телегу забыли. Ведь не до нее же им было! Он бы, во всяком случае, не стал заводить телегу на двор. Зачем, когда там она без надобности?

Ловкач сбросил кольчугу и меч, чтобы случайный разъезд мог принять его за людина (что сброя, когда жизнь пропадает?), и, трясясь от страха, пробрался ко двору ромея. По пути он подобрал среди отбросов обгрызанную морковину и спрятал за пазуху.