Читать книгу "Отрок московский - Владислав Русанов"

– Пост? А… Ну да, пост… И что с того?

– Так сухоядение нонче. А ты, господин, мяса просишь…

– А тем, кто в пути, Церковь дозволяет не поститься, – вмешалась Василиса. – Или ты не знал, Молчан?

Витебчанин задумался на миг, а после развел руками:

– Так-то оно так, да нет мяса, не держу до Рождества.

– А вино? – насторожился Андраш.

– Вино есть. И пиво есть. Только…

– Что только?

– Так это… Пост.

Никита едва сдерживался, чтобы не расхохотаться в полный голос. Он сам был неприхотлив в еде. Живя с Гораздом, привык поститься едва ли не каждый день. Мясо они видели очень редко. Молоко, творог, грибы, орехи, ягоды… И ничего. Хватало для каждодневных упражнений в боевом искусстве. Улан, отвернувшись, рассматривал гостей, сидящих за столами. Его вера постов не признавала. Монголы и так всю жизнь в дороге – не пожируешь.

– Вот, опять за свое! Я сегодня с жизнью прощался. Мне вина выпить kellene… надо. – Андраш начал багроветь. Еще чуть-чуть – и разразится криком, а то и в ухо может засветить несговорчивому корчемнику.

«Ну зачем нам еще заботы со стражей? – подумал Никита. – Нужно как-то выкручиваться…»

– Почтенный Андраш, – проговорил парень. – А может, мы яичницей обойдемся?

– Пятница сегодня… – снова забубнил Молчан, но уже без былой убежденности. – Сухоядение…

– А мы путешественники! – прихлопнула ладонью по столу Василиса. – Мяса не просим, хоть яичницы принеси!

– Igen! Jásrántotta!!![68]– обрадовался мадьярский купец. – Тащи, parasz! И много! Sok! Быстро тащи.

Он звякнул по столу серебряной монетой. Подумал и добавил еще одну:

– И вина неси…

Молчан повздыхал-повздыхал и отправился выполнять распоряжение. А что поделать? Каким бы ты набожным ни был, как бы ни придерживался постов, а терять богатого и влиятельного гостя никому не хочется.

– А что, почтенный Андраш, – вкрадчиво проговорила Василиса. – Король ваш, Карл Роберт, укрепился ли на престоле?

– Карл Роберт? – нахмурился мадьяр. – Этот мальчишка? Tej… молоко на губах не обсохло, а туда же, в короли… – Он сдержанно, но с чувством стукнул кулаком по столешнице. – Неаполитанцев нам не хватало на… trón…

– На престоле?

– Да, на престоле. Уж на что Вацлав Пржемыслович никчемным королем был…

Андраш задумался, сжимая и разжимая кулак. Брови его при этом шевелились, как две мохнатые гусеницы.

– А ведь это он, Карл! – вдруг воскликнул купец.

– Что? – удивилась Василиса.

– Карл этого rabló подкупил! Чтобы на меня напал! Допросить его надо!

– Карла? – сделала глупое лицо смолянка.

– Что ты, hоlgy Василиса! Rabló. Разбойника, то есть… Дьёрдь!

Пока подбежавший охранник выслушивал приказания, Василиса наклонилась к Никите и шепнула:

– Не похоже, что он посланник венгерского короля.

– Ну так я и не говорил…

– Это я говорила!

– Верно. – Парень рассеянно кивнул. История мадьярского торговца почему-то перестала его интересовать. А вот раскрасневшаяся в тепле щека девушки, ее синие глаза и пушистые ресницы… Так бы сидел рядом, касаясь плечом плеча, и разговаривал бы, а все короли, князья и купцы пускай провалятся под землю с громким треском.

– Эй, ты о чем задумался? – толкнула его локтем Василиса.

– Да так… – уклончиво ответил ученик Горазда. – Ты что-то говорила про короля?

– Ага! Я тут стараюсь купца нашего разговорить, а ты вылупился в стенку и улыбаешься, будто пыльным мешком по голове пристукнутый… – зашипела она.

– О чем беседуют мои благородные спасители? – Андраш отпустил старшего охранника.

– О том, что допросить разбойничка лучше утром, – лучезарно улыбнулась Василиса. – У нас говорят: утро вечера мудренее.

– А у нас говорят… – покачал головой мадьяр. – У нас говорят: красивая и умная девица – чудо немалое.

Девушка зарделась пуще прежнего. А Никита ощутил мгновенный приступ ненависти к говорливому купцу. Ишь ты! Седина в бороду, бес в ребро… Он уже собирался было сказать какую-нибудь резкость, не считаясь с почтенным возрастом и, несомненно, высоким положением Андраша, но подоспевший Молчан, тащивший пузатый кувшинчик, отвлек парня.

– Ваше вино, почтенные, – процедил сквозь зубы корчемник. От желчи, разлитой в его голосе, это самое вино могло запросто скиснуть. – А вот и яичница поспела…

Вихрастый конопатый мальчишка подтащил, придерживая сложенным вчетверо полотенцем, широкую сковороду. Поставил посередке стола.

Обрадованный Андраш не обратил внимания на недовольную рожу Молчана. Разлил вино – красное, будто кровь, – по кружкам. Провозгласил:

– Egészségére! – И перевел на русский: – Ваше здоровье!

Никита хмельного не любил. Пробовал пару раз, но не находил в опьянении какого-то особого удовольствия. Поэтому он просто пригубил благородного напитка, оказавшегося неожиданно сладким и густым, наподобие взвара.

– Э-э-э… Так не годится! – возмутился мадьярский купец. – За здоровье пьют до дна! Или ты меня, harcos[69]Никита, обидеть хочешь?

Пришлось допить. Попав в голодный с раннего утра желудок, вино разлилось горячей волной. Закружилась голова.

Андраш немедленно разлил еще по одной.

– А скажи, harcos Никита, пойдешь ко мне в охранники? – льстиво улыбаясь, проговорил купец.

Ученик Горазда тряхнул головой:

– Не пойду.

– Почему?

– Я не нанимаюсь торговцев охранять.

– А на что же ты живешь? – искренне удивился Андраш. – Кому служишь?

– Руси служу, – твердо отвечал парень.

– Глупости! – Наниматель поднял кружку, призывая сидящих за столом присоединиться к нему. – Служат князю или королю. Иногда нанимаются, как это… в охрану… к торговым людям… – Он отхлебнул, отер рукавом усы, подцепил изящной серебряной вилочкой здоровенный кус яичницы.

– Не все за деньги купить можно, – коротко бросил Улан.

– Igen? – повел бровью купец. – Ezust… серебро то есть… все решает.

– А честь? Честь баатура?

– Толку от чести, когда vminek… э-э… зад голый? Прости, hоlgy Василиса… Рыцарь служит королю. Дружинник – князю. Нукур служит нойону или хану. Нельзя служить земле. За что кольчугу и меч купить? Чем коня кормить?