Читать книгу "Золотое царство - Виктория Князева"

— Что бы вы без меня делали! А ну пошли!

— Вот еще! — снова хотел возмутиться стрелок, но его быстро одернули товарищи — в самом деле, к чему спорить, если речь зашла о собственной жизни.

— Ладно, уговорили, — неохотно согласился стрелок и пошел вслед за котом.

Неизвестно, сколько прошло времени, путникам даже начало казаться, что уже давно наступила ночь. А если так, то никому и нигде не скрыться от черного всадника Темнополка, несущего погибель каждому запоздалому бедняге.

Но вот Баян довольно фыркнул и помчался куда-то вперед. Вскоре он совсем потерялся из виду, и только по хрусту веток было понятно, где он находится. Друзья прибавили шагу и спустя короткое время вышли на небольшую лесную полянку, круглую, как блин. Возле огромной сосны стояла маленькая избушка, в окошках которой ярко горел свет. Андрей первым поднялся на крыльцо и постучал. Долго никто не отвечал, и вдруг дверь открылась сама собой, впуская нежданных гостей. Один за другим путники вошли в избу да так и ахнули — внутри была она едва ли не вшестеро больше, чем снаружи. Просторная горница была чисто выметена, на столе, стоящем посредине, горела одинокая свеча и лежала толстая книга, заложенная пунцовой лентой.

— А хозяева где? — шепотом спросил Витомысл.

— А покушать дадут? — тоже шепотом спросил кот, оглядываясь по сторонам. Но нигде не было видно ни души, только тихонько пел свою песенку сверчок за печкой.

— Спать охота, — проговорил Вертодуб, — а не лечь ли нам, братцы, почивать? Не в обиде же будут хозяева, коли мы одну ночь переночуем!

И стоило только Вертодубу договорить, как широко открылась дверь, ведущая в глубь дома. Не без опаски друзья заглянули в соседнюю горницу и увидели там три кровати, накрытые чистыми простынями, гору подушек и кувшины с водой.

— Вот это да, — так и ахнул стрелок, — что ни пожелаешь…

Не успел он договорить, как кот, догадавшись, что тут можно получить все, что потребуешь, заорал что есть мочи:

— Кушать хочу!

Андрей дал ему по уху, но это не умалило кошачьего триумфа. Скатерть затрепетала, да так, что лежащая книга упала на пол, свеча загорелась ярче, и вдруг на столе стали одна за другой появляться миски, словно бы их расставляла чья-то невидимая рука. Последним появился высокий кувшин с вином.

— Спасибо! — впервые поблагодарил кот и начал примериваться к мискам. В одной обнаружилась вареная картошка, политая маслом и посыпанная укропом, в другой — резанное соломкой мясо, тушенное с помидорами, в третьей — окрошка, в четвертой — вареный петух, в пятой… Впрочем, до пятой Баян не дошел, вцепившись в петуха всеми четырьмя лапами.

— Ну и ну, — снова изумился Андрей, — я много чего видал, но чтоб такое…

Но рассуждать он не стал и вместе с товарищами уселся за богатый стол пировать. Кот в мгновение ока догрыз петуха и принялся за картошку, но Вертодуб за шкирку оттащил его от миски и выдал две некрупные картофелины.

— А мяска можно? — без особой надежды поинтересовался Баян. — Кусочек…

— Бери, — разрешил Вертодуб, и кот, тяжело вздыхая, взял самый большой и жирный кусок.

Несколько минут все молчали, слышно было только, как работали челюсти. Кот, быстро расправившийся с мясом, грустно заглядывал всем в миски и сглатывал слюну. Витомысл не выдержал его несчастного взгляда и потихоньку от Вертодуба скормил Баяну три небольших пирожка с луком.

— А с вишенкой нет? — тихо спросил кот, дожевывая последний пирожок. — Ты обещал…

— Обещал — будут, — так же тихо ответил ему Витомысл, — а пока ешь, что дают.

— Да съел я уже, — вздохнул Баян и, напоследок оглядев стол, спрыгнул с лавки и свернулся на коврике у печки.

Без кота молодцы почувствовали себя посвободнее и начали наперебой потчевать друг друга. Стрелок по совету Вертодуба по хлебал окрошки, Витомысл, чему-то усмехаясь, налил себе полную чарку вина из кувшина.

— За что пьем? — полюбопытствовал Андрей, последовав его примеру.

— За хозяев, конечно, — ответил за товарища Вертодуб, — кабы не они, не видать бы нам такого стола, как своих ушей.

— Это верно! — подтвердил стрелок. — Да что там стола, с жизнью бы попрощались — слыханное ли дело, на ночь глядя и приюта не найти!

— За хозяев, — кивнул Витомысл, — Здравия им, счастия и богачества!

— За них, — буркнул кот, надеясь, что ему еще что-то перепадет. Но его никто не услышал, и кот, вздохнув, снова свернулся клубком.

Неспешно потекла застольная беседа, после кувшина вина усталость словно рукой сняло. Стрелок хотел даже песню загорланить, но тут вдруг сама собой погасла свеча, стоящая на столе, и сколько ее ни пытались зажечь, она никак не хотела загораться.

— Нам, видно, сказать хотят, что пора и спать ложиться, — догадался Вертодуб. — И верно, братцы, что-то мы нынче совсем распоясались. Не в трактире, чай, а в гостях у хозяев добрых. Пойдемте-ка и в самом деле почивать.

С Вертодубом согласились все и отправились в заднюю горницу, где, вытянувшись на широких кроватях, и уснули. Один только кот никак не мог найти себе места — коврик он счел чересчур жестким — и долго бродил вокруг спящих молодцев, не зная, к кому из них примоститься. Наконец он сделал выбор в пользу Витомысла и прыгнул к тому на одеяло. Покрутился немного на одном месте, потянулся и улегся на бочок, благоразумно посчитав, что спать на набитом брюхе будет крайне неудобно.

Ближе к утру, когда вся компания крепко спала и видела уже неведомо какой по счету сон, дверь в избу тихонько скрипнула, и на пороге показались две маленькие фигурки. Это были старичок и старушка, оба морщинистые, как грибы-сморчки, и седые как луни. На старичке был надет длинный кафтан темно-синего цвета, старушка же была одета в сарафан зеленого сукна, а на голове у нее был цветастый платок.

— Спят гости-то? — тихо спросил старичок.

Старуха утвердительно кивнула:

— Спят давно. Умаялись, бедные.

— Тогда пора и нам с тобой ложиться. А уж с утра и будем с ними разбираться — кто такие да зачем к нам пожаловали.

Старушка кивнула и тихонько прошмыгнула в горницу, где богатырским сном почивала вся развеселая компания. Сразу же перед ней открылась небольшая дверь, ведущая в самую дальнюю светелку. Старушка, махнув старику рукой, скрылась за ней. Старик еще некоторое время внимательно смотрел на спящих гостей, после чего последовал за старухой.

Это и были лесавки, забавные существа, приходящиеся дедом и бабкой самому старшему Лешему, охраняющему Сумеречный лес. Старик и старуха целыми днями водили хороводы вместе с русалками, резвящимися на берегу, копошились в опавшей листве, собирали грибы и ягоды, которые потом отдавали зайцам и белкам. Не могли лесавки никому навредить, чародейских сил у них было маловато, едва-едва хватало на то, чтобы без всяких забот жить припеваючи, кушать досыта и спать сколько влезет. Спали, кстати, лесавки и в самом деле много, как завалятся спать с ранней осени, так и спят чуть ли не до середины лета, не принимая никакого участия в общественной жизни. Неизвестно, отчего все почитали лесавок чуть ли не могучими духами земли, однако же истово почитали и верили, что встреча с лесавками сулит долгую и богатую жизнь. Гостей лесавки любили и всегда радушно принимали, но мало кому удавалось увидеть их самих — были лесавки крайне стеснительными и робкими, кроме того, не любили новых знакомств, так как боялись, что их тихий и уютный домик может превратиться в место шумных встреч и застолий. Но в ночлеге лесавки никогда не отказывали, кормили и поили незваных гостей, почти никогда не показываясь.