Читать книгу "Вторжение - Михаил Ахманов"

Он оглянулся на своих спутников. Красавица Йо, дававшая пояснения, была к нему ближе, почти что рядом, и он ощущал её запах, сильный пряный аромат женского тела. Охранник и Йегг стояли поодаль; широколицый страж возвышался над щуплым переводчиком, словно крепостная башня. Его кираса и браслеты тускло поблёскивали, но никакого оружия в руках и на поясе не замечалось. Здоровый лось, подумал Литвин, примериваясь, куда при случае ударить. В нервные узлы на шее и затылке? Или сонные артерии пережать? Насчёт узлов он не был уверен, они могли располагаться совсем не там, где у землян, а вот артериям, снабжавшим кровью мозг, деваться некуда. Артерии в шее, с обеих сторон под челюстью, как у нормального человека. Шея, правда, бычья, лом о такую согнёшь…

«Выберу момент, проверю, — решил Литвин. — Ручка Йо чудо как приятна, а вот каким на ощупь будет этот тролль?» Охранник весил килограммов на двадцать больше Литвина, но в схватке вес и мышцы принципиального значения не имели. Главное, как боец обучен, а Литвин не сомневался, что его самого обучили отлично.

Он вытянул руку, стукнул по прозрачной переборке и произнёс:

— Пустота! Где люди, моя фея?

— Тхо отдыхают. Фаата в контакте с Кораблём. Не стоит им мешать.

— Фаата?

— Полностью разумные. Такие, как Айве.

— Мешать я им не хочу, а вот посмотреть бы не отказался. Это возможно?

Ничего не ответив, Йо быстро двинулась вперёд. Поспешая за ней, Литвин считал шаги: через каждые двести двадцать коридор перегораживала прозрачная мембрана. Лишь слабые световые блики позволяли её заметить; они, все четверо, миновали преграду, словно пустое место. Справа от них тянулся бесконечный зал со столиками, слева и внизу просвечивали сквозь стену контуры каких-то сложных механизмов. Любопытные машинки, но разглядеть их в подробностях не удавалось — они лежали на дне глубокого трюма-колодца, сотнями метров ниже. Литвин подумал, что они напоминают огромных свернувшихся змей в блестящей чешуе, с вытянутыми над спинным хребтом шипами.

Трапезная кончилась, за ней в стене открылась ниша с тёмным куполом потолка.

— Здесь, — сказала Йо. — Здесь можно увидеть.

Литвин запрокинул голову. Потолочный купол казался таким же, как в его камере, чёрным и бездонным, будто пропасть меж галактическими ветвями. Компьютерный терминал, мелькнула мысль. Вероятно, один из многих тысяч, разбросанных среди коридоров, залов и транспортных линий. Локальная станция? Или всё пространство корабля находится под контролем?

Шарик-кафф в волосах Йо озарился светом, стена и потолок растаяли. Теперь перед ним был овальный зал в форме куриного яйца — сплошные изогнутые поверхности, мерцавшие молочно-белым светом. В самом центре зависла странная конструкция, как бы собранная из множества зеленоватых льдинок; этот агрегат мерно сжимался и расширялся, будто живое существо с неторопливым ритмом дыхания. На нём виднелись пять или шесть тёмных наростов, и Литвин не сразу понял, что это головы людей, тела которых погружены в льдистую массу. Один из них был знаком: морщинистое лицо с отвисшими губами и тусклые волосы принадлежали Айве. Другие выглядели моложе, но ненамного — у всех вертикальные морщины над переносьем и рты, похожие на птичьи клювы. «Совет старейшин? — мелькнуло в голове. — Только к чему они в лёд вморозились?»

— Посредники, — произнёс Йегг за его спиной. — Айве и… как ск’зать?.. его команда, его группа. Так пр’вильно?

— Правильно, — подтвердил Литвин. — А что это за штука, в которую они погружены? Что они там делают?

— Прибор для ментальной связи, — на этот раз ответила Йо. — У вас нет термина… Не совсем прибор, но нечто, объединяющее интеллекты, когда решают сложную задачу. Они пытаются анализировать данные, что поступают из вашего мира. Они очень, очень опытные… Понять устройство общества и психологию личности — так это у вас называют? — всё, что нужно для успешного контакта. Понять, создать модели, предугадать реакцию…

Литвин усмехнулся:

— И далеко они продвинулись?

— Ясного понимания нет. Взгляни, что они видят.

Поверх зала с зеленоватым аппаратом возникло новое изображение. Огромная толпа людей в бурнусах и джуббах бушевала под стенами мечети; воздетые вверх кулаки, рты, разинутые в крике, стволы автоматов, зелёные флаги, транспаранты с надписями на арабском и английском… Калимантан? Ассасины? Нет, скорее Багдад или Кабул, решил Литвин. Ассасины этаких сборищ не устраивают и зря оружием не бряцают. Первая заповедь Бирана: поднял автомат, значит, должен пристрелить неверного…

Картина сменилась. Теперь, очевидно, это был отрывок из исторического фильма: яркое солнце, синее море и два корабля под парусами: большой испанский галеон и фрегат с чёрным пиратским вымпелом на мачте. Сверкнул огонь, вспухли клубы сизого дыма, брызнули обломки реев и досок, заплясало пламя, пожиравшее фальшборт. Испанцы в блестящих кирасах вскинули мушкеты, дали залп, но было поздно — корабли сошлись. Взметнулись канаты и крючья, орда полуголых свирепых корсаров хлынула на палубу, размахивая клинками и топорами. Рухнула мачта, придавив десяток мушкетёров, мелькнула отсечённая рука, ещё сжимавшая клинок… Затем, без всякого перехода, возникло судно на воздушной подушке, белоснежное и огромное, словно плавучий дворец, с надписью по борту: «Трансатлантический паром „Венеция“». Вслед за ним промчался стратосферный лайнер: вид сверху, вид сбоку, салон, заполненный пассажирами, хорошенькие стюардессы и крупным планом напитки, устрицы, икра — видимо, крутили рекламный ролик.

«Вот это да! — подумал Литвин. — Похоже, они не могут отличить вымысел от реальности! Пиратский парусник и современный корабль… И правда, как-то не вяжется, если не знать, в чём фокус!»

Новый сюжет уже разворачивался перед ним: ресторан или бар, столики с массой людей, пьющих, жующих, размахивающих в возбуждении руками, яркие огни под потолком, длинный помост, а на нём — белокурая юная леди. Пританцовывает и с чарующей улыбкой неторопливо раздевается: блузка и юбка долой, плавное вращение задом, поворот, ещё один, сброшен бюстгальтер, пальцы на отвердевших сосках, потом скользят ниже, к чулкам и трусикам, но замирают: время ещё не пришло. Девушка спускается в зал, танцует между столиков, мужчины тянутся к ней, суют купюры за подвязки. Качество изображения неважное; скорее всего, прямой эфир из кабака, который нынче помоднее. Суют евлары, и вид у публики отвязный — значит, блондинка пляшет не в Москве. Наверное, где-то в Европах или в Штатах…

— Объясни. — Серебряные глаза Йо уставились на Литвина. — Это медицинский эксперимент? Или биологический? Но почему так много… — сфера-подсказчик мигнула. — Много врачей, медиков? Они осматривают эту женщину и поглощают пищу… Почему? У вас так принято?

— Медицина тут ни при чём, а биология… биология, пожалуй, замешана, только ниже пояса, — сказал Литвин. — Это стриптиз-шоу. — Подумал и мстительно добавил: — Другого термина нет!

— Непонятный термин можно р’скрыть с помощью др’гих, понятных терминов, — вмешался Йегг.