Читать книгу "Женщины французского капитана - Жаклин Санд"

«Похоже, капитан де Эмон был не таким ангелочком, как мне казалось вначале, – подумал Сезар. – И если то, о чем говорит этот человек, правда, мне надо снова побеседовать с госпожой де Рюэль».

Вслух же он поинтересовался:

– У вас есть доказательства?

– Кроме его слов? Нет, – усмехнулся де Ларош. – Однако Жан был достаточно убедителен, чтобы я ему поверил.

Больше ничего нового от де Лароша Сезар не узнал, но и полученного оказалось достаточно.

– Могу я предложить свою помощь? – спросил лейтенант напоследок. – Я ведь знаю, что вы ведете расследование, и я здесь дольше, чем вы. Вдруг пригожусь.

– Пожалуй, можете, – протянул Сезар. – Вы ведь наверняка знаете того солдата, что был денщиком капитана де Эмона.

– Да. Морис. Конечно, я его знаю.

– Если увидите, расспросите Мориса. Мне нужно знать, где был капитан в тот день и с кем он встречался. Это очень важно. Кстати, сами-то вы видели де Эмона в день кончины?

Лейтенант нахмурился.

– Мы столкнулись днем в штабе, он пришел туда с поручением от подполковника. Перекинулись парой слов, не более.

– Как он выглядел?

– Пожалуй, обычно. Видите ли: Жан отличался эмоциональностью, и его встревоженность могла проистекать оттого, что контрпогон оторвался, а могла – из-за того, что он проиграл крупную сумму. Что случалось реже, чем неприятности с контрпогонами. Их он умудрялся отрывать с завидной регулярностью.

– Значит, ничего необычного не заметили.

– Увы, – развел руками де Ларош. – Впрочем… Он упоминал, что вечером собирается выпить с Задирой Пьером. Пригласил и меня к ним присоединиться, но я отказался. Это было очень коротко и словно бы мельком, потому я не вспомнил сразу. Наш разговор занял меньше минуты, а я торопился. Маршал не любит, когда опаздывают.

– Благодарю, – сдержанно сказал виконт. По всей видимости, молодой человек, несмотря на редкостно приятную внешность, не обладает острым умом. Такая мелочь – капитан де Эмон должен был встречаться с господином, во вспыльчивости которого Сезар уже успел убедиться.

Еще один подозреваемый – и хотя о мотивах виконт пока мог лишь гадать, лейтенант де Бриссон, несомненно, обладал всеми качествами, которые необходимы для убийства. Если человек решится.

Он друг де Кормье и был другом де Эмона. Кого из этих друзей Задира Пьер любил больше?

– Что происходило в лагере в тот день?

– Неразбериха, как и все время в последние дни там, – поморщился де Ларош. – Холера, вы же помните. Маршал велел не присылать больше подкрепления из Франции, только этого оказалось недостаточно. Я удивлялся, как Жан мог быть спокойным в таких условиях. Варна представляла собою ад. Вонь, разлагающиеся тела на улицах… Еще живых грузили на лафеты и увозили в Кюстенджи… Полки возвращались из Добруджи, из неудачной разведки, солдаты умирали по дороге. Мы молились тогда, чтобы болезнь обошла нас стороной. А Жану все было нипочем. Он смеялся и пил, и ходил играть в кости… Что-то еще желаете знать?

– Пожалуй, это пока все.

Мужчины возвратились в лагерь, где виконта ожидал сюрприз. Оживленно беседуя с давешним, чем-то недовольным английским полковником, недалеко от палатки маршала стоял человек ничем не примечательной внешности, с лицом простым, но улыбчивым; был он в хорошо сшитом гражданском костюме, однако на сюртуке его красовалась бляха с выбитым на ней новеньким знаком корреспондентской службы.

– Ба, Трюшон! – воскликнул Сезар, не веря глазам своим. – Неужели это вы?

Ксавье Трюшон, корреспондент парижской газеты «Ла Пресс», обернулся с веселой ухмылкой и двинулся навстречу виконту, раскрыв объятия. Английский полковник, явно обрадованный таким поворотом дела, поспешил исчезнуть.

– Виконт де Моро! Какая встреча, но не сказать, чтоб неожиданная.

– Значит, мое письмо вы все-таки получили.

Мужчины обнялись и отстранились, разглядывая друг друга.

– Похудели, ваша светлость.

– А вы загорели.

– На юге всегда так, – кивнул Трюшон, поправляя ремень походной сумки. – Константинополь все лето задыхался от жары. А здесь я от холода дрожу, – он указал пальцем на небо, где клубились уже нешуточные облака.

– Что это вы тут делали? Мучили англичанина?

– Показалось, что он может дать комментарий к последним заявлениям Пальмерстона. Ну, не сложилось, да и черт с ним. На самом деле я сюда приехал искать вас; в Евпатории сказали, будто вы с полковником сюда отправились. Вот я и решил совместить приятное с полезным и добрался до Контугана вместе со взводом кавалеристов – они любезно согласились мне помочь, предоставив лишнюю лошадку.

– Не знал, что вы ездите верхом.

– Оказалось, умение для военного журналиста просто необходимое, – Трюшон почесал нос. – Как и удержаться на палубе во время шторма, цепляясь за какие-то веревки. Черт возьми! Это был худший день в моей жизни.

Тут Сезар вспомнил о вежливости и повернулся к лейтенанту де Ларошу, ожидавшему неподалеку.

– Позвольте познакомить вас. Лейтенант де Ларош, адъютант маршала Сент-Арно – Ксавье Трюшон, корреспондент газеты «Ла Пресс». Его статья о Синопском сражении взбудоражила весь Париж. Вы читаете газеты, наверняка и ее прочли.

– Конечно! – де Ларош с энтузиазмом пожал Трюшону руку. – Вы герой, сударь, вы герой! И я поражен вашей храбростью, потому что ранее ведь своей газетной службы у нас не было.

– Хм. Ну, случались смельчаки, – завел Трюшон, а виконт, услыхав знакомые ему интонации, только усмехнулся. – Вот был, например, Виллем Ван дер Вельде – хоть и художник, а не побоялся на лодочке выплыть и полюбоваться на морское сражение, чтобы его зарисовать! Это еще двести лет назад произошло. В обозах античных военачальников, случалось, пребывали сочинители, которые фиксировали подробности походов и обстоятельства сражений, увиденных собственными глазами. Фукидид писал о Пелопонесских войнах, очевидцем которых являлся сам. Полководцы тоже оставляли воспоминания о походах и жарких делах. Однако их цель была рассказать последователям, как воевать правильно, тогда как задача журналиста – освещать войну со всех ракурсов, занимая нейтральную позицию и вместе с тем помогая своей стране, – Трюшон вдохновлялся все больше и больше. Лейтенант слушал его прочувствованную речь, широко улыбаясь. – Но хотя о войне начали писать довольно давно, никто не решался сюда приехать и отсылать сведения с места событий. Даже при Наполеоне I… Кто знает, будь у него мы, может, он и выиграл бы пару своих безнадежно проваленных сражений! Ведь информация – это сила не менее великая, чем военная мощь.

– Не могу с вами не согласиться, – кивнул де Ларош.

Тут Сезар засмеялся уже в голос и взял журналиста под локоть.

– Пойдемте, Ксавье. Вы совсем заморочили голову этому господину. Вы еще о Ксенофонте ему расскажите или о Генри Робертсоне[2].