Читать книгу "Беспредел - Николай Леонов"

Гуров вышел в приемную, чмокнул Верочку в щечку, ушел к себе.

— Я думал, ты смотался за кордон! — заявил Станислав, улыбаясь, но осматривая друга цепким взглядом.

— Хотел, тормознули пограничники, — ответил Гуров и, почувствовав в глазах друга вопрос, отвернулся. — На сегодня все отменяется. Все, что вы слышали в кабинете шефа, вы никогда не слышали. В МУРе группа сегодня не собиралась. Желающие выпить, прошу ко мне. Мадам умотала на два дня.

Нестеренко и Котов отказались сразу, понимая, что они для такого междусобойчика недостаточно с Гуровым близки.

— Оставь машину, я тебя подброшу, утром за тобой заеду, — сказал Станислав.

— Хорошо. Вот черт, совсем забыл, мы завтра собираемся в восемь. Не забудь позвонить Валентину и Гришке.

Развалившись в “Мерседесе” друга, Гуров снова закурил.

— Ты ему сказал, что он ошибся? — спросил Станислав.

— Ничего я ему не говорил, — Гуров включил кондиционер.

— И мне не скажешь?

— Нечего, а то бы обязательно.

— Ты мне друг?

— Спрашиваешь!

— Так какого черта я тебя везу?

— Хочешь выпить, как сегодня выражаются, на халяву.

— Ненавижу это слово.

— Я тоже.

— Так зачем говоришь? — Крячко выругался, вытер губы платком. — Извините, вы не любите русского языка. И пить я у тебя не буду.

— Правильно. Мне нальешь, закусишь, там со вчерашнего вечера осталось. Артисты гуляли, они народ богатый.

— Это ты мне говоришь? — Крячко было обидно, что Гуров молчит о разговоре с Петром. Они друзья уже третий десяток лет, и Станислав считал, несмотря на разницу в служебном положении, они все трое равны.

— Ты знаешь, почему я молчу? — неожиданно спросил Гуров. — Я люблю тебя, парень. А существуют вещи, которых лучше не знать.

— Не подлизывайся, зайду, выпью, — Станислав припарковался у подъезда Гурова. — А эта семерочка нас второй раз обгоняет, — Крячко указал на уходящие к Никитским воротам “Жигули”.

— В третий, — поправил Гуров. — Они меня третий день “водят”. Наружка ФСБ. Хлопотная у них служба, никогда не знаешь, кто свой, а кто чужой.

Глава шестая

— Да не включай ты свою секретку, она от дураков, — сказал Сыч, выйдя из машины, глядя, как Чума запирает машину.

Илес Татаев, чеченец, упрямо возился с замком, приговаривая:

— Как вы, русские, говорите, подальше положишь, поближе возьмешь.

Два авторитета, русский Иван Тещин, по кличке Сыч, и чеченец Илес Татаев, кличка Чума, вошли в ресторан “Фиалка”, который официально принадлежал Семену Фролову, а фактически переходил из рук одной преступной группировки в руки другой, и только последние два месяца работал без стрельбы, так как Сыч и Чума договорились о замирении.

— Пусть на ноги станет, надо нам хоть одно спокойное место иметь, — сказал при заключении перемирия Сыч.

И Чума с ним согласился:

— Согласен. Баран должен шерстью обрасти.

Когда у него из-под кожи ребра торчат, ни шубы, ни шашлыков.

Сейчас два авторитета вошли, спокойно, без охраны и оружия, сели за столик, как обыкновенные граждане. Хозяин знал о перемирии, обновил мебель, нанял хорошего повара, но, увидев гостей, все-таки врезал официантке по заднице.

— Шевелись, люди пришли голодные. Народа было половина ресторана, но то были не люди, лишь посетители, хотя и с ними обращались достаточно вежливо.

— Ты повтори, Илес, я не очень понял. Какая история с послом и зачем нам она? — спросил Сыч.

— Три русских бойца захватили семью посла Азербайджана в Англии и не могут получить за нее выкуп. Вы, русские, хорошо сражаетесь, но плохо торгуете. Думаете, захватил, попросил деньги, получил, пей водку.

— Я ничего не думаю. Чума, людей в жизни не захватывал. Бог миловал, — Сыч наполнил рюмки.

— Деньги захватывал, наркоту отнимал, золото брал, — Чума поднял рюмку, поклонился и выпил.

Он уже десять лет жил в Москве, обрусел, забыл кавказские тосты.

— Ты все брал, — продолжал Чума. — Но самый дорогой товар — это человек.

— Извини, Илес, это ваши дела, — ответил Сыч. Русский лукавил, он прекрасно знал ситуацию, знал, что названа сумма в три миллиона, но не хотел лезть вдело, считая его слишком опасным.

— Мой человек, он тоже русский, имеет поддержку вашей безопасности. Мы сейчас вместе, я не хочу один хватать слишком много. Сегодня можно было забрать этих дипломатов, я бы получил за них деньги, тебе половина.

Сыч все знал, и то, что в МУРе была объявлена тревога и что ее отменили, но чутье ему подсказывало, лезть в дело не стоит, опасно.

— Если все так просто, зачем тебе я и мои люди? — наивно спросил Иван Тещин.

— Я на твоей земле, должен уважать хозяев, — лицемерно ответил Илес Татаев.

Он тоже все знал, но опасался, что его обманут и люди попадут в засаду. А сейчас он особо насторожился: русский упорно отказывался от столь заманчивого предложения.

Иван Сыч не хотел ссориться с чеченцами, надоела затяжная война, второй месяц они жили в мире, имели неплохие деньги. Он не был жаден, не рвался захватить все, его устраивало сегодняшнее положение. Но Сыч был битый авторитет, знал, что, заканчивая разговор отказом, многим рискует, и решил приоткрыть карты.

— Если режешь баранов, не бросайся за лишним куском на волчью стаю, можешь сам остаться без шкуры. Менты и госбезопасность состоят из разных людей. Если один продажный, не значит, что его сосед не всадит тебе пулю. Там есть очень матерые волки. Мне не нравится, Илес, что они собрали стаю, затем ее распустили. Ты спрашиваешь мое мнение, так не обижайся, ты хочешь броситься быстрее, тебя подгоняют три миллиона. А я тебе говорю, обожди. Ты знаешь точный адрес квартиры, где прячут дипломата?

— Я знаю улицу, два мента пасут ее с утра и до вечера, — ответил Илес.

— Так я тебе скажу, они худшие менты в районной уголовке. Их могут пустить по ложному следу, просто навести в засаду. Я был на этой улице, видел твоих ментов, видел мальчика твоего племени, Шамиля. Что он имеет прямое отношение к делу, не факт. Менты даже не знают точно, где он живет, не были у него в квартире. А если Шамиль лишь сирота из Грозного? — Иван осуждающе покачал головой. — Ты торопишься, Илес.

— Ты все знаешь. Сыч! Так почему молчал? — Чума понял, что не прав, и горячился еще больше. — Ты говорил о дружбе.

— Я не хочу лезть в это дело, там госбезопасность и хорошие сыщики утро, — спокойно ответил Сыч. — Слишком опасно.