Читать книгу "Осторожно - дети! Инструкция по применению - Маша Трауб"

– Нет, не он. Его зовут Вася.

– Странно. Вообще-то на такие кастинги с улицы не попадают. Вы просто не хотите говорить? Думаете, я у вас телефон агента буду просить?

…Девочка Ариадна вышла. Следом пошел Вася. Он прочитал прозу.

– А что вы читаете? А почему не басню? Вам сказали, что нужно подготовить? Все читают басни, почему вы прозу? А его точно не Слава зовут? Вы ведь Мария?

– Да, я Мария. Но если вы хотите, пусть мой сын будет Славой.

В этот момент сын Насти играл с самолетиком в звездные войны, изображая голоса персонажей. А потом, бросив самолет на диван, вдруг запел, подражая Баскову. Еще он без конца дергал рукой так, чтобы ремешок от часов издавал хлопающие звуки, и качал одной ногой. И тут я поймала себя на мысли, что мой Василий – не актер. По моей вине. Я бы давно вызвала ему невролога, сделала тысячу замечаний в минуту, сняла бы часы, забрала самолет и велела вести себя «прилично». Настя на сына не реагировала совершенно. Мальчик, внезапно успокоившись, достал бутерброд из рюкзачка и принялся с аппетитом жевать. Настя даже бровью не повела.

– А вы послушайте, что он говорит. – Настя отлипла от двери, уступив мне место.

Вася говорил, что самым ярким, переломным и важным моментом в его жизни было рождение его младшей сестры. «Я не знал, как можно жить еще с кем-то, а теперь не знаю, как жить без нее». Я заплакала.

Нам не перезвонили. Вася, скорее всего, не подошел. Наверняка от волнения он начал моргать глазками, как делает это, когда переживает сильные эмоции. Эти моргания – предмет моих страданий и повод для обращения к врачам.

Вася совсем не расстроился. А я до сих пор переживаю сложные чувства. Мой мальчик – самый красивый, самый умный, самый талантливый на свете, Ален Делон в молодости – не понравился, не подошел. Но с другой стороны – эта его фраза, сказанная посторонним людям, для меня очень много значила.

Я не сказала Васе, что подслушивала, а он уснул прямо в машине от переизбытка чувств.

А с дочкой Симой была такая история «звездного закулисья». Она занимается балетом. И предложение вывести дочь на большую сцену оказалось неожиданным и очень лестным – для меня как мамы, конечно же. Взрослый балет выступал на настоящей, очень большой сцене, и для одного из номеров им понадобились дети. Дети ведь сразу же выбивают из зрителей слезы, улыбки умиления и аплодисменты.

Дети танцевали в роли ангелов. Моя Сима была ангелом первой линии. По замыслу, детки должны были красиво выйти во всем белом и в крыльях, выстроиться «в птичку», поднять ручки, посмотреть наверх. Наверху в этот момент должны были летать кругами белые голуби. Потом детки красиво опускают ручки и красиво уходят. Минута славы в буквальном смысле слова.

Но сцена, тем более большая, – штука коварная. И конечно же, все происходит не так, как задумано, и не так, как на репетиции, на которой деткам рассказали про голубей. Нужно непременно поднять голову и посмотреть, как они летают. А еще под куполом вместе с голубями должна была летать тетя, которая воздушная гимнастка, на белых лентах, о чем детям тоже подробно рассказали на репетиции.

Гарантия была практически стопроцентная – планировалось, что все двенадцать детей дружно задерут головы и вытянут руки, чтобы поймать голубя. Поверьте, заставить двенадцать детишек одновременно посмотреть вверх – это очень сложно. Практически невозможно. При этом они должны были поднимать ручки ладонями вверх и стоять, вытянув одну ножку на носок. Про ладони и ножку маленькие дети далеко не всегда запоминают. Я вот тоже ноги с руками не всегда могу соотнести, а уж голову в этот момент включить…

Деткам для простоты объясняли, что нужно показать зрителям, чистые у них ручки или нет.

За два дня до выступления выяснилось, что голуби не прошли паспортный контроль. Оказывается, у пернатых тоже должны быть документы, что они могут летать на большой сцене, и если даже накакают на головы, то людям не будет угрожать птичий грипп и прочие напасти. Как стало известно в кулуарах, еще две недели назад эти же самые голуби летали на концерте одного известного артиста, и ничего – не накакали, отлетали как положено. То ли у птиц истек срок действия паспортов, то ли еще что, но от них отказались. Оставалась надежда на воздушную гимнастку. Но за день до выступления у нее что-то случилось с оборудованием, которое занимало целый автобус. Или с автобусом что-то случилось. В общем, детям решили ничего не говорить.

В три часа возбужденные мамы в лучших меховых шубах стояли у метро. В лучших – поскольку сцена большая и очень солидная. Многие друг друга не узнавали – в обычной жизни все ходят в теплых штанах и куртках, с ненакрашенными ресницами и уж тем более губами. Дети вообще не понимали, что происходит.

Пап за кулисы не пустили. Не положено. Не пустили даже двух бабушек с двумя детьми-близнецами. И бесполезно было объяснять, что на каждого близнеца приходится по одной бабушке, потому что только вдвоем они могут с ними справиться. Папам, кстати, предложили купить билеты, которые стоили так дорого, что папы, которые знали и про голубей, и про воздушную гимнастку, дружно сказали, что за такую цену не только голуби должны были летать кругами вместе с гимнасткой, но и еще кто-нибудь. Львы или тигры, например.

Загрузились в автобус, два раза прошли проверку документов, за кулисами переоделись, вышли на репетицию. После репетиции до начала концерта оставалось два часа. Снова переоделись, чтобы не заляпать соком и шоколадом костюмы, и начали есть. Мамы метнулись в буфет в поисках кофе или коньяка. Пока мамы стояли в очереди, дети устроили паровозик между столами, уронили три стула, один стол, два телефона и один планшет. После чего решили, что уже все – наигрались, и собрались домой. В буфете раздался дружный рев. Мамы выскочили из очереди и начали успокаивать детей, так ничего и не выпив.

Чтобы не терять время, опять переоделись. Еще через пятнадцать минут костюмы ангелов посерели и пошли пятнами – дети ведь умудряются вылить на себя сок, даже если это в принципе невозможно. В туалете закончилась бумага. По всей гримерной были разбросаны куклы, фломастеры, альбомы с наклейками. Пол был усыпан перьями от ангельских крыльев, которые дети выдирали друг у друга.

– Артисты, приготовиться к выходу на сцену! – раздалось из громкоговорителя.

Мамы судорожно начали переделывать прически, дети стали дружно чихать от количества лака, вылитого на их детские головушки. Крылья, как назло, не привязывались.

– Мама! Мне больно! – закричал мальчик лет шести. Мама так сильно завязала ему брюки, что он натер пупок чуть ли не до крови.

– У кого есть пластырь? – кричала мама.

– Поехали домой! – кричал мальчик.

Пластырь нашли, пузо залепили, штаны натянули.

– У кого есть вата? – закричала еще одна мама.

Оказалось, что сыну велики туфли. Он молчал и тут вдруг признался. Пришлось заталкивать бумажные салфетки в туфли и уговаривать ребенка походить так.