Читать книгу "Драконовы сны - Дмитрий Скирюк"

— Уй, мамочки… — стонал Рябой.

— Вон он!

Отто обернулся.

Телли стоял над ними и бежать, похоже, не собирался. Подражая травнику, Телли медленно повел в воздухе концом дубинки и замер.

— Ещё добавить, или хватит? — осведомился он. Голос его слегка подрагивал, и должного эффекта не произвёл, но всё же заставил всех троих призадуматься.

— Ну, гнида…

Телли без замаха, что есть силы заехал Отто палкой по спине. Тот взвыл и повалился на бок.

— Меня звать Телли, — сказал он, отступив на шаг. Голос его звенел. — И я буду ходить там, где захочу, ты понял?

— Понял, — проворчал хозяин Блошиной канавы, потирая спину.

— Ни хрена ты не понял, — Телли, как ему казалось — с очень грозным видом сплюнул, перехватил трофейную палку под мышку, подобрал мешок и вскинул его на плечо.

Стукнула дверь пекарни. Фридрих — подмастерье булочника, парень рослый и усатый, но худой как привидение и весь такой же белый от муки, выглянул на улицу и осмотрелся по сторонам.

— Фонарь расколотили… — охнул он и, разозлённый, кинулся к мальчишкам. В руке его, откуда ни возьмись, появилась тяжеленная дубовая скалка.

— Я вас, сукины дети!..

Все четверо, включая и Рябого, со всех ног пустились наутёк.

И в этот миг на улице возникла собака.

Телли первым заметил её, взвизгнул заполошно, бросил палку, сумку и помчался, не разбирая дороги. Налетел в потёмках на фонарь, упал, отполз к стене и скорчился в комок. Фридрих ахнул и метнулся обратно в пекарню, обронённая им скалка с сухим перестуком покатилась по брусчатке мостовой. Отто и компания разбежались кто куда. Рябой, несмотря на все свои ушибы, попытался вскарабкаться на фонарь, периодически съезжая, оглянулся и припустил за остальными, дико вереща.

Телли остался один.

Собака приближалась. Громадная, серебристо-серая, она бежала совершенно бесшумно, лёгким собачьим галопом, и почему-то — со стороны тупичка, откуда не было, да и не могло быть никакого выхода. Огромные глаза её горели в лунном свете словно два зелёных огонька. Телли хотел зажмуриться и не смог, парализованный страхом, лишь молча сидел и смотрел, как чудовищная тварь поравнялась с ним и… промчалась мимо.

Даже не взглянула на него.

В зубах она несла кошель.

* * *

Травник видел бег.

Он чувствовал своё движение меж сдвинутых домов, работу гибкого, хищного тела. Он мчался сквозь моросящий дождь, в холодном свете убывающей луны, изжелта-бледной, скрытой облаками, похожей чем-то на истёртую угловатую монету. Лицо на монете смеялось. Дома, ворота, фонари. Чужими глазами всё виделось необычайно ясно, словно днём. Он мчался. Он бежал. Потому что…

Ещё он видел человека с саблей, в красном с серебром кафтане, человека, которого он почему-то ненавидел, ненавидел люто, страшно. Ненавидел, но не мог с ним справиться. Потому что…

Ещё он почему-то видел дверь, обшарпанную стойку с кружками на ней, солому на полу и темень за окном. Горел фонарь под потолком. Короткие толстенькие пальцы с многолетней сноровкой тасовали медные кружочки, тишину закрытой корчмы нарушал приятный, еле слышный звон. Кабатчик подсчитывал дневную выручку. Губы его шевелились. Серебро проворные пальцы убрали подальше. Медяшки звякали. На краткий миг взгляд травника выхватил в их потоке странную семиугольную монетку. Ещё одну. Ещё. Кабатчик не обратил на них внимания и продолжал считать.

Неожиданно раздался стук в дверь.

— Кто там? — окликнул кабатчик, и помолчав, добавил: — Закрыто уже!

Вместо ответа поскреблись ещё раз. Тихо, осторожно.

— Чтоб тебя… — ругнулся тот. Сгрёб монеты в кошелёк. В дверь снова постучали. — Слышу, иду!

Он обошёл стойку. Из крайней бочки капало, кабатчик машинально прикрутил недозакрытый краник. Помедлил, подобрал мясницкий нож, засунул его на пояс и направился к двери. Посмотрел в окно, но кроме темноты и собственного отражения в чёрном стекле ничего там не увидел.

Отражение…

Жуга попытался кричать, но не смог. Потому что…

Снова стук. Шаги.

— Да иду же! Вот же чёрт, принесла нелёгкая кого-то на ночь глядя…

Короткие пальцы коснулись холодного металла и старая погнутая щеколда медленно поползла в сторону.

И тогда Жуга закричал.

* * *

Водоворот дурного сна нахлынул, затянул, сомкнулся вихрем брызжущей слюны, захлебнулся беззвучным криком и исчез. Как перекисшая брага вышибает днище у бочонка, как разгибается лук, запуская стрелу, так же и травника выбросило из сонного небытия. Он заполошно вскинулся и тупо уставился на стол перед собой, на вплавленные в мутную лужицу растёкшегося воска три угловатых монетки. Огляделся. В доме было тихо. Свеча в поставце догорела до самой розетки. Рудольф дремал в кресле у камина. Дракончик тихо скулил, отчаянно царапая входную дверь в попытке выбраться наружу.

— Тил? — позвал травник.

Ответа не последовало.

Услышав имя хозяина, Рик заскрёбся ещё сильней. Жуга поморщился, потёр виски. Обрывки сновидений наплывали друг на друга, путались, терялись. Таяли. Он снова слышал стук, бежал по улицам, подсчитывал выручку, кричал «Иду, иду!», отодвигал засов двери, не зная, что за нею…

А что за нею?

Обычно травник не имел привычки спать ни днём, ни даже вечером, по опыту зная, что потом проваляется полночи в напрасных попытках уснуть и утром встанет полностью разбитым. Только выпитое пиво смогло сморить его, пока он размышлял над своими находками. Пять костяных фигурок по прежнему стояли на столе.

— Телли! — уже громче позвал он и вновь не получил ответа. Предчувствие беды усилилось. Травник ругнулся и потянул с гвоздя свой кожух. Свеча мигнула, ярко вспыхнула в последний раз и погасла. Разбуженный дракошкиной возней, проснулся Рудольф.

— Который час? — спросил он. Отблеск угасающих углей ложился на его лицо нелепой движущейся чёрно-красной маской. Как будто отвечая на его вопрос, далёкий колокол на башне отрывисто ударил один раз и смолк. Рудольф и Жуга встревожено уставились друг на друга.

— Телли ещё не приходил?

— Нет…

— Чёрт… — Жуга скрежетнул зубами и заметался, разыскивая шапку. Не нашёл, махнул рукой и схватил свой посох. — Непоседа. Я ж предупреждал!

В этот миг в дверь заколотились.

— Откройте, это я! — кричал заполошно ломкий мальчишеский голос. — Откройте!

Весь мокрый, в грязи, Телли ворвался в дом, как будто за ним гнались черти. Сам захлопнул дверь, задвинул засов и без сил опустился на пол.

— Тебя что, опять побили? — Жуга с опаской посмотрел на дверь, но там всё, вроде, было тихо. Телли помотал головой и протянул ему сумку.