Читать книгу "Еще люблю, еще надеюсь... - Леона Шелл"

— Это тебя беспокоит?

Это беспокоило ее больше всего на свете. Но она скорее умерла бы, чем призналась в этом даже самой себе.

— Так же сильно, как твоя любовница Одри!

— Послушай, — сказал Филипп. Его глаза потемнели, теперь он явно разозлился. — Давай разберемся. Любовница — это женщина, с которой женатый мужчина занимается сексом. Неужели ты думаешь, что я мог бы унизить тебя подобным образом?

— Не знаю. Но я была бы рада, если бы ты хотя бы хранил в тайне эту любовную связь.

Она наконец умолкла, и в спальне наступила такая тишина, что, если бы крошечная булавочка упала на пол, было бы слышно.

— Я должен это понимать как твое разрешение на такую связь?

Нет, конечно нет, хотелось ей крикнуть, но она постаралась как можно беззаботнее пожать плечами.

— Будто, если я скажу нет, что-нибудь изменится!

Филипп с трудом сдерживал гнев.

— Мы приглашены на обед, — напомнил он ледяным голосом. — Думаю, тебе пора одеваться.

Меньше всего на свете Элен была сейчас готова к выходу в высший свет.

— Прости меня, Филипп, у меня нет сил притворяться сегодня вечером, — сказала она тихо. — Думаю, ты найдешь подходящий предлог, чтобы объяснить мое отсутствие. — И вдруг дьявол снова ожил в ней. — Одри будет рада.

Филипп с укоризной посмотрел на жену.

— Ты доводишь меня до бешенства, — пробурчал он тихо и спокойно, но Элен почему-то содрогнулась от страха.

Не сказав больше ни слова, Филипп скинул оставшуюся одежду и отправился в ванную. И даже не хлопнул дверью. Ей это показалось еще страшнее, чем если бы он дал волю безудержному гневу.

Десятью минутами позже супруг вышел из ванной с полотенцем на бедрах и принялся одеваться.

— Попроси Аду приготовить тебе что-нибудь поесть.

— У нее свободный вечер, — ответила Элен нарочито спокойно. — Я не собираюсь ее беспокоить. — Она подошла к двери. — Могу и сама что-нибудь приготовить.

Она не стала дожидаться ответа Филиппа и, спустившись на первый этаж, отправилась на кухню.

Холодильник был набит продуктами так же плотно, как и кладовая. Оставалось только выбрать. Пожалуй, подойдет омлет с сыром, помидорами и грибами. Элен не чувствовала голода. Более того, сама мысль о еде была ей противна. Но она вынула продукты и принялась готовить.

Филипп вошел в кухню, когда жена выкладывала омлет на тарелку. Не имея желания разговаривать, она отвернулась, чтобы поставить на стол тарелку и убрать сковородку.

Элен скорее почувствовала, чем услышала, как супруг шагнул в ее сторону. А еще через секунду взял за плечи и повернул к себе лицом.

На мгновение их глаза встретились, затем он жадно прильнул к губам жены.

Это было похоже на грубое насилие. Но она не оттолкнула его. Более того, покорно отдалась во власть поцелуя. Когда Фил поднял голову, супруга могла лишь беспомощно стоять, не двигаясь. Если ему хотелось таким образом наказать ее, то у него это здорово получилось!

Элен чувствовала себя разбитой. В груди ныло от обиды. На глаза навернулись непрошенные слезы, но она постаралась их удержать. Филипп мрачно на нее посмотрел, повернулся и стремительно вышел. Через минуту послышался шум отъезжающей машины.

Женщина в отчаянии сжала кулаки и тупо уставилась в одну точку. Неизвестно, как долго она так стояла, — чувство времени покинуло ее. Мысли были о том, как глупо бороться с мужчиной, который и физически, и морально во много раз сильнее.

Чуть-чуть успокоившись, Элен взяла нож, вилку и, разрезав омлет на кусочки, попыталась поесть. Однако кусок не шел в горло, она смахнула омлет в мусорное ведро, поставила грязную посуду в посудомоечную машину и ушла из кухни.

В доме было удивительно тихо. Элен заглянула в гостиную, но из-за огромных размеров она показалась неуютной. Как неприкаянная, хозяйка побродила по дому, пока наконец не остановилась в небольшой комнате с несколькими креслами и диваном. Выбрав журнал, она с удовольствием откинулась на подушки, но, не найдя ничего заслуживающего внимания, включила телевизор, надеясь, что хоть какая-нибудь передача ее развлечет.

Действительно, двухчасовое комедийное шоу принесло небольшое облегчение, хотя смотрела она его рассеянно, почти не вникая в смысл происходящего на экране. По окончании приунывшая женщина поискала по всем телевизионным каналам что-нибудь, на ее взгляд, стоящее, но в этот вечер, как назло, ничего интересного не показывали.

Элен прошла в кабинет, перебрала магнитофонные записи, но так ничего и не выбрала. Тогда она вернулась на кухню и не торопясь выпила бокал апельсинового сока, который развела ледяной водой.

Интересно, когда Филипп вернется домой? Если, конечно, он вообще здесь появится. Черт побери, разумеется, придет! Ведь он всегда приходит домой ночевать. С чего бы не вернуться сегодня? Может, только потому, что она сама дала ему прекрасную возможность провести время с Одри?

Поразмышляв таким образом какое-то время, Элен обнаружила, что уже одиннадцатый час. С неожиданной решимостью она поднялась и пошла в спальню. Пора было принять душ и лечь в постель.

Через двадцать минут Элен уже лежала под прохладной простыней, выключив свет, закрыв глаза. И, как ни странно, уснула.

Сон был недолгим. Через полтора часа она проснулась, поспешно встала с кровати и забралась с ногами в большое кресло возле зашторенного окна.

Черт побери, как же убедить себя, что она вовсе не любит Филиппа? Она просто не может любить этого человека! Это никакая не любовь, а просто симпатия, вызванная шикарной внешностью и физической силой мужчины, его обворожительной улыбкой. Разве можно одновременно и любить, и ненавидеть? А она его ненавидит! Ненавидит за то, что он подчинил ее себе. И проклинает себя за то, что так легко поддалась ему. Вот только по ночам она почему-то теряет эту способность ненавидеть, каждый раз уступая магической силе его прикосновений.

Странно, что между ночью и днем такая разница. Физически ощутимая. Это уж точно. Ну а еще в последние недели Элен увидела, что муж может быть заботливым, любящим, внимательным. После аварии никому не доверил ухаживать за ней, все делал сам и с необыкновенной нежностью. Он посвятил ей все свое время!

Но вот вопрос: делал ли он это искренне? Может, просто притворялся? Тогда зачем? Нет, этого она, наверное, никогда не узнает.

О господи, как же ей разобраться? Ее глаза опять наполнились слезами, и на сей раз она дала им волю, тяжелые капли покатились по щекам. Никогда раньше Элен не плакала так горько. Разве когда умер отец. Черт побери, вероятно, это беременность сделала ее такой плаксивой. Подумав о ребенке, который теперь еще больше связывал ее с Филиппом, Элен разрыдалась.

Выплеснув эмоции, она наконец заснула, положив руку под голову.