Читать книгу "Две линии судьбы. Когда остановится сердце - Анна Данилова"

— Ты продала бы квартиру? — Соня повернула к ней свое розовое и какое-то совсем детское лицо. Видно было, что эта тема ее сильно увлекает.

— Безусловно! Все бы продала. Даже душу дьяволу продала бы! Это сейчас, когда все уже в прошлом и эти чувства оставили меня, я понимаю, что это была если и не стихия, то уж душевная болезнь — это точно. А разве то, что происходит с тобой сейчас, нельзя назвать безумием?

— Не знаю… Не так-то легко признаться себе в том, что ты безумна, так ведь?

— А ты и не признавайся. Если ты чувствуешь, что больше у тебя нет сил терпеть, то сделай так, как тебе подсказывают твои чувства. А я тебе помогу.

— Но я еще раз хочу спросить тебя… Я смогу жить дальше? Не будут ли меня преследовать кошмары?

— Что ты заладила — «кошмары» да «кошмары»?! Скольких людей каждый день лишают жизни, и что? Те, кто это сделал, все оказываются в психушке? Да глупости все это!

— Но я боюсь!

— Тебе решать, понимаешь? Это такое дело…

— Валя, мне один раз приснился сон, как будто я убила какую-то старушку. Так вот. Сначала я боялась заходить в подъезд дома, где якобы мы с ней жили. И мне постоянно казалось, что она лежит где-то за углом или на лестнице, этаким неподвижным тюфяком… И я знала, что это я ее убила. Точно знала! Потом я стала бояться, что меня вычислят. Словом, Валя, я во сне словно прорепетировала все это — и испытала тяжелейшие чувства. Мне было страшно так, что я проснулась ночью, меня всю трясло. А ведь я никакую старушку не убивала! Я вообще не понимаю, откуда взялся этот сон, эта тема…

— Может, все эти переживания тебе даны для того, чтобы ты, предварительно пережив подобные страхи, поняла, что, в сущности, это не смертельно. Я же скажу — от себя лично, — что надо бояться все же не мертвых, а живых людей. Ты не подумай, я не подталкиваю тебя к тому, что ты задумала, нет, просто для меня это нестерпимо — наблюдать, как ты изводишь себя. Как страдаешь. У тебя и аппетит пропал. Ты заметно похудела. Может, ты этого и не замечаешь, но я-то вижу!

Самое ужасное состояло в том, что Валентина была права, и отсутствие аппетита указывало на то, что Соня потеряла вкус к жизни вообще. Если так и дальше будет продолжаться, то что ей останется? Проживать остаток своих дней в психиатрической лечебнице? Ведь ясно же, что она больна. Что никак не может справиться со своей любовью.

И тут, словно в очередной раз прочитав ее мысли, Валентина спросила ее:

— Скажи, как ты думаешь, что такое должен сделать Андрей, чтобы ты испытала к нему отвращение? Чтобы его образ поблек в твоих глазах?

— А ты думаешь, что дело только в нем? — неожиданно ответила Соня. — Знаешь, Валя, иногда мне кажется, что дело совсем даже и не в нем, а в самом факте, что мною пренебрегли, променяли на невзрачную Веру Клец. И он теперь целует ее, а не меня. Значит, она лучше, красивее, умнее меня, я не знаю…

— Что ты! Дело-то совсем не в этом! Разве ты не знаешь, что люди находят друг друга по запаху?

— Как это?!

— Очень просто. Это действуют феромоны. Люди — те же животные, и они ориентируются, выбирая себе партнеров не за красоту или интеллект, как ты понимаешь, а исключительно на запах, на то невидимое, что и является природой, понимаешь?

— Нет. Что же, значит, Вера Клец пахнет лучше меня?! Да, я понимаю, что речь идет о естественном запахе человека… Но чем мой запах хуже?

— Не хуже и не лучше. Просто он, вероятно, запал на нее, исходя из каких-то инстинктивных мотивов, понимаешь? Феромоны — это продукты внешней секреции, их выделяют живые существа, и они помогают особям одного вида гармонировать друг с другом. По сути, это и есть любовь.

— Но поначалу эти инстинкты привели его ко мне! К тому же ты сама себе противоречишь. Вот ты только что спросила меня, что такое должен сделать Андрей, чтобы я разлюбила его. И что? К примеру, он станет геем и начнет пахнуть как-то по-другому?

— Я не сильна в биологии, но мне думается, что в этом случае все же подключатся твои мозги, которые помогут тебе избавиться от давления инстинктов.

— Что мне делать, Валя?

— Для начала — пойти на кухню и поужинать со мной. Я понимаю, что ты обедала где-то в городе, в ресторане, но я сварила такие прекрасные щи из грудинки! Прошу тебя, поешь. Тебе нужны силы, тем более что ты задумала такое.

— Скажи-ка, — Соня оживилась, привстала и теперь сидела, свесив ноги с дивана и как-то нервно болтая ими. — Мы говорим с тобой о таких страшных вещах… А как ты ко всему этому относишься? Неужели тебя саму не пугает то, что я задумала?

— Абсолютно, — фыркнула Валентина. — Меня беспокоишь ты! Вот ты все говоришь — убийство, убийство… А разве Андрей не убил тебя тем, что оставил? Да он тебя морально уничтожил! Полагаешь, он вскакивает по ночам и рассуждает о том, какую причинил тебе боль? Не думаю. Быть может, я скажу тебе неприятную вещь, но, боюсь, он вообще о тебе не вспоминает. Возможно, лишь в те моменты, когда видит тебя, подсматривающую, следящую за ними…

— Но ведь если я сделаю это, то сразу заподозрят именно меня.

— В конце концов, чтобы отвести от себя подозрения, ты можешь украсть Веру, позвонить ее отцу и потребовать выкуп. Ведь тот факт, что Михаил Клец — богатый человек, может сыграть нам на руку! Как раз у богатых, как правило, воруют детей.

— Но Вера — не ребенок. Вот украдем мы ее, и что с ней потом делать?

— Во всяком случае, не возвращать. Ведь наша цель — сделать так, чтобы ее не было. Не можешь же ты ее держать двадцать лет в заточении! Да и она молчать не станет. Нет, нет и еще раз нет! Если уж убирать ее, то насовсем.

— Я боюсь!

— Тогда сделай так, чтобы Андрей бросил ее.

— Но как?!

— Не знаю… Имейся на такой случай рецепт — тогда все в этом мире было бы намного проще.

— Ведь я-то думала, что он польстился на деньги Клеца, когда начал встречаться с Верой. Я же только из-за этого продала бабушкины драгоценности и начала свой бизнес.

— А знаешь, может, ты не так уж далека от истины? Откуда нам знать, насколько богат Клец? Может, ты со своими двумя магазинами до его уровня все равно не дотягиваешь.

— Конечно, не дотягиваю. Зато все те деньги, что я зарабатываю, были бы нашими, а кто знает, насколько щедрым окажется Клец по отношению к своей дочери? Ну не все же свое состояние он ей отдаст в приданое! К тому же быть зятем такого человека, Клеца, — это несвобода.

— Тоже правильно.

Поговорив с Валей на эту наболевшую тему, Соня вдруг повеселела, как человек, принявший окончательное решение и узнавший, как ему теперь жить и что делать. Словно в ее жизни появилась какая-то стабильная ясность, благодаря которой в мозгах воцарился некий определенный порядок.

Соня, большое значение придававшая именно порядку, воспряла духом еще и потому, что в ее жизни теперь был человек, которому она доверила все свои тайные мысли и который поддерживал ее абсолютно во всем.