Читать книгу "Таймлесс. Изумрудная книга - Керстин Гир"

Мой дедушка на секунду поднял глаза.

— Я мог бы послать тебя в 1852 год, в 16 февраля, полночь. Леди Тилни как раз элапсирует туда из 25 декабря 1929 года, 9 утра, — пробормотал он. — Вот бедняжка, даже Рождество дома не смогла справить. Они всегда дают ей с собой керосиновую лампу. Послушай, что здесь написано:

12.30. Леди Тилни в хорошем настроении вернулась из 1852 года, при свете керосиновой лампы она связала двух шерстяных поросят для рождественской ярмарки, которая пройдёт в этом году на Крещение под названием «Жизнь в деревне».

Он повернулся ко мне.

— Шерстяные поросята! Ты себе представляешь? Ей грозит остаться на всю жизнь заикой, если ты вдруг возникнешь перед ней из ниоткуда. Мы правда пойдём на это?

— Из оружия у неё только вязальный крючок, кончик у которого скруглён, если я правильно помню.

Я склонилась над хронографом.

— Итак, сначала год. 1852, значит, я начинаю вот с этого колесика, правильно? MDCCCLII. А февраль согласно кельтскому календарю будет четвёртым месяцем, нет, то есть, третьим…

— Что ты творишь? Сначала следует перевязать твою рану и спокойно обо всём поразмыслить!

— Но у нас нет на это времени, — сказала я. — Вот этот рычаг, правда же?

Лукас боязливо заглянул через моё плечо.

— Не так быстро! Все данные должны быть выверены с чрезвычайной точностью, ведь иначе… — у дедушки снова был такой вид, будто его вот-вот стошнит. — К тому же, никогда не держи хронограф в руках, а не то ты унесёшь его с собой в прошлое. И никогда не сможешь вернуться обратно!

— Как это случилось с Люси и Полом, — прошептала я.

— В целях безопасности отправим тебя туда лишь на три минуты. Например, с 12.30 до 12.33. В это время она, по крайней мере, уже спокойно сидит здесь и вяжет своих поросят. Только не буди её, если леди Тилни вдруг уснула, а то, мало ли, вдруг у неё сердце не выдержит…

— Но тогда это значилось бы в хрониках, ведь так? — перебила я. — Леди Тилни показалась мне довольно-таки крепкой дамой, такая в обморок не упадёт.

Лукас перенёс хронограф к окну и поставил его за занавеской.

— Здесь мы можем быть уверены, что ты не налетишь ни на какую мебель. Да, и убери этот насмешливый взгляд. Тимоти де Виллер однажды приземлился прямо на стол, да так неудачно, что сломал ногу!

— А вдруг леди Тилни как раз подошла к окну и мечтательно разглядывает ночной пейзаж? И я вовсе не шучу, дедушка.

Я осторожно оттолкнула Лукаса, встала на колени перед хронографом, открыла створку, которая располагалась прямо под рубином. Величина проёма точно подходила для моего пальца.

— Погоди! Но твоя рана!

— Перевяжем её через три минуты. Мы увидимся очень скоро! — сказала я, глубоко вздохнула и с силой прижала палец к игле. Появилось хорошо знакомое головокружение, и пока светился красный свет, а Лукас говорил «Но я же хотел ещё…», всё расплылось перед моими глазами, и я почувствовала, что приключения продолжаются.

Глава четвёртая

Хроники Хранителей

18 декабря 1745 года

Армия якобитов уже расположилась у самого Дерби и продвигается вперёд к Лондону, а мы тем временем переехали в новый штаб и питаем самые радужные надежды на то, что предсказания 10 000 французских солдат, присоединившихся к Красавчику принцу Чарли, не оправдаются ни на грош, и мы сможем в тишине и спокойствии отпраздновать Рождество в нашем городе.

Невозможно представить себе более подходящей для хранителей обители, нежели старинные дома Темпла. Рыцари-тамплиеры были хранителями таинственных знаний, до их величественного храма рукой подать. Церковные катакомбы соединены с нашим зданием. Официально мы будем продолжать исполнение своих прямых обязанностей, но появятся также возможности для проживания адептов, новициатов и гостей, а также, разумеется, для прислуги. Кроме того, можно будет оборудовать несколько лабораторий для алхимических опытов. Мы счастливы, что лорду Алеcmеру не удалось разрушить добрые отношения графа и принца Уэльского (см. отчёт от второго декабря), и благодаря протекции Его Величества в наше владение было передано сие здание. В Зале дракона сегодня произойдёт торжественная передача Внутреннему кругу тайных документов из собрания графа.

Отчёт: Сэр Оливер Ньютон, Внутренний круг

Мне понадобилось ещё несколько секунд, чтобы глаза привыкли к новому освещению. Только одинокая настольная керосиновая лампа освещала зал. В её неярких тёплых отблесках я различила очертания уютного натюрморта: корзинка, моток розовой шерсти, чайник на подставке и чашка с милой розочкой на боку.

А посреди всей этой красоты на стуле сидела леди Тилни и вязала. Увидев меня, она на секунду замерла и положила руки на колени.

Видно было, что она сильно постарела с момента нашей последней встречи, сквозь рыжие волосы пробивались седые пряди, а причёска походила на короткую химическую завивку. Но не смотря ни на что, леди Тилни всё ещё держалась величественно, с достоинством, эта черта сразу же напомнила мне бабушку.

Ей, кажется, и в голову не пришло закричать, или кинуться на меня с крючком наголо.

— Счастливого Рождества, — сказала она.

— Счастливого Рождества, — отозвалась я немного смущённо. На короткий миг я растерялась, но затем собралась и заговорила снова:

— Только не бойтесь. Я не хочу брать вашу кровь или чего-нибудь в таком роде, — сказала я, сделав шаг вперёд.

— Вся эта неразбериха с кровью уже давно в прошлом, Гвендолин, — сказала леди Тилни немного осуждающим тоном, как будто я должна была знать об этом сама. — Я, кстати, уже не раз спрашивала себя, когда же ты придешь. Присаживайся. Хочешь чаю?

— Нет, спасибо. К сожалению, у меня всего несколько минут, — я сделала ещё один шаг ей навстречу и протянула записку. — Это должен получить мой дедушка, чтобы… просто чтобы всё случилось так, как оно случилось. Это очень важно.

— Понимаю, — леди Тилни взяла листок и с ледяным спокойствием развернула его. Казалось, ничто её не смущало.

— Зачем вы меня ждали? — спросила я.

— Ты ведь сказала, что мне не следует бояться, когда ты посетишь меня снова, вот только не уточнила, когда именно это случится. Вот я и жду, дни и годы напролёт, когда же ты меня, наконец, испугаешь, — она тихо засмеялась. — Но вот если вяжешь поросят, сразу становится спокойнее. Честно говоря, можно просто уснуть от скуки.

Я чуть было не пробормотала какую-нибудь вежливую фразочку вроде: «Вам приходится страдать ради высоких идеалов», но взгляд мой упал на корзинку с поросятами и я невольно воскликнула:

— Ой, какие же они хорошенькие!

В корзинке действительно лежало несколько прехорошеньких поросят. Они были намного крупнее, чем я думала. Это были настоящие мягкие игрушки, очень похожие на живых маленьких свинок.