Читать книгу "Хроники Навь-Города - Василий Щепетнев"

Второй конец прилепили к полу.

— Может, подождем разведчика? — спросила Тамара. — Мало ли что…

— Сейчас его присутствие необязательно, — отрезал Ильзе. Не то что бы он был против, нет, наоборот, но теперь, после Тамариного «мало ли что» заминка могла быть истолкована как неуверенность в собственных силах. Да и что такого может разведчик, чего не может он, Ильзе? Как там у Буссенара? Проводник-индус приводил героя к логову тигра, но главная работа падала все-таки на героя. Иначе каким бы он был героем?

— Все должны быть предельно внимательны и осторожны. Тамара становится слева, Вано справа, я по центру. Оружие с предохранителя снять. Дверь раскрываем с усилием в сто килограммов. Свет направить на объект.

Они встали по диспозиции. «Айне колонне марширт», мелькнуло в голове у Ильзе. Ничего, ничего, порядок еще никогда, да и никому не вредил. Вано запустил «мураша», маленькую лебедочку, пропускавшую через систему блоков тросик, прикрепленный к двери. Проигрываем в расстоянии, выигрываем в силе. Ну, в расстоянии-то проигрываем, кто спорит, до Земли сейчас двести миллионов пустых верст. А вот насчет выигрыша в силе… Самое время выиграть. Хоть что-нибудь.

Трос натянулся, липучки держали мертво.

— Не поддается, — пробормотал Вано.

— Увеличьте усилие до ста пятидесяти килограммов.

Вано повернул регулятор «мураша».

Может, действительно, не тянуть, а толкать?

Но тут плита подалась и повернулась, повернулась, как самая обыкновенная дверь, на вертикальной оси.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ (окончание)

4

Пуля, выпущенная из карабина «Тимур», в условиях марсианской атмосферы за первую секунду пролетает тысячу семьсот пятьдесят метров и совершает за это время три тысячи триста оборотов вокруг своей оси. Если встреченное препятствие содержит в том или ином виде воду, происходит пробой звукового барьера, что ведет к гомогенизации всех водосодержащих структур. При дальнейшем снижении скорости пуля распадается на двенадцать сегментов-лепестков, которые, продолжая вращательное движение, расходятся радианом в 45 градусов, оставляя за собой то, что в обиходе называется фаршем. Сконструированный для поражения некробиотических структур, «Тимур» применялся и в условиях марсианской колонии, поскольку обычное стрелковое оружие оказалось малоэффективным против представителей марсианской фауны.

Сейчас Ильзе выпустил в образовавшийся проем все пятнадцать пуль менее чем за шесть секунд.

— Стреляйте! Стреляйте же, — кричал он, дрожащими руками меняя магазин.

— Куда? — Вано крепко держал револьвер обеими руками, но цели — не видел. Хотя после «Тимура» его пукалка — что одеколон после бритья.

— Дракон! Вы что, ослепли? — наконец, магазин встал на место.

— Я ничего не вижу, — твердо сказал Вано.

— Он ушел, ушел вглубь!

— И я не видела, — подала голос Тамара.

— Смотреть, смотреть нужно было!

— Я смотрю…

За дверью в криптоновом свете «жирафы» виднелся коридор. Самый обыкновенный коридор, уходящий вдаль. Стены уже не мозаичные, а выложены одноцветными шестиугольниками. Никакое существо укрыться здесь просто не могло, но…

Ильзе вызвал Миадзаки:

— Эй, поверхность, что видели?

— Все видели, все слышали, все записывали.

— Дракона, дракона зафиксировали?

— Нет, Ильзе-сан. Возможно, неудачное расположение камер тому виной, но никого, кроме вас, мне увидеть не удалось.

— Повторите запись в замедленном режиме.

— Слушаюсь, Ильзе-сан.

Насчет неудачного расположения камер Миадзаки сказал не подумав. Стояли они на «жирафе» так, что обеспечивали практически круговой обзор в разрешении одна минута, и по фронту — одна десятая минуты. А фронтом как раз и являлась дверь и прилегающее к ней пространство.

— Извините, Ильзе-сан, камеры не зафиксировали присутствия других существ. Только…

— Только?

— Только ваше месторасположение в поверхностной системе координат вдруг сместилось на… на сорок восемь метров. Сместилось, а через три с половиной секунды вернулось на прежнее место.

— Ага, — иного слова у Вано не нашлось. Конечно, в очередной раз все спишут на неполадки приборов. Бритва Оккама. Если какое-либо явление можно объяснить неполадкой прибора — объясняйте именно неполадкой прибора. В другой раз просите новый. И ремонтируйте, ремонтируйте, ремонтируйте старые.

Они стояли, не зная, что делать дальше. Ильзе растерянно смотрел то на подчиненных, то на открывшийся коридор.

— Но я видел… Сразу после того, как открылась дверь.

— Мы не видели. И оптика не видела.

— Оптика… Мало ли мы знаем фокусов и оптики, и прочей техники, — но говорил он без напора, устало. Оправдываясь, словно и не начальник.

— Тогда где он, дракон? — спросила Тамара. Она в отряде была вторым номером, и потому состояние Ильзе ее не просто интересовало — задевало. Задевало непосредственно и сильно.

Давало шанс.

— Не знаю. Ускользнул туда, — Ильзе повел карабином в сторону коридора.

И Тамара и Вано проводили ствол взглядом.

— Разведчик, — пробормотал Вано.

— Что?

— Разведчик возвращается.

Долгое время спорили, какой стиль бега лучший для Марса — кенгуру или бекаса. Разведчик явно предпочитал бекаса, и казалось, что вместо ног у него колесики. Шустренькие такие колесики. Вано даже позавидовал. Надо бы и самому поддерживать форму, только вот когда тренироваться? Во сне разве…

— Я не опоздал?

— Самую малость, — ответила разведчику Тамара. — Тут дракон являлся избирательно. Ильзе видел, остальные, включая технику — нет.

— Вы… Вы видели дракона?

— Да, — буркнул Ильзе. Он чувствовал себя Галилеем перед судом инквизиции. «А все-таки она вертится».

Дыхание постепенно возвращалось к разведчику, и синева лица сменилась бледностью, бледностью, заметной даже в бодрящем свете «жирафы».

— Какого дракона?

— Что значит «какого»?

— Я неверно выразился, — поправился разведчик. — На какого дракона он походил — на западного — мощная тварь, динозавр, или на восточного — длинная змея с крыльями?

— А… — задумался Ильзе. — Понимаете, он так внезапно выскочил, и ракурс… Скорее, на восточного. Змея… или гигантская гусеница, покрытая щетиной, волосками… голова, особенно у пасти, усеяна такими… отростками… или щупальцами… словно медуза-горгона…

— И вы в него стреляли? — в голосе разведчика слышалось неприкрытое восхищение.