Читать книгу "Ключ Сары - Татьяна де Ронэ"

Однажды утром она заметила, как несколько женщин бурно обсуждают что-то. Они выглядели обеспокоенными и расстроенными. Она спросила у матери, что происходит, но та ответила, что не знает. Не желая оставаться в неведении, девочка принялась расспрашивать женщину, у которой был сынишка ее возраста и которая последние несколько дней спала рядом с ними. У этой женщины было красное лицо, как если бы ее мучила лихорадка. Она ответила девочке, что по лагерю ходят слухи. Слухи о том, что родителей отправят на Восток, на принудительные работы. Они должны будут подготовить все к приезду детей, которых привезут попозже, через пару дней. Девочка с ужасом выслушала новости. Она передала разговор матери. И у той как будто открылись глаза. Она яростно затрясла головой. Мать воскликнула: нет, такого не может быть. Они не могут так поступить с ними. Они не могут разлучить родителей с детьми.

В той далекой, прежней, спокойной и безопасной жизни девочка, наверное, поверила бы матери. Она верила всему, что говорила ей мать. Но в этом суровом новом мире девочка чувствовала себя повзрослевшей. Она чувствовала себя старше матери. Она знала, что другие женщины говорили правду. Она знала, что слухи правдивы. Вот только она не знала, как объяснить это матери. Потому что ее мама превратилась в маленького ребенка.

Поэтому, когда в барак вошли мужчины, она не испытала страха. Она чувствовала себя закаленной и возмужавшей. Она чувствовала себя так, как будто вокруг нее выросла крепкая стена. Она взяла мать за руку и крепко сжала ее. Она хотела, чтобы мама была сильной и храброй. Им приказали выйти наружу. Они должны были маленькими группами перейти в другой барак. Она терпеливо стояла в очереди рядом с матерью. И все время оглядывалась по сторонам, чтобы не пропустить отца. Но его нигде не было видно.

Когда подошла их очередь войти в барак, девочка заметила двух полицейских, сидящих за столом. Рядом с ними стояли две женщины, скромно и неброско одетые. Это были женщины из деревни, которые с холодными и непроницаемыми лицами оглядывали ряды заключенных. Девочка услышала, как они приказали пожилой женщине, стоявшей впереди нее в очереди, отдать им деньги и драгоценности. Девочка смотрела, как та дрожащими руками снимала обручальное кольцо и отстегивала часы. Около женщины стояла маленькая девочка лет шести, дрожа от страха. Полицейский жестом указал на крошечные золотые колечки, которые девочка носила в мочках ушей. Она была слишком напугана, чтобы снять их сама. И бабушка наклонилась к ней, чтобы расстегнуть застежки. Полицейский вздохнул с притворным отчаянием. Все происходило слишком медленно. Такими темпами они провозятся всю ночь, не меньше.

Одна из деревенских женщин подошла к маленькой девочке и резко дернула за сережки, разорвав малышке мочки ушей. Малышка пронзительно вскрикнула, прижав ладошки к окровавленной шее. Пожилая женщина тоже закричала. Полицейский ударил ее по лицу. Их вытолкали из очереди и вывели наружу. По толпе прокатился шепоток страха. Полицейские взяли оружие наизготовку. Шепот стих, воцарилась тишина.

Девочке и ее матери нечего было отдавать. Только обручальное кольцо матери. Краснолицая деревенская женщина разорвала на матери платье от ворота до пояса, обнажив ее бледную кожу и несвежее белье. Ее руки жадно ощупывали складки платья, прошлись по нижнему белью, пробежались по укромным уголкам тела матери. Мать поморщилась и вздрогнула, но ничего не сказала. Девочка молча наблюдала за происходящим, и в душе у нее зарождался страх. Она ненавидела, когда другие мужчины плотоядно разглядывали ее маму, ненавидела деревенскую женщину за то, что та ощупывала ее тело, обращаясь с ней, как с куском мяса. Неужели и со мной они будут вести себя так же, подумала она. Неужели они разорвут и мое платье? Может быть, они заберут у нее и ключ. Она крепко стиснула его в кармане. Нет, они не смогут отнять его у нее. Она не отдаст его им. Она не отдаст им ключ от потайного шкафа. Никогда.

Но полицейских не интересовало то, что могло быть у нее в карманах. Прежде чем они с матерью отошли в сторону, девочка успела бросить последний взгляд на стол, на растущую на нем груду драгоценностей: браслетов, брошей, колец, часов, денег. Интересно, что они собираются со всем этим делать, подумала она. Продать все эти украшения? Носить самим? Зачем вообще эти вещи нужны им?

Снаружи их снова выстроили в шеренгу. День был жарким, душным и пыльным. Девочке хотелось пить, в горле у нее пересохло. Они долго стояли под лучами палящего солнца, и полицейские не сводили с них глаз. Что происходит? Где ее отец? Почему они должны стоять здесь? Девочка слышала доносящийся отовсюду негромкий шепот. Никто ничего не знал. Никто не мог сказать ничего конкретного. Но она знала. Чувствовала. И когда это случилось, она не удивилась, потому что ожидала чего-то подобного.

Полицейские набросились на них подобно стае бешеных собак. Они поволокли женщин в одну сторону лагеря, детей — в другую. Даже самых крошечных детей забрали у их матерей. Девочка равнодушно следила за происходящим, как если бы была сторонним наблюдателем. Она слышала крики, вопли, она видела, как женщины падали на землю, цепляясь руками за одежду и волосы своих детей. Она видела, как полицейские избивали женщин дубинками и прикладами винтовок. Она видела, как какая-то женщина упала без чувств, и лицо ее превратилось в кровавую кашу.

Ее мать, словно загипнотизированная, не шевелясь, стояла рядом. Девочка слышала ее частое, затрудненное дыхание. Она крепко держалась за ледяную руку матери. Вдруг она почувствовала, как полицейские отрывают их друг от друга, услышала крик матери, увидела, как та бросилась к ней, платье распахнулось у нее на груди, волосы растрепались, она беспрестанно выкрикивала имя дочери. Она попыталась схватить мать за руки, но мужчины оттолкнули ее в сторону, и она упала на колени. Ее мать сопротивлялась, как сумасшедшая, на несколько секунд ей удалось отбросить от себя полицейских, и в эти последние мгновения девочка вдруг увидела свою настоящую маму, сильную и страстную женщину, по которой она скучала и которой восхищалась. Она почувствовала, как материнские руки обнимают ее, ощутила, как густые волосы матери коснулись ее лица. И внезапно потоки ледяной воды ослепили ее. Отплевываясь, жадно хватая воздух открытым ртом, она протерла глаза и увидела, как полицейские оттаскивают ее мать в сторону, держа за ворот разорванного платья.

Потом ей казалось, что прошла целая вечность. Брошенные, потерянные, заплаканные дети. Ведра воды, которые выплескивали им в лицо. Сражающиеся, но уже сломленные женщины. Глухие звуки ударов. Но она знала, что все это произошло очень быстро.

Тишина. Все кончено. Наконец толпа детей выстроилась по одну сторону, женщины — по другую. А между ними двумя рядами стояли полицейские. Они все время выкрикивали, что женщины и дети старше двенадцати уезжают первыми и что остальные присоединятся к ним через неделю. Их отцов уже отправили по назначению. Так что все должны подчиняться приказам и сотрудничать с властями.

Девочка увидела мать, стоявшую вместе с другими женщинами. Ее мать смотрела на дочь со слабой, но храброй улыбкой. Казалось, она говорила: «Видишь, родная, с нами все будет в порядке, так говорит полиция. Ты приедешь к нам через несколько дней. Не волнуйся и не бойся, славная моя».