Читать книгу "Тарантул - Тьерри Жонке"

Вторая половина дня выдалась для Лафарга утомительной: многочасовая операция, ребенок с обожженными лицом и шеей, нужно было пересадить кожу, тщательно нарезанную на лоскуты.

У выхода из клиники он отпустил Роже и вернулся в Везине один, по пути остановившись у цветочного магазина, в котором заказал великолепный букет.

Когда он увидел, что вход на второй этаж открыт, а на двери в квартиру Евы отодвинуты задвижки, то отшвырнул цветы и, взбешенный, взбежал по лестнице. Табурет у пианино был опрокинут, ваза разбита. Платье и белье валялись на полу, покрывало исчезло. Туфли на высоких каблуках тоже стояли здесь, возле кровати, одна туфля была расплющена.

Ришар вспомнил одну странную подробность: решетка входных ворот была распахнута настежь, хотя утром Роже, как всегда, запер ее. Доставка товаров на дом? Лина, без сомнения, перед тем, как отправиться в отпуск, сделала кое-какие заказы… Но почему отсутствовала Ева? Она сбежала… Принесли заказ, дома никого не было, Ева уговорила его отпереть замки.

Ришар в панике метался по комнате. Почему она оставила одежду, которую подготовила, это же было видно, специально сложила на кровати. И куда делось покрывало? Нет, эта история с доставкой не выдерживала никакой критики. Тем не менее однажды такое чуть было не случилось, это было около года назад, тоже во время отпуска Лины. К счастью, Ришар вернулся как раз вовремя, чтобы услышать, как Ева умоляет за дверью. Он успокоил парня, привезшего продукты из супермаркета: все в порядке, у его жены тяжелая депрессия, вот зачем эта запертая дверь и замки…

Что касается Лины и Роже, то этого мнимого «психического расстройства» Евы было вполне достаточно, чтобы избежать ненужных расспросов. Впрочем, Ришар был очень внимателен и нежен к жене, в этом году все чаще позволял ей выходить на улицу… Она даже иногда ужинала в гостиной на первом этаже. Умалишенная проводила дни напролет за пианино или мольбертом. Лина, ведя хозяйство в доме, не проявляла никакого любопытства.

Ничего необычного не было. Еву осыпали подарками. Лина однажды приподняла белую ткань, закрывавшую мольберт; увидев картину, где был изображен Ришар, но переодетый женщиной, в образе травести у стойки ночного бара, она сказала себе, что и в самом деле у хозяйки не все в порядке с головой. Хозяин достоин уважения, раз терпит все это: лучше было бы поместить ее в клинику, но как это выглядело бы, вы сами понимаете: жена профессора Лафарга в сумасшедшем доме! Достаточно того, что там находится его дочь!

Ришар в отчаянии упал на кровать. Он мял в руках платье Евы и тряс головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.

Зазвонил телефон. Он поспешил на первый этаж и снял трубку. Голос был ему незнаком.

— Лафарг? Твоя жена у меня…

— Сколько вы хотите, говорите, я заплачу… — Ришар кричал, не в силах сдерживаться, голос его не слушался.

— Не напрягайся, мне надо совсем не это, плевал я на деньги. Вообще-то потом поглядим, может, и монет подкинешь…

— Умоляю, скажите, она жива?

— Жива, жива.

— Только не делайте ей больно!

— Не бойся, ничего с ней не будет.

— Тогда что?

— Надо встретиться. Разговор есть.

Алекс назначил Лафаргу встречу: сегодня в десять вечера, в аптеке у Оперы.

— Как я вас узнаю?

— Не волнуйся! Я сам тебя узнаю… Приходи один, и не вздумай валять дурака, а то ей не поздоровится.

Ришар стал заверять, что все будет в порядке. Собеседник уже повесил трубку.

Ришар сделал то же самое, что Алекс несколько часов назад. Он взял бутылку скотча и отхлебнул прямо из горла. Он спустился в подвал, чтобы убедиться, что там все в порядке. Двери были закрыты, так что здесь неожиданностей быть не должно.

Что это за тип? Бандит, конечно. Однако никакого выкупа он не потребовал, по крайней мере пока. Ему нужно что-то другое, но что?

Про Еву он ничего не сказал. Первое время, когда у него появился Винсент, Лафарг принимал все меры предосторожности, чтобы присутствие пленника осталось в тайне. Впрочем, когда ситуация с Евой более или менее прояснилась, он уволил двоих слуг, предшественников Лины и Роже, которые работали у него уже давно. Он боялся, как бы полиция не напала на след. Родители Винсента не прекращали поисков, ему это было известно из местных газет… Разумеется, все прошло успешно, он захватил Винсента глубокой ночью, далеко от деревни, уничтожил все следы, но кто знает?.. Поскольку он написал заявление в полицию по поводу Вивианы, кто-то случайно мог сопоставить факты… Маловероятно, но, в принципе, возможно.

С тех пор прошло много времени. Полгода, год, затем два, теперь уже четыре… Дело было забыто и похоронено.

Если бы этот тип узнал, кто такая Ева, он бы разговаривал совсем иначе, он не сказал бы «твоя жена». Он явно думал, что Ева и Ришар женаты. Лафарг появлялся иногда с ней на людях, и все думали, что он завел молоденькую любовницу. Вот уже четыре года, как он порвал всякие связи с прежними приятелями, которые объясняли его затворничество болезнью Вивианы. Бедняга Ришар! — говорили они, судьба наносит ему удар за ударом: жена погибла в автокатастрофе десять лет назад, теперь вот дочь оказалась в психиатрической клинике, какая судьба!..

Люди, которых он знакомил с Евой, были всего лишь коллегами по работе, сотрудниками. Когда он изредка появлялся на приемах, никто не удивлялся присутствию рядом с ним женщины. Восхищенный шепот, который сопровождал появление этой «любовницы», наполнял его радостью и… профессиональной гордостью.

Нет никаких сомнений, этот тип ничего не знает о Винсенте. Тогда что ему нужно?

На свидание с Алексом Лафарг явился раньше условленного времени. Он топтался на тротуаре, не обращая внимания на людей, которые со всех сторон толкали его, входя в аптеку или выходя оттуда.

Каждые пятнадцать секунд он бросал нетерпеливый взгляд на часы. Наконец Алекс появился, предварительно убедившись, что врач действительно пришел один.

Ришар всматривался в лицо Алекса, квадратное, грубое.

— Ты на машине?

Ришар указал на припаркованный неподалеку «мерседес».

— Поехали…

Алекс знаком велел ему сесть за руль и завести мотор. Из кармана он вытащил кольт и положил его себе на колени. Ришар внимательно разглядывал спутника, стараясь отыскать хоть что-нибудь, проливающее свет на его поведение. Поначалу Алекс хранил молчание. Он говорил только «прямо», «налево», «направо»; «мерседес» покинул квартал Оперы и теперь описывал круги по всему Парижу, от площади Согласия по набережным, от Бастилии до Гамбетта… Алекс не отрывал глаз от зеркала заднего вида. Убедившись, что Ришар не звонил в полицию, он решился наконец заговорить:

— Ты хирург?

— Да… Я руковожу отделением восстановительной хирургии в…

— Знаю, а еще у тебя клиника в Булони. Твоя дочь сумасшедшая, она сидит в психушке, в Нормандии, видишь, я все о тебе знаю. А твоя жена ничего, сейчас она привязана к батарее, в подвале, так что слушай меня внимательно, а не то больше никогда ее не увидишь… Я тебя видел по телевизору.