Читать книгу "Госпожа президент - Анне Хольт"

— Я понимаю, — быстро сказал он, забирая письмо. — Понимаю.

— Тогда мы квиты. Самолет готов, завтра утром он доставит тебя обратно в Рим. Семь утра — не слишком рано? Ну и хорошо. Кстати, я проголодался. Давай-ка поужинаем, Том. Уже достаточно прохладно, можно и закусить.

Он встал, протянул руку, чтобы помочь американцу выбраться из слишком низкого кресла. Том машинально принял помощь, а когда стал на ноги, араб обнял его за плечи и расцеловал.

— Я был счастлив дружить с тобой, — мягко проговорил он. — Очень счастлив.

Растерянно ковыляя за ним к стеклянным дверям роскошного дворца, американец впервые подумал:

Сколько у тебя Томов О'Рейли, Абдалла? Сколько у тебя таких, как я?

13

Начальник отдела Ингвар Стубё пешком возвращался домой от тестя с тещей, где они долго и весьма специфически отмечали День Конституции.

Он мог бы, конечно, задержаться там и после того, как Ингер Юханна около десяти наконец-то отпросилась у матери домой. Рагнхильд давно спала. Она останется у деда и бабушки до завтра. Кристиана совершенно выбилась из сил и к семи часам, когда за ней приехал Исак, ее родной отец, была уже в полном смятении. Хотя события этого дня подействовали на всех, Кристиане пришлось особенно туго. Утром они сумели ее успокоить, и она с удовольствием участвовала в детском шествии, правда ни на секунду не выпустив его руку. Но потом стало хуже. Девочка была одержима мыслью о пропавшей даме и, до смерти перепуганная, жалась к матери, пока не явился отец и не увел ее, заманив новой железной дорогой, которой будет управлять она сама.

Ингвар мог бы поехать домой на машине, вместе с Ингер Юханной, но решил пройтись пешком.

Вместо того чтобы двинуть напрямик по Хьельсосвейен и через Стуру к Тосену, он выбрал обходной путь через Грефсенплато. Воздух дышал прохладой и свежестью, блеклый майский свет еще не погас на западном небосклоне. Под ногами хрустел мелкий зимний гравий, коммунальщики так и не удосужились его убрать. Днем прошел дождь. Из палисадников веяло сыростью гнилой прошлогодней листвы. На клумбах мерзли тюльпаны. Повсюду в окнах гостиных мерцали экраны телевизоров.

У ограды из белого штакетника Ингвар остановился.

Дом тоже был белый, и в вечернем освещении выглядел голубоватым. Шторы раздвинуты. Пожилая пара смотрела телевизор. Женщина взяла кофейную чашку, потом отставила ее, схватила мужа за руку. Так оба и сидели, неподвижно, рука в руке, следили за сюжетами новостных выпусков, которые едва ли сообщали что-то новое, наверняка в надцатый раз повторяли дневную информацию.

Ингвар стоял, глядя в окно.

Он слегка озяб, но это было даже приятно, прочищало мозги. Надо бы продолжить путь, но ноги словно приросли к асфальту. Пожилая чета в белом домике с тюльпанами под окном и новости по телевизору — воплощение Норвегии в этот странный день, что начался как праздник, а обернулся угрозой, опасностью, масштаба которой покуда никто себе не представлял.

Как ни парадоксально, осуществить покушение было бы проще, думал Ингвар. Смерть — это внезапный конец, но также и начало чего-то другого. Смерть — это скорбь, с которой можно совладать. Пропажа — тяжкое испытание, бесконечная мука, которую невозможно стерпеть.

Мужчина в комнате неловко встал. Ощупью добрался до окна, и Ингвар, которому на миг показалось, что его застигли на месте преступления, торопливо отступил в тень. Мужчина задернул шторы — тяжелые цветастые полотнища отсекли на ночь внешний мир.

Ингвар дошел до самой Стиллы и зашагал по тропинке вдоль реки. Вода стояла высоко. Гуси давным-давно вернулись с зимовки, несколько крякв упорно плыли против течения, регулярно ныряя за ночным кормом. Ингвар прибавил шагу, почти побежал, пытаясь не отставать от быстрой, по-весеннему набухшей реки.

Они не стали устраивать покушение, думал он, с трудом переводя дух. Если существуют некие «они», то убивать они не стали. Им вправду хотелось именно этого? Бесконечной муки? А если они добиваются смятенного вакуума, то зачем же…

Теперь он в самом деле бежал, хотя выходные туфли, костюм и узковатый плащ изрядно сковывали движения. Порой спотыкался, но, удержав равновесие, спешил дальше.

Ему хотелось домой. На бегу он попытался думать о другом. О лете, которое вот-вот наступит, о лошади, которую намеревался приобрести, хотя Ингер Юханна упорно возражала: с нее-де хватит слюнявой желтенькой дворняжки по кличке Джек Король Америки (так собаку назвала Кристиана).

Зачем им нужна пустота?

14

Время близилось к одиннадцати. Ингер Юханна Вик слишком устала, чтобы встать с дивана, но и спать не могла — была чересчур взбудоражена. Попробовала порадоваться, что проведет ночь и утро без детей, так нет же, только тупо глазела на экран, где шел очередной выпуск новостей и телевизионщики снова потчевали народ бессмысленными повторами да жвачкой домыслов. Общественности было ясно лишь одно: спустя почти шестнадцать часов после того, как выяснилось, что американский президент исчезла из своих апартаментов в норвежской гостинице, она так и не объявилась. Официальные лица Норвегии по-прежнему избегали говорить о похищении, однако журналисты чувствовали себя куда свободнее. Комментаторы один за другим предлагали собственные версии, более или менее фантастичные. Полиция отмалчивалась. Никто из руководителей расследования во второй половине дня беседовать с репортерами не пожелал.

— Тут я с ними согласен, — сказал Ингвар, садясь рядом с нею. — Нельзя вынуждать их снова и снова талдычить одно и то же, всему есть предел. Фактически и сообщить-то нечего. Последние несколько раз Бастесен выглядел весьма глупо.

— Надеюсь, они врут.

— Врут?

Она слегка улыбнулась, села поудобнее.

— В смысле, им известно больше, чем они говорят. Наверняка больше.

— Зря ты так уверена. Мне редко доводилось видеть столь серьезную группу людей, как те, кого снимали по дороге из…

Ингер Юханна переключила на Си-эн-эн.

В студии Вулф Блитцер собственной персоной, вот уже без малого четырнадцать часов. Программа «The Situation Room» оккупировала всю сетку вещания, и, судя по суете в студии, точку они ставить не собирались. Ведущий, по обыкновению, был одет безупречно, только узел галстука чуть менее тугой, нежели раньше. Он умело переключился с вашингтонского корреспондента на Нью-Йорк, а затем учтиво прервал тамошнего репортера и дал слово Кристиане Аманпур. Знаменитая журналистка стояла на фоне по-вечернему освещенного Королевского дворца. Одета легковато. И, похоже, замерзла.

— Диву даешься, как быстро все происходит, — пробормотал Ингвар. — Здорово. За считаные часы они уже на месте.

— Не вижу, при чем тут дворец, — сказала Ингер Юханна, подавив зевок. — Но трансляция хорошая. Согласна. Все четко и быстро. Ты что, бежал? Вон какой взмыленный, друг мой.