Читать книгу "Гончаров влезает в аферу - Михаил Петров"

- Мне тоже так показалось. Но говорит, сердце прихватило - именно из-за последних событий. Года уже не те. Старик все-таки. Отпустил на десять дней... Что-то Гены долго нет.

Об этом и я подумывал, прикидывая, куда бы оттащить моих пленников.

- Он вооружен? - спросил я на всякий случай.

- Наверное. Но он стрелять не станет. Я предупрежу.

- Если успеешь. Вставай-ка, оттащим твоего холопа с тобой вместе от греха подальше.

Мы потащили обалдевшего Кутю к правой двери, за которой открывался темный коридорчик с комнатами по обеим сторонам.

В кромешной темноте, тыча в ступинский бок стволом, я толкнул их в первую же комнату, с трудом отодвинув ржавый засов. Затем, отойдя к двери, велел Ступину чиркнуть зажигалкой. Огонек выхватил тесную грязную келью с зарешеченным оконцем и допотопной наружной электропроводкой. Я щелкнул выключателем. Под потолком вспыхнула лампочка, осветившая комнату. Узкая и длинная, она была совершенно пуста, но со следами недавней эвакуации. Откуда-то снизу как будто почудился голос. Я прислушался: тихо. Показалось.

- Сидите здесь. Пойду встречать твоих гаври...

Грохот засова оборвал меня на полуслове. Я кинулся к дубовой двери, все уже понимая, но еще не веря в случившееся. Ступин, сидя на пыльном дощатом полу, пытался скривить улыбочку, но было видно, что ему самому эта история непонятна.

- Гена, открой!.. - закричал я.

- Гена, в чем дело? - стараясь говорить как можно солиднее, проквакал президент. И нагловато мне: - Ну что, встретил? Козел синюшный! Снимай браслеты, затопчут тебя сейчас. Гена! Здесь мы, Гена!

- ...Об колено, заткнись! - раздался чуть выше двери знакомый голос.

Я, не целясь, дважды долбанул поверх двери, только потом сообразив, что, убив нашего тюремщика, мы убьем и свою надежду на спасение - так и будем гнить заживо. Я взял себя в руки и начал переговоры.

- Геннадий, я понимаю, что вы молодой еще человек и вас обманом втянул в эту историю ваш начальник. Не бойтесь, все поправимо.

- Кроме вашей глупости! - последовал лаконичный ответ. Голос был знакомый, но это не был голос Геннадия.

Вот тут, ручаюсь, побелел и Ступин. Забыв про Кутю, он проволочился по полу и грудью налег на дверь.

- Вы здесь? Каким образом?.. Кто вам сообщил? Анатолий Иванович, откройте!

- Господи, ну нельзя же быть такими безнадежными тупицами, последовал ответ. - И перестаньте стрелять.

* * *

Вот теперь я наконец понял. Похоже, что-то дошло и до Ступина, потому что он завизжал кабанчиком и принялся молотить ногами в безмолвную дверь, тупо вопрошая:

- Где Гена? Где Гена? Куда дели Гену?

- Здесь я, мудак, - ответил злодей Гена, сразу лишая нас последней надежды.

- Су-у-у-ка-а! - как пес на луну, завыл Ступин. - Телохранитель продажный!

Левой свободной рукой он похлопал Кутю по щекам. Потом завыл с новой силой:

- Паску-у-да! Иу-у-у-да! Продал!

Мне было смешно, хотя я прекрасно понимал: смеяться нечему. Игра, судя по всему, принимала "влажный" характер, если не сказать, совсем уж "мокрый". Добродушный старичок Вотруба оказался тем самым героем, на роль которого я прочил Ступина. И жаль, что сообразил я это перед самым занавесом. В том, что он опускается, сомневаться не приходилось. Два наглых убийства подряд и третье, тщательно спланированное, свидетельствовали о том, что товарищ перед нами серьезный, а положение наше повода к розовым иллюзиям не давало.

Я осмотрел оружие. Газовый пистолет полный, один только заряд истрачен на Кутю. В другом, 9-го калибра, конфискованном у олигофрена, было не густо. Три патрона просадил сам Кутя, целясь в меня, и два бестолковых выстрела произвел я сам. Скверно, если учесть, что мы заперты, как кролики в клетке, а у оппонентов руки развязаны, хоть дирижируй.

- Может, договоримся? - сделал я дипломатический ход, потому что, кроме собственной шкуры, мне дорожить было нечем.

Откуда-то снизу послышался металлический лязг. Ступин какался на глазах, я был на грани, и только Кутя, казалось, ничего не замечал.

- Головин, вы убийца, - теряя голос, заверещал Ступин.

- Ну и что? - Ответ был равнодушный и вялый.

- Вы убили шефа?

- Жадность его убила. Хотел получить все, вот и получил сполна.

- А за что Чио-сан? - вмешался я.

- Она много знала, а об остальном догадывалась, причем догадки были верны. Мне же после князевских крантов это ни к чему. Слишком много я терял, а ведь проделал колоссальную работу. Вот и попросил своих ребяток. Они-то галстук ей и надели, как и Степану Ильичу, царство ему небесное.

- Кто - они? - невольно вырвалось у меня. И еще подумалось: если Головин так спокойно и откровенно все рассказывает, значит, дела наши земные заканчиваются.

- Кто-то, - передразнил он. - Ребятишечки-суперменчики. Вот Гена, сынок, и его дружки. Гену-то они знали, потому открывали сразу. Да и Кузя в фирме работал, личным охранником у Князева, он-то его и удавил. Так ведь, Кузя?

- Ага! - заржал холоп-убийца. - Мы его целый час мурыжили. Сперва все яйца раздавили, но терпел, молчал, сволочь. Ну тогда шнурок накинули и медленно так, с чувством, с толком, с расстановкой давить стали, обхохочешься. Генка чуть не уписался, когда у него шары натурально вылазить начали и язычина изо рта сам собой полез. Так и давили с полчаса: потянем отпустим, потянем - отпустим. Тут он плакать стал: помилуйте, все отдам, а про место не знаю. Ну - и ауфидерзейн!

- А Чио-сан? - проникался я жутким любопытством.

- Баттерфляй? Эту мы тоже помучили, - вмешался Гена. - Два раза по кругу пропустили, а уж потом...

- Вы что, ненормальные? - подал наконец голос Кутя. - Придурки, она же красивая была! Скоты-ы-ы! - Вытащив из кармана ключ, он кое-как отомкнул наручники и, разбежавшись, бросил свою тушу на дверь.

- Ишь ты, бычок взбрыкнул, - захихикал Головин. - Ну побалуй, побалуй пока!

- Кто убил Катерину? - продолжал я этот странный допрос из камеры. - И зачем?

- А что, разве она не сама? - поинтересовался озадаченно Вотруба.

- Нет, ей проткнули сердце длинной иглой, я заметил ранку.

- Жаль. А ведь работа была ювелирная. Это я сам. - В его голосе послышалась гордость.

Меня передернуло.

- Как же вы вот так...

- Как-как - вот так. Если бы ты, легаш паскудный, не появился в этом городе, Катька, может быть, осталась бы жива. Но тебе же, мусору поганому, больше всех надо! Считай, из-за тебя я и упокоил ее. Да там все шито-крыто, меня никто не видел. А теперь из нее отличный бульон получился.