Читать книгу "Собака Пес - Даниэль Пеннак"

Глава 32

Когда он приходит в себя, кругом синяя ночь. Ночь полнолуния. Сначала Пёс лежит, не шевелясь. Он боится, что сломал себе что-нибудь. И ещё от отчаяния. Потому что ему не приходится долго думать, чтоб понять очевидное: его бросили. Нарочно. Как бросают тысячи других собак в пору отпусков. Это Потный подстроил. Отдал его шофёрам. С благословения Перечницы, которая притворялась спящей. Они сделали это из ревности. Вот о чём они совещались последние дни. Сомневаться не приходится. А Пом ничего и не заметила. О Господи, Пом! Что с ней будет, когда она увидит пустую конуру? И что станут врать ей эти двое?

Медленно, но верно Пёс начинает ощущать, как рождается в нём нечто иное, чем страх. Совсем другое чувство, от которого мысли его обретают быстроту и пугающую ясность. И от которого становится жарко. Ярость. Самая настоящая ярость. «Может быть, это они и называют бешенством», – думает Пёс. А вместе с яростью – неумолимая жажда мести. У него такое чувство, словно силы его удвоились. Бессознательным движением он вскакивает на ноги. Стоит. Нет, ничего не сломано. В три прыжка он выбирается из кювета. Должно быть, трава и кусты смягчили его падение. И вот он на дороге. Она мирно светлеет в лунном свете. Что теперь? Следовать за ними или вернуться в Париж? Он раздумывает. Очень быстро. И решает: в Париж! Он ни о чём больше не думает, кроме мести. С этой самой секунды план мщения у него уже готов. И вот он на дороге. Уткнув нос в асфальт, он упорно ищет. Что? Свой собственный запах. «Ага, Потный! Знаешь, почему собаки писают на все шины? Чтоб всегда находить дорогу, всегда и везде. Вот чему научил меня Гиеныч. Ты, конечно же, из тех кретинов, что ахают и восхищаются, когда брошенная собака находит хозяев за тысячу километров. Идиот! Воображения не больше, чем у людей…» Так думает про себя Пёс, выискивая свой запах под слоем всяких других. Упорно и терпеливо. Он знает, что найдёт его. А когда найдёт… «Когда я найду его, Потный, будь уверен, я пойду по нему до конца. Все эти миллионы запахов, кружевом окутывающие землю, это собачья география, Потный, чтоб ты знал! Нам не нужно карт, не нужно указателей, не нужно спрашивать дорогу: раз ухватив нить верного запаха, мы её уже не отпускаем. И эта нить, Потный, вот она, я её ухватил!»

Глава 33

Одиннадцать дней спустя в шесть часов утра под дверью Кабана слышится царапанье. Гиеныч настораживается. Снова царапанье. Кабан, который тоже проснулся, идёт открывать.

– Ты? Ничего себе, на что ты похож! Заходи.

Пёс входит. Он направляется прямиком в кухню, где опустошает двухлитровую поилку и миску Гиеныча. После чего ему хватает тридцати секунд, чтоб объяснить другу, что с ним произошло. «Предупреждал я тебя, остерегайся этой парочки», – думает Гиеныч. Но не говорит. Незачем сыпать соль на рану.

– И что ты собираешься делать? – спрашивает он.

Пёс в двух словах излагает свой план. Это просто и ужасно. Гиеныч никогда ещё не видел, чтоб глаза у него горели таким огнём. Никогда не слышал, чтоб он говорил так непререкаемо.

– Когда? – просто спрашивает он.

– Прямо сейчас!

– Нет, – отвечает Гиеныч. – Сейчас тебе нужны забота и отдых.

Пёс с минуту раздумывает.

– Правда, – признает он, – сначала надо восстановить силы.

– Эй! Пёс! Давай-ка сюда!

Это кричит Кабан. Он уже напустил ванну. Вообще-то, Пёс не охотник до ванн. Но Кабан настаивает.

– Ладно-ладно, нечего, увидишь, как полегчает.

И действительно, тёплая вода снимает напряжение, так же как голос Кабана, который ласково приговаривает:

– Покажи-ка лапы… Ого! это сколько ж ты прошёл… Ну ты силён! Храбрый пёс…

Он вынул Пса из ванны и крепко растирает, продолжая хвалить его за мужество, за выносливость, за верность, и слышать это приятно. Голос у него низкий и глубокий. И Псу, свернувшемуся у него на груди, кажется, будто он внутри этого голоса. Это так успокаивает. Немного похоже на то, как Пом утешала его после приёмника, или на ворчание Чёрной Морды, когда он засыпал, притулившись к ней. И, кстати о сне, веки у Пса тяжелеют. «Мне нельзя засыпать, мне надо идти, прямо сейчас». Но при этой мысли он ощущает во рту совсем особенный привкус. Привкус ореха. Он тут же узнает его. Это вкус молока Чёрной Морды. Незабываемый. «Не торопись, – шепчет знакомый голос, – отдохни, приди в себя; тебе понадобятся все силы, для того, что ты должен сделать». «Ладно, – отвечает Пёс, – только ты побудь со мной, пока я сплю». «Я с тобой, не бойся, спи, кошмаров не будет», – шепчет Чёрная Морда. «Ладно, тогда буду спать», – говорит Пёс, который на самом деле давно уже спит.

Глава 34

Когда он просыпается, в квартире никого нет. В кухне его ждёт полная миска риса с мясом. Очень быстро миска становится такой чистой, словно в ней никогда ничего не было. Вот теперь жить можно. Он чувствует, что силы вернулись к нему. Итак, за дело. Он проспал, должно быть, часа два или даже три. Больше нельзя терять ни минуты. И вот им снова овладевает ярость. Та же, что и тогда, когда он очнулся в кювете. Та, что придаёт мыслям быстроту. Та, что ослепляет изнутри. Та, от которой становишься неуязвимым. Итак, вперёд, к мести. Но только он собирается выйти, как дверь отворяется и появляется Гиеныч.

– Гляди-ка, проснулся!

– Да, – отвечает Пёс. – Я пошёл.

И уже выходя:

– Слушай, а сколько я проспал?

– Двое суток.

– Что?

– Два дня и две ночи. Сейчас у нас утро третьего дня.

«Не может быть», – думает Пёс. Он быстро подсчитывает: «Одиннадцать дней в дороге, да два дня проспал, это будет тринадцать дней. А мне нужно не меньше недели, чтоб сделать всё, что я задумал. А они со дня на день вернутся. Вот. Облом. Мне не успеть.»

– В чём дело? – спрашивает Гиеныч, видя, какая у него сделалась морда.

– Я потерял ужас сколько времени, – говорит Пёс. – Надо было меня разбудить!

– Вот уж нет! Пересечь пол-Франции – после такого нужно отоспаться.

– Ты не понимаешь, – раздражённо отвечает Пёс, – у меня теперь не хватит времени все сделать.

– Если только тебе не помогут, – мягко подсказывает Гиеныч.

– Нет. Это моё личное дело, – говорит Пёс после недолгого колебания.

– Ну и что! Ты будешь распоряжаться, а мы – исполнять, вот и все.

– Кто это – «мы»? – спрашивает Пёс, и брови у него ползут вверх. – Кто это – «мы»?

– Друзья, – отвечает Гиеныч.

Ответ очень расплывчатый. Друзья Гиеныча – это весь собачье-кошачий Париж. Ответ ещё и очень соблазнительный: если все друзья Гиеныча возьмутся за дело, сделано оно будет быстро. (И на совесть!) Но нет, не выйдет.