Читать книгу "Когда стреляет мишень - Михаил Серегин"

Владимир кивнул.

— Так вот, — продолжал Фокин, — мне вежливо возразили, что человек, рекомендовавший меня, подчиняется только лично Путину, директору ФСБ, а в отдельных случаях даже непосредственно премьер-министру Степашину через голову Путина. Вот так, — выговорил Фокин. — Мне сказали, что никакого обмана быть не может, и порекомендовали вылететь в Москву, не сообщая о цели этой поездки никому, даже ближайшим родственникам и друзьям. — Афанасий криво усмехнулся и добавил:

— И это я выполнил. А куда мне было деваться? Из церкви меня выгнал дядя Фил, то бишь Его Святейшество митрополит Феофил.

Работать я, сам знаешь, не хочу и не умею, а деньги никогда не считал. Так что когда мне предложили умопомрачительную сумму в баксах, я без промедления согласился, тем более что работа для меня не самая тяжелая.., начальник охраны вице-президента «Сибирь-Трансойла».

Дело не пыльное и денежное, а опасности не больше, чем в ходе ежедневной литургии.., тогда, в Воздвиженском соборе, когда я каждую секунду рисковал нарваться на линчевание моей преподобной особы злобными бабушками-прихожанками. Особенно когда я однажды по пьянке вместо «и отца, и сына, и святаго духа» ляпнул нечто вроде «и овса, и сена, и свинаго уха», а вместо «аминь» сказал: «Ой, бля!» и икнул до полного колорита. Какие на меня тогда петиции накатали в митрополию!

— Да, я помню, — задумчиво сказал Владимир. — Мы еще тогда с тобой с горя напились и сильно побили патруль ППС, который нас собрался упечь в «обезьянник» Фрунзенского РОВД. Было дело.

— Когда я приехал в Москву, ничего такого, что бы напомнило мне сверхсекретность того звонка, здесь я не увидел. Хорошая работа, приличный шеф.., в смысле Коваленко. Конечно, я был несколько удивлен, когда узнал, кто его жена, и подумал, что, быть может, это Аня пристроила меня по старому знакомству. Впрочем, я так думал недолго, потому как была бы ее воля, она скорее взяла бы тебя.., у вас же там было...

— Нет, — медленно выговорил Владимир, — нет, не взяла бы. Она мне и позвонила-то потому, что была до смерти напугана этим взрывом в офисе, выстрелом в окно ее квартиры и твоим исчезновением. Кстати... — Свиридов пристально посмотрел на Афанасия, но тот опередил его:

— Ты хочешь спросить, не я ли стрелял в окно?

— Не сходится по времени, — отрицательно покачал головой Свиридов. — Хотя, откровенно говоря, у меня была такая мысль. Впрочем, я думаю, в Москве найдется немало исполнителей для этого трюка с разбитым кривым зеркалом.

— Только почему-то из всего этого огромного количества исполнителей, как ты выразился, свет белый сошелся клином только на одном, — произнес Афанасий Сергеевич, — а именно на мне. А насчет окна.., их просто хотели припугнуть.

— Их?

— Коваленко и Аню. По крайней мере, Аня точно мало интересует недоброжелателей ее мужа, и убить ее могут только по чистой случайности.

— Так что же было в том офисе?

— А что в офисе? Ко мне пришли в гости три серых улыбающихся человека и сказали, что их шеф очень хочет со мной встретиться.

— Пришли? — недоуменно спросил Свиридов. — В полночь? У вас там что, главный офис или постоялый двор?

— Я, честно говоря, и не помню, что это такое, потому что за два месяца спокойной жизни так расслабился... Что в офисе, что в борделе, что в ночном клубе.., в общем, сам понимаешь.

— Понимаю, — печально подтвердил Свиридов, — теперь понятно, за что тебя так любят охранники.

— За эти два месяца поработать по-настоящему пришлось только один раз — это когда я на моем «Ягуаре»... Да ты так не смотри — он старенький, я его на «Фольксваген» сменял да еще четыре «штуки» приплатил... Вот я на нем ткнулся в какой-то наглый «мере», который, как и я, ехал на красный свет, да еще сто пятьдесят, сволочь. Вышли из него ребята, посмотрели на мой «Ягуар» и...

В общем, пришлось мне вдвоем с парнем — он как раз погиб при взрыве — убедительно доказывать тем пятерым ублюдкам, что они не правы. Доказали. Один, кажется, кони двинул.

Оказались то ли солнцевские, то ли подольские... уже не помню. Потом они набили стрелы на следующий день... Ну, мы с моими хлопцами да с ребятами из ФСБ троих расстреляли в упор, чтобы много не разговаривали, а потом майор эфэсбэшный подошел к тем браткам и что-то сказал... Так их и след простыл, даром что они за минуту до того пыжились на нас почем зря. Вот.

— Ты лучше про офис, — напомнил Свиридов.

— А что про офис? Сказал я тем парням, что если так нужен я их шефу, пусть сам подъедет, а мне к нему недосуг, хоть он там и важный... Ну, они и устроили нам преисподнюю, аз тя, господи, воспомянем. А очнулся я на каком-то диване, меня наскоро привели в чувство, а потом весьма важный господин в сером пиджаке милостиво соизволил заявить мне, что я отныне буду работать на него, потому что Коваленко исчерпал кредит его доверия и «Сибирь-Трансойл» нужно передать другим людям.

— Что за господин?

— Эрудированный такой.., эстет, понимаешь ли. Он мне все классику цитировал да латинские пословицы приводил. Кстати, к месту.

И знаешь что... — Фокин наклонился к Владимиру и негромко проговорил:

— Есть у меня подозрения, что это именно он рекомендовал меня в службу безопасности Коваленко.

— То есть это именно он знает тебя по работе в «Капелле», — закончил Свиридов. — А если он знает тебя, то и я ему, без сомнения, хорошо известен. И наоборот.

— Про тебя он не упоминал, но у меня почему-то создалось впечатление, что ты ему хорошо известен. Особенно когда он говорил про то, что в случае моего отказа по отработке Рябинина он будет вынужден найти другого человек, который, к несчастью.., он так и сказал: к несчастью.., убьет и Коваленко, и Аню. Того требует неумолимый идол — бизнес и государство, — сказал он.

— Как ловко твой работодатель воссоединил в одной фразе два малосовместимых понятия, — саркастически усмехнулся Владимир.

— Он привел мне ряд причин, по которым мне не стоит отказываться от работы, которую к тому же хорошо оплатят. Я подумал, что ничто не мешает мне сделать то, за что этот ублюдок из ФСБ, или откуда он там, предлагает такие деньги. И согласился.

— А какая сумма, если не секрет?

— Пятьдесят тысяч долларов.

Свиридов присвистнул.

— А еще говорят, что у государства нет денег, — сказал он. — Вероятно, я тоже согласился бы на такое предложение. Пятьдесят тысяч.., это очень недурно.

— Тем более что я не получил всей суммы полностью, — сказал Афанасий, — только половину. Двадцать пять тысяч. И они у меня с собой.

Мой заказчик то ли решил, что я слишком опасен для него, то ли подумал, что нет смысла платить такую сумму. Он послал контркиллера, чтобы тот разделался со мной сразу же, как я уберу Рабиновича.