Читать книгу "Вопрос крови - Иэн Рэнкин"

Шивон постаралась сдержать улыбку, а Ребус переступил с ноги на ногу.

— А потом, — продолжала Хейзел Синклер, — к нему вечно парни ходили, так и шныряли взад-вперед по лестнице. — Она помолчала для пущего эффекта. — Молодые парни.

— Такие же красавчики, как Робби?

Синклер горестно покачала головой:

— Да с ним бы я хоть на край света, задницу бы лизала ему!

— Думаю, это мы из протокола можем исключить, — с самым серьезным видом заявил Ребус, в то время как обе женщины так и покатились со смеху.

В машине по пути к причалу Порт-Эдгар Ребус разглядывал фотографии Ли Хердмана. На них Хердман выглядел высоким и крепким, с копной курчавых седоватых волос. Загорелое, а скорее всего, обветренное лицо, на котором с годами обозначились морщины, гусиные лапки возле глаз. Из окна машины было видно, как небо заволокло тучами и оно стало похоже на грязную простыню.

На всех фотографиях Хердман был запечатлен на свежем воздухе — что-то делавшим на своем катерке на берегу или выходившим в устье. На одном снимке он махал кому-то, оставшемуся на суше. На губах его играла широкая улыбка совершенно счастливого человека. Ребус никогда не увлекался катерами и яхтами — на его вкус, лучше всего они смотрелись издали, преимущественно из окна какого-нибудь паба на взморье.

— Ты когда-нибудь выходила в море? — спросил он Шивон.

— Случалось несколько раз плыть на пароме.

— Я имею в виду яхту. Ставить спинакер и так далее.

Она вскинула на него глаза:

— А его разве ставят?

— Убей меня, если я знаю.

Ребус взглянул вверх. Они проезжали под мостом Форт-роуд, дальше к причалу вела узкая дорога между гигантских бетонных опор, которые, казалось, вздымали мост до самых небес. На Ребуса такого рода вещи всегда производили особое впечатление — не природа, но самые крупные достижения человека в его борьбе с природой. Природа ставила задачи — человек находил решения.

— Приехали, — сказала Шивон, направляя машину в открытые ворота. Причал состоял из нескольких зданий — одни поновее, другие ветхие — и двух длинных дамб, далеко выступавших в Ферт-оф-Форт. Возле одной из них были пришвартованы десяток-другой лодок и катеров. Они проехали мимо административного здания и сооружения, называвшегося «Шлюз Босун» и расположенного возле кафетерия.

— Судя по путеводителю, здесь находится яхт-клуб, ремонт яхт и радарных установок, — заметила Шивон, вылезая из машины. Она обошла машину кругом, но Ребус сам смог открыть дверцу.

— Видишь? — сказал он. — Рано меня еще на живодерню-то волочить. — Но пальцы его саднило даже в перчатках.

Он выпрямился и огляделся. Высоко над их головами вздымался мост, но шум машин с него доносился глуше, чем можно было ожидать, он тонул в позвякивании каких-то деталей на яхтах. Может, звук этот и производили те самые спинакеры.

— В чьем ведении все это? — спросил он.

— На воротах значились какие-то «Эдинбургские развлекательные учреждения».

— Иными словами, владеет городской совет, а значит, грубо говоря, также и мы с тобой.

— Грубо говоря, да, — согласилась с ним Шивон. Она деловито изучала нарисованный от руки план. — Лодочный сарай Хердмана — справа, за туалетами. — Она показала пальцем. — Вон там, я думаю.

— Хорошо. Потом подхватишь меня, — сказал Ребус и махнул рукой в сторону кафетерия. — Купи-ка кофе на вынос. Не слишком горячий!

— Не такой, чтоб ошпариться, ты имеешь в виду? — Она направилась к дверям кафетерия. — Ты уверен, что справишься?

Она исчезла, и дверь за ней захлопнулась, а Ребус остался возле машины. Мучительно медленно он достал из кармана сигареты и спички. Открыв пачку, он выудил из нее зубами сигарету, втянув ее прямо в рот. Закуривать при помощи зажигалки было куда легче, чем от спичек, если только суметь загородиться от ветра. Опершись о капот машины, он наслаждался курением, когда перед ним возникла Шивон.

— Вот, пожалуйста, — сказала она, вручая ему наполовину наполненную кружку. — С уймой молока.

Он уставился в светло-серую жижу:

— Спасибо.

Они пошли вместе, пару раз завернули за угол и немного покружили, так и не обнаружив никого вокруг, несмотря на пять-шесть автомобилей, припаркованных в том месте, где поставила машину Шивон.

— Вот сюда, пониже, — сказала она, ведя его чуть ли не к самому мосту. Ребус заметил, что одна из длинных дамб была на самом деле деревянным понтоном для швартовки посторонних плавательных средств.

— Должно быть, это здесь, — сказала Шивон, швырнув в ближайшую урну свою недопитую кружку. Ребус сделал то же самое, хотя выпил всего лишь глоток-другой этого тепловатого молочного пойла. Если тут и содержался кофеин, Ребус его не заметил.

Лодочный сарай выглядел именно сараем, хотя и был лучшим в своем роде. Шириной футов в двадцать, он был склепан из полос жести и деревянных реек. На земле лежали два набора дверных цепочек — свидетельство того, что полиция, входя, перекусывала дужку замка. Цепочки были заменены сине-белой лентой, на двери кто-то повесил и официальное уведомление о том, что вход воспрещен под страхом уголовного наказания. Самодельная вывеска над дверью гласила, что сарай на самом деле является «Пунктом проката водных лыж и катеров» и принадлежит Л. Хердману.

— Внушительное наименование, — задумчиво произнес Ребус, в то время как Шивон, отвязав ленту, толкнула дверь.

— В точности как и указано на вывеске, — отозвалась она.

Это и было предприятием Хердмана, местом, где он обучал моряцким премудростям новичков и пугал до полусмерти клиентов, решивших проехаться на водных лыжах. Ребус разглядел шлюпку, на вид двадцатифутовую. Она стояла на трейлере, шины которого были немного спущены. Было там и несколько катеров, также на трейлерах, их навесные моторы сверкали, как и водные лыжи, по виду — совершенно новые. В сарае было удивительно чисто — как будто его скребли, и даже с чрезмерной тщательностью. К одной из стен был прислонен верстак. Лежавшие на нем, а также на полке над ним инструменты были в идеальном порядке. Лишь одна замасленная тряпка указывала на то, что здесь работают с железом, иначе невнимательный глаз мог принять этот сарай за выставочный павильон.

— Где нашли пистолет? — спросил Ребус.

— В тумбочке под верстаком.

Ребус взглянул: на цементном полу лежал аккуратно вскрытый замок. Дверца тумбочки была открыта, но, кроме разного вида гаечных ключей, там ничего не было.

— Не стоит надеяться, что здесь осталось что-то, нас интересующее, — констатировала Шивон.

— Похоже, что не стоит. — И все же Ребус чувствовал, что заинтересован — заинтересован тем, что может сказать о Ли Хердмане его рабочее место. Пока что оно характеризовало Хердмана как человека усердного и работящего, аккуратно прибиравшего все после себя. Судя по его квартире, дома он не проявлял особого педантизма. Но на работе он в этом смысле мог кому угодно дать сто очков вперед. Что не противоречило его армейскому прошлому. Ведь в армии не важно, неряшлив ли ты дома, важно, чтоб это не мешало твоей службе. Ребус знавал солдат, у которых и дома, и в бараке был полный хаос, а оружие и обмундирование блестели. Как говорил один сержант, армия так тебя прочешет, что ты сам себя не узнаешь.