Читать книгу "Дикая степь - Лев Пучков"

А ежели тебя угораздило принадлежать к другому клану, который проиграл в тайной войне за власть либо в силу каких-то причин не пожелал примкнуть к насильственно выведенной социометрической элите, тут твой статус определяется уже несколько иначе. Примерно так: пока свободен. Пока не начал, вопреки мнению главенствующего клана, искать себе достойное место под солнцем на земле своей родины…

А потому, если ты полон сил и энергии и не желаешь прозябать в статусе стороннего наблюдателя — добропорядочного безработного, младшего помощника чабана на чужой точке или просто мальчика для битья, — тебе лучше подобру-поздорову убраться куда-нибудь за пределы. В противном случае твои глубокие позитивные качества будут оценены адекватно степени твоей потенциальной опасности для правящего клана и по результатам этой оценки примут надлежащие меры.

Например, просто вывезут в степь. Или, чтобы бензин не тратить, крепко искупают в Ярмарочном<Намек на убийство журналистки Ларисы Юдиной, тело которой было обнаружено именно в этом пруду… > пруду…

Бо, увы, к правящему клану никаким боком не принадлежал. Родители его, не пожелав возвратиться на родину, так и умерли где-то в Красноярском крае. Родной брат отца, тяжело пережив сибирские испытания, с надломленной психикой укатил на Тибет, постригся там в монахи, и более о нем никто ничего не слышал. Другие родственники, после депортации вернувшиеся в Калмыкию, сплошь и рядом подались в новую формацию интеллигенции, предпочитавшей обучение и воспитание подрастающего поколения хитросплетениям политборьбы и бизнеса. Не было тогда нужды бороться: как-то само собой получилось, что правящим кланом в степной республике длительное время была именно вот эта свежая поросль интеллигенции, выдвигавшая на руководящие посты наиболее достойных своих представителей. В общем-то это было закономерно: после депортации самые умные и талантливые объединились на основе общей идеи и принялись активно “поднимать” республику. И все у них очень даже неплохо получалось — вплоть до апреля 1993 года…

Подрастающее поколение оказалось более жизнеспособным и проворным: встав под знамена молодого хана, старую интеллигенцию моментально попросили из различных присутственных мест, благосклонно кивнув на прощанье: спасибо, выучили, воспитали. Отдыхайте теперь, дальше мы — сами. А по прошествии некоторого времени, обратив внимание на нездоровую активность старых кадров и их безудержную оппозиционность по отношению к новой разрушительной формации, молодой хан провел идеологическую “зачистку”: повышибал из общественно-политической сферы калмыцкого мироустроения всех фрондирующих товарищей, отчасти создав для них невозможные условия существования, отчасти действуя совсем уж нехорошими методами. Иными словами, кого щедро грязью облили, кого — в степь, кого — купаться, кто просто сам удрал из республики, не желая испытать печальную участь некоторых бывших коллег и единомышленников. А те, кто остался, перешли в разряд “кухонной” оппозиции, опасаясь критиковать дурные замашки молодых дебоширов в открытую. Люди все же умные, не самоубийцы…

В разряд “лизунов” Бо переходить не собирался — воспитан не так. Помощником чабана на точке быть не желал. А потому на свою историческую родину последние восемь лет смотрел скептически и с ног до головы состоялся на чужбине.

В свете вышесказанного стоит обратить ваше внимание на тот факт, что Калмыкия хоть и ханское государство, но по сути — большая деревня. Триста пятьдесят тысяч жителей всего, из них девяносто — в единственном более-менее развитом городе, столице республики Элисте. По численной совокупности это средненький район такого города, например, как Волгоград. То есть все друг про друга все знают, предвосхищают и угадывают каждое последующее движение, а любые сплетни распространяются с семафорной скоростью.

Про Бо тоже знают: что он не просто толстый калмык, проживающий вне пределов республики, а герой всех кавказских войн, бывший спецназовец, бывший же бандит, глава крупной охранной фирмы областного центра с более чем миллионным населением.

По калмыцким меркам Бо — большой человек. К тому же этот большой человек — представитель оппозиционного клана, в свое время ответивший отказом на предложение войти в формировавшуюся команду молодого хана и таким образом подтвердить свою лояльность новой формации ловких хапуг, давших себе клятву высосать из родной республики все соки до последней капельки. А потому каждый приезд такой сомнительной личности на родину вызывает самое пристальное внимание со стороны властей предержащих.

А Бо внимания не любит. И вовсе не потому, что скромный уродился. Бо, как и любой нормальный диверсант старой школы, придерживается твердого принципа: чем лучше замаскировался, тем больше шансов выжить…

Теперь пара слов о производственных аспектах нашего нехорошего путешествия.

Помимо всего прочего, мы с Бо держим в Новотопчинске “Славянку”. Это ресторан, уютное такое заведеньице для изысканной публики. Банкетный зал, пять кабинетов, три небольших зала по семь столиков, стилизованные по эпохам: европейское Средневековье, древнерусская корчма, самаркандская кябаб хана периода Хорезмского ханства. Кого попало мы не пускаем, всячески поощряем постоянных клиентов — вплоть до именных столиков и персональных официантов, балуем посетителей живой музыкой и хорошенько следим за порядком: в охране ресторана работают лучшие питомцы фирмы Бо. В общем, не буду распространяться далее, скажу лишь, что наше совместное заведение цветет и пахнет.

Однако все вышеперечисленные достоинства мало что значат, если к ним в комплекте не прилагается хорошая кухня. Люди приходят в ресторан в первую очередь вкусно покушать: вы можете ставить на столы золотую посуду, раскладывать приборы, инкрустированные бриллиантами, и посадить в фойе хор им. Александрова — но если у вас отвратно готовят, никто к вам ходить не станет.

В “Славянке” готовят замечательно — я сам гурман, понимаю в этом толк. А гвоздем программы нашего фирменного меню до недавнего времени были некоторые блюда, приготовленные из продуктов, исправно поставляемых родичами Бо из Калмыкии по более чем умеренным ценам. Особенным спросом пользовался шашлык и люляшки из молодых барашков, а также ряд деликатесов из “мраморного”<Мраморное мясо — особым образом вскормленная говядина с многочисленными жировыми прослойками на разрезах (так называемая мраморность). > мяса. Я в свое время покатался по Кавказу, съел не один пуд шашлыка и со всей ответственностью заявляю: калмыцкие бараны — самые вкусные из всех существующих в природе. Мясо их не имеет характерной для обычной баранины отдушки и сохраняет отменные вкусовые качества даже в холодном виде, спустя много часов после приготовления. Это потому, что курчавый шашлык вскормлен не чем попало, а целебными травами, каковые в ареале Калмыкии представлены более чем тремястами видов. Ну а про “мраморное” мясо и говорить не приходится: раньше, до перестройки, его поставляли исключительно к столу самых больших членов. В смысле — членов ЦК и Политбюро.

Такая милая пастораль сельскохозяйственного типа длилась вплоть до конца зимы этого года. Несложный и компактный механизм поставок из Калмыкии в конце зимы вдруг начал давать сбои, а весной окончательно издох: на три счета. Раз! Перестала поступать осетрина из Цаган-Амана<Цаган-Аман — один из калмыцких участков Каспия. >. Два! Прекратилась доставка “мраморного” мяса из Яшалты. Три! Улан-холские барашки в нашем меню приказали долго жить.