Читать книгу "В негодяя стрелять приятно - Кирилл Казанцев"

– Ты спрашивай, а я отвечу. За свои слова отвечу.

Жадобин плеснул в стаканы вискаря:

– Для начала выпьем за твое возвращение. Просто западло будет не выпить. А там и расскажешь мне, как тебе маза такая пошла. Всего, понимаю, не скажешь. Но я понять должен… – Хозяин был изрядно пьян, а потому излагал мысли довольно сбивчиво.

Ларин отпил из стакана:

– Неплохой вискарь, но беленькая, она лучше.

– Теперь водяру только лохи пьют. Ты только на свой счет не принимай, – ухмыльнулся Жадобин. – Времена уже другие. Ты многое пропустил.

– Одно пропустил, другое нашел.

– И как же ты на вольняшке оказался?

Ларин повертел в руках стакан, на дне которого плескалось виски. Он не любил этот напиток, которым почему-то в последние годы стали поголовно увлекаться те, кто выбился в России наверх.

– Честно говоря, и вспоминать не хочется, – проговорил Андрей. – Но придется. Ты вправе сомневаться. Вдруг менты меня подослали, а? Ведь ты так думаешь?

– Сивый, не от хорошей жизни я с ментами связался, если ты об этом. Но теперь без них никуда. Они все крышуют: и бизнес, и криминал. Давай лучше еще по одной.

И хоть у Андрея было еще не допито, Жадобин плеснул ему и себе. Главарь банды наверстывал упущенное. Пока в его доме были гости, он держался, пил понемногу, боясь сболтнуть лишнее. А вот теперь мог позволить себе и немного расслабиться.

– Еще до последней посадки открыл я номерной счет на Кипре. Поверь мне, немало там денег было. Как чувствовал, держал до последнего, даже когда совсем туго приходилось, никому не доверял. А потом загребли меня, ну, ты же помнишь.

– Много тогда об этом толков ходило, даже в газетах писали, – кивнув, припомнил Жадоба.

– Меня такая слава не интересует. Денег море, только далеко они – не дотянешься, а я за решеткой. Сколько меня ни прессовали, наседок на «хату» ни подсылали – никому не сказал про кипрский счет. Все случая ждал. Потому как случай мог быть только один. Ошибешься, гнилому человеку доверишься – и все. Даже не каждый авторитет, который при «понятиях», на большие деньги равнодушно смотреть может.

– Да, лавэ – вещь хорошая, да только людей сильно портит, – согласился Жадобин.

– И вот, наконец, откинулся один надежный пацан, которому я, как себе, верил. Смотался он в кипрский офшор и перевел бабло одной паскуде из ФСИНа. Ну, мне побег и устроили, не подвели. И у них все чисто оказалось. Ну, типа погиб я при побеге. Детали, если хочешь, можешь через своих ментов пробить. Только особо не усердствуй, потому как дело еще «живое», не надо лишний раз ворошить… Короче, признали меня по всем документам умершим, типа похоронили.

– Главное, что не ищут, – ухмыльнулся Жадобин. – А пробивать мне тебя без надобности. Не первый год знаю. Что захотел, то и рассказал, а остальное меня не касается.

– Пацана того, который мне пособил, менты еще до побега пристрелили.

– Точно менты? – Жадоба глотнул виски и поморщился.

– А кто же еще? Видимо, прикинули и решили – дешевле будет кончить его, чтоб концов не осталось. Жалко пацана.

– По-другому не случается, – вздохнул Жадобин. – Я теперь иногда самого себя в ментовской шкуре представляю. Дожил, называется… Правильно говорят – с кем поведешься, от того и наберешься. Боялись, что проверки начнутся, вот и подстраховались, концы загодя зачистили. А не думал, что пристрелят тебя самого? Они могут – лавэ возьмут и кинут.

– У меня веревочка на ту паскуду из ФСИНа имелась. Потянул бы, и кранты ему самому наступили бы. Короче, до того момента, когда я из реки в тюремной робе выполз, фартило мне, ой как фартило, Жадоба! А вот потом все пошло наперекосяк. Бабок нет, к братве не сунешься – вмиг спалиться можно. Я же в жмуриках числюсь. Перекантовался в деревне заброшенной, бороду отрастил. А потом рискнуть пришлось – сельский магазин выставил. Без хрусто́в никак. Хватило на то, чтобы документы себе поддельные выправить.

– Твои документы за версту липой пахнут. Для тупого мента из патрульно-постовой службы еще могут сойти. А так – лучше выкинуть, чем с собой носить.

– Я и сам понимаю, что серьезной проверки они не выдержат. Даже билет на поезд по ним брать не рискнул. На перекладных поехал к вору Чилиму Бакинскому. Вместе с ним на зоне чалились, он лет пять как откинулся. Теперь у него в Дагестане бизнес – браконьерской рыбой торгует. Ну, признал, приветил, сказал, что стремно у него отсидеться. Сам знаешь, сейчас на Кавказе беспредел творится. Со своими ментами ему на три-пятнадцать договориться можно, но там федералы лютуют. Вот и дал мне временное занятие: фуры сопровождать. Ну и про тебя рассказал. Вроде все у тебя в шоколаде. Кстати, та осетрина на твою фирму шла. Так что твои пацаны ошиблись, или ты обмишурился. Развернулся ты, наверное, очень круто, раз всего уже контролировать не можешь.

– Есть такое… – вздохнул Жадобин. – Говоришь, Чилим Бакинский тебе пособил?

– А ты пробей. Он тебе подтвердит.

– Да ты что, Сивый? Чтоб я тебе не верил? Зачем пробивать? – изобразил возмущение главарь местной банды.

Однако Андрей был уверен, что Жадоба обязательно пробьет. Он на это и рассчитывал, ведь Дугин сильно постарался с легендированием Ларина в здешних краях. А дагестанский вор Чилим Бакинский уже давно был завербован Павлом Игнатьевичем. Так что в этом вопросе Андрей не рисковал. Главное, что Жадобин признал его как Сивакова. А все остальное приложится.

– Короче, Жадоба, поможешь мне?

– Конечно, братан. – Бандит в строгом деловом костюме еще плеснул понемногу виски. – Такого человека, как ты, еще поискать надо. Точно не знаю, что тебе предложить, но подумаю. В самое ближайшее время будет тебе предложение, а пока отдыхай.

По глазам главаря банды Ларин понял: дело для Сивого тот уже придумал, но почему-то решил повременить. Может, осторожничал, может, приглядеться хотел.

Жадобин уже сильно опьянел, под глазами налились синеватые мешки, щеки отсвечивали лиловым.

– А пока отдыхай, отдыхай, – с чувством произнес он и подмигнул Ларину. – Небось по бабам соскучился. – Пухлые пальцы зашелестели страницами журнала. – За решеткой с этим туго…

Андрей чувствовал омерзение к тому, кто сидел сейчас рядом с ним, но нужно было играть свою роль до конца.

– За решеткой туго. Меня ж в одиночке держали.

Жадобин непристойно хохотнул.

– В одиночке, значит… На зоне – это еще куда ни шло. Там петухи-пидоры водятся. Некоторые из них лучше баб управляются. Самец знает, что другому самцу нравится.

Андрей насупил брови, показывая, что не разделяет веселья.

– Ладно-ладно, «крытка» – не курорт, понимаю. – Жадоба пьяно моргнул и похлопал Ларина по плечу: – Забывай понемногу. А мои девочки тебе в этом помогут. – Он поднялся и, прихватив недопитую бутылку, шагнул к выходу. – Тебе скольких: двух, трех? В бассейне с ними покувыркаешься.