Читать книгу "Помоги другим умереть - Елена Арсеньева"

– Убиться лопатой! – выдохнул тот. –Так и заказчика разорить недолго! Слушай, давай я устрою стриптиз прямо здесь,за половинную цену. Уйдем богатыми людьми, ей-богу!

Женя окинула красавчика оценивающим взглядом,чувствуя, как поднимается настроение.

– А у тебя есть разрешение на индивидуальнуюпредпринимательскую деятельность? То-то! Пошли уж, стриптизер!

 

Разумеется, музыка орала так, что Женя сразупочувствовала себя больной и разбитой. Ну, ненавидела она избыток децибел, ну,имелся у нее такой недостаток… Эстет звука Миша тоже поеживался и шепотоммечтал показать им это «самбо белого мотылька» в действии.

Женя, стиснув зубы, озирала тутошний бомонд.Кошмар… всюду оголодалые женские лица, да и мужские тоже мелькают. Какие-токозлобородые хиляки интеллигентного вида вкупе с жирненькими дяденьками уженедвусмысленно строили Мише глазки.

– Возьми меня под руку! – скомандовалаЖеня сквозь зубы и тотчас ощутила под левой грудью железные бицепсы Сталлоне,который и вообще-то был дисциплинирован, а тем паче на боевом посту. – Ой,только без синяков… Как интересно!!!

Миша ревниво проследил направление ее взглядаи тоже вытаращил глаза. Мимо с самой демократической улыбкой на отечном лицепродефилировал один из кандидатов в мэры (семимильными шагами на городнадвигались выборы оного). Кандидат был хорош: и биографиейбездельника-скандалиста, и неудобопроизносимым отчеством, и бойко играющимглазом записного бабника, и умением сотрясать нервы аудитории при публичныхкампаниях… Правда, он до того подражал Кашпировскому, что некоторых избирателей,бают, пачками свозили потом в «дом скорби» на улице Ульянова. Однако не намиведь сказано: лес рубят – щепки летят. Женя эту простецкую лживую физиономиютерпеть не могла, просто-таки до содрогания, и сейчас ощутила горячее желаниеиспользовать служебное положение в личных целях: нажать на некий брильянтик всвоей знаменитой брошечке. Пара кадров с соответствующими комментариями – иэтот шаман может надолго опустить предвыборный бубен. Хотя, тут же остудила онасвой пыл, такой проныра все равно вывернется! Один из его лозунгов – жить однойжизнью с электоратом, а на каких скрижалях записано, что электорат только наАвтозаводе горбатится или с плакатами возле здания областной администрациипрохаживается? Вокруг, скажем, чем не электорат?

– Да плюнь ты на него, – стиснул ее рукутоварищ по оружию. – Лучше на меня смотри!

– Я бы с удовольствием, – усмехнуласьЖеня, принимая от бежавшего мимо мальчика широкий, будто вазочка с мороженым,шампанский бокал, а может, и фужер. – Однако судьба мне нынче утратитьправильную ориентацию и смотреть вовсе в другом направлении.

Она глотнула, ощутив привычное умиление души итела: «Лучше шампанского может быть только шампанское!» – и огляделась, пытаясьхоть что-то различить в веселой сутолоке.

– А коммунисты говорят – нищает нация! –снова забрюзжал Миша Сталлоне, однако послушно заткнулся, когда Женя впиласьногтями ему в запястье.

Вот она! Ярко-рыжая, тощая, смуглая изеленоглазая, похожая на экзотическую кошку, – Наталья Малявина. Объект!Красивая женщина, яркая. Вернее, ослепительная. Но куда смотрел умница ВикторМалявин, когда делал ей предложение? У бабы грех из глаз так и брызжет, и врядли фонтанировал с меньшей силою, когда та ходила в девицах. Эта особа,возможно, и девочкой-то невинной не была никогда. А теперь косила под известнуюстоличную шлюху с татарской фамилией, дочь провинциального поэта, запойногоалкаша и трепача.

Но даже при этом потасканном имидже, даже натрадиционно-завистливый женский взгляд, Малявина была чрезвычайно хороша. Иплатье на ней было великолепное: этакий обманчиво-простенький лоскутоклеопардовой расцветки, едва державшийся на сосках и прикрывающий срамное месторовно настолько, чтобы оно казалось прикрытым.

– Ф-фемина-а! – низко, страстно простоналМиша Сталлоне. – Жень, а как насчет провоцирующих ситуаций? Может,переориентируем операцию? Тут я смогу пригодиться, как никто! Пошли, позвонимГрушину, а?

– Угомонись, товарищ! – опять прошласьногтями по его ручище Женя и сжала губы в ниточку, чтобы нерасхохотаться. – Забыл кодекс Грушина? Не западать на клиентуру – первоеправило! К тому же тут и без тебя хватает желающих побыть соответчиками набракоразводном процессе.

Желающие имелись обоего пола. Среди них ходилачерноокая, в скобку стриженная дама с лицом профессиональной плакальщицы –известная в городе поэтесса, а также два крутых мена, один бритый, другойлохматый, до противности схожие с теми двумя «новыми русскими», которыеобсуждают свои дебильно-валютные проблемы в каждом втором анекдоте. Женя дляочистки совести нажала на брильянтик, хотя и объект, и свита пока что вели себяболее чем незатейливо. Однако дама как-то егозливо передергивала бедрами,словно трусики вдруг сделались ей тесны, и можно было не сомневаться:сегодняшний вечер предоставит массу впечатлений! Судя по рекламе и отзывам всамой демократической прессе, от гастролера Стаса дамы натурально сатанели ичуть ли не в открытую начинали предаваться всяческим вольностям с кем попало.Ходили слухи, будто некоторые срывали с себя одежду и выскакивали на эстраду,хватая стриптизера за всякие места, а потом, вспомнив о брошенных где попалоплатьишках, их на месте не находили и зачастую принуждены были добираться додому в одном нижнем белье (у кого оно имелось), а то и без оного – в точностикак после знаменитого сеанса черной магии в варьете.

Малявина казалась женщиной практичной:лоскутик ее платья можно было сорвать быстрее, чем фиговый листок, но средисобравшихся вряд ли отыскалась бы дама такой же субтильности, чтобы на этотклочок ткани позариться.

Женя заставила себя отвести взгляд отМалявиной и столь же пристально рассматривать туалеты других дам. В самом деле,это внимание рано или поздно покажется объекту подозрительным, как бы ее неспугнуть! И вдруг Женя получила нечто вроде крепкого удара под дых, увидев в несколькихшагах от себя пышноволосую брюнетку… точно в таком же платье, как у нее.

Тот же фасон. Тот же оттенок. И даже – ну ненасмешка ли судьбы?! – столь же аляпистая брошь под воротником-стоечкой,правда, не из искусственных бриллиантов, а из не менее искусственных рубинов.«Неужели там тоже фотоаппарат?» – с ужасом подумала Женя.

Брюнетка несколько поубавила силу молний,которые прицельно метала в «соперницу», и, подхватив под руку своегодолговязого кавалера, потянула его к бару, явно мечтая оказаться как можнодальше от нечаянного двойника.

Знать, на то, второе платьице нашелся все-такипокупатель!

«Это же надо! Это же надо!» – тупо твердиласебе Женя и вдруг перехватила насмешливый взор Малявиной, которая, похоже,приметила мгновенную дуэль взглядов.