Читать книгу "Амнезия - Светлана Чехонадская"

Иван Григорьевич находился в очень странной ситуации. До любого самого мелкого факта приходилось добираться не прямым путем – а окольным. Не узнавать, а догадываться. То, что было в клинике до него, словно ухнуло в какую-то пропасть.

Два дня назад он не выдержал и поехал к этому Сергееву домой.

Думал, что встреча будет странной, – а она оказалась еще более странной, чем он предполагал.

Бывший главврач фондовской клиники жил в самом центре Москвы – в новом монолитном доме с охраной. Дом был небольшим – семь этажей, один подъезд – но и такой, он еле втиснулся в свободный пятачок между старинными особняками. Пока Иван Григорьевич ставил машину (приехал на своей, а не на «мерседесе»), он успел оглядеть и двор, и особнячки эти, и консьержа на входе. Было ясно, что квартира в таком доме должна стоить кучу денег.

Главврач Сергеев появился в клинике сразу после покушения на Марину Он был врач молодой, но талантливый: закончил медицинский институт лишь несколько лет назад, а уже имел прекрасные рекомендации. Правда, Иртеньеву он показался бездарным троечником, но угодить Иртеньеву трудно. По характеру этот профессор – явный брюзга.

Место главврача в клинике фонда считалось не слишком блатным. Зарплаты там были немаленькие, но не огромные: Ивану Григорьевичу назначили тысячу двести долларов. Столько зарабатывают средние служащие в фармацевтических компаниях. Откуда ж тогда деньги на такую квартиру?

Иван Григорьевич ехал в зеркальном лифте, шел по чистым коридорам с ковровыми дорожками, а сам размышлял, в том числе и об этом.

Турчанинов знал, что в фонде и в клинике сильно воруют. Адвокат Крючков выразился об этом совсем прямо: мол, не просто воруют, а разворовали гигантское состояние. Наверное, сам Королев был в этом виноват. Он не завещал имущество фонда дочери, не назначил управляющих этим имуществом – он все пустил на самотек. Может, ему было все равно, потому что он не верил в выздоровление Марины? Скорее всего, не верил. Иначе бы не покончил с собой. Турчанинов был убежден, что Королева никто не убивал.

Главврач остановился перед дверью и удивленно покачал головой. Дверь была огромная, деревянная, полированная, в самом ее центре торчала медная львиная голова с кольцом в носу. Голова была для красоты – справа от двери имелся и обычный звонок. Заметил Иван Григорьевич и огонек сигнализации, и крохотную камеру, вмонтированную слева. Зачем такие предосторожности? Ведь подъезд охраняется.

Дверь распахнулась, как только он позвонил.

Он посмотрел на открывшего и буквально онемел.

Перед ним стоял довольно молодой, очень ухоженный и чрезвычайно красивый парень. У него были длинные светлые волосы, убранные назад, в хвост. Молодой человек был в шелковом халате, под халатом угадывались немаленькие мускулы. Лицо парня было загорелым настолько, что его голубые глаза светились каким-то лунным нереальным светом.

– Сергеев? – на всякий случай спросил Турчанинов. – Андрей?

– Турчанинов? – в тон ему ответил парень. – Иван?

– Ну, знаете, – злясь на собственную растерянность, произнес Иван Григорьевич, – вам надо этим быть… Тарзаном. В стриптизе выступать.

– Девочки говорили: гинекологом. – Сергеев отступил в сторону, пропуская Турчанинова в прихожую. – Большие деньги загребал бы, много клиентуры имел…

– Но ведь и так грех жаловаться…

– И так грех жаловаться, – согласился. – Вы обувь не снимайте.

– Жалко по такому паркету в обуви ходить.

– Все равно не снимайте.

– Неужели это ваша квартира?

– Откуда у меня такие деньги? Я врач, а не олигарх.

– Снимаете?

– Да вы что? Здесь сдают за десять тысяч долларов в месяц.

– И кто-то снимает?

– Полдома. За стеной, например, газпромовец снимает. Улавливаете иронию? Национальным достоянием торгует, народной собственностью… Я не снимаю. Мне одна поклонница ключи оставила, она уехала за границу на год. Богатая вдовушка, ей эти десять тысяч погоды не делают, а мне понравиться хочет.

– Цинично звучит, – Турчанинов сел в кресло, оглядываясь. Комната была большой и красивой. Шелковые диваны, мебель с золотыми завитушками, наборный паркет, плазменный экран на полстены.

– Винца не выпьете? – Сергеев подошел к одному из шкафчиков, открыл его, достал бутылку и штопор.

– Я за рулем, вообще-то… А ладно, давайте.

– Теперь что касается цинизма. Такие бабы в последнее время появились, – Сергеев очень быстро открыл бутылку. («Хирург, – подумал Турчанинов. – Руки хорошие».) – И откуда они только взялись? Ведут себя, как настоящие мужики. Покупают любые удовольствия и не стесняются. От денег крыша у всех одинаково едет, вне зависимости от пола. По одной схеме развращаются…

– А раньше разве не так было? Вы, наверное, и десять лет назад производили впечатление.

– На меня и раньше вешались. Но все равно бабы другие были. Поскромнее, что ли. И не так деньгами своими в морду тыкали.

Турчанинов пил вино и наблюдал за бывшим главврачом. Что-то в его поведении ему не нравилось. Ему казалось, что парень стесняется или боится. А чего ему бояться?

И еще он совершенно не смотрел Турчанинову в глаза. Бегал взглядом по столику, бокалам, рукам Ивана Григорьевича, но выше взгляд не поднимал.

«Может, такая привычка?» – подумал Турчанинов. Но такая привычка не согласовывалась со всем остальным. Сергеев сразу произвел впечатление сильного человека.

– Эх, – сказал Иван Григорьевич, – а я уж грешным делом подумал, что и сам на такую квартирку заработаю!

– Помечтайте. Мечтать не вредно.

– Андрей… Можно я вас по имени буду звать? – Сергеев равнодушно кивнул. – Спасибо, что согласились уделить мне немного времени. Я вот чего пришел. Вы, может, слышали, что Королева очнулась?

– Слышал. Я сам чуть в кому не впал от этой новости.

– Не ожидали?

– Совсем не ожидал. Да никто не ожидал!

– Иртеньев мне говорил, что вы ее отца обнадеживали.

– У меня другое отношение к человеку, не такое, как у Иртеньева. У Королева был один свет в окне – надежда на ее выздоровление. Я считал так: пусть верит. Главное – продержаться несколько лет.

– Кому продержаться?

– Да ему, Королеву. За несколько лет он должен был привыкнуть. Может, ребенка бы другого родил или еще что-то хорошее случилось. Короче, ее смерть лет через пять его бы не так ударила. Деньги Королева не сильно заботили – он мог себе позволить поддерживать Марину в таком состоянии. А время лечит, я в этом убежден.

«Ну и ты был при деле», – мысленно закончил Турчанинов.

В этот момент Сергеев наконец взглянул ему в глаза и словно бы догадался, о чем Иван Григорьевич думал: бывший главврач чуть-чуть нахмурился.