Читать книгу "Черная моль - Джорджет Хейер"

– Наверное, сбрендил больше обычного, – отозвался Фортескью своим негромким, мечтательным голосом, – и встрял между Трейси и француженкой-певичкой. Он возразил – очень вежливо, – и мы выяснили отношения в Гайд-парке.

– Именно так, черт возьми! – воскликнул его партнер, лорд Фолмут. – Да ведь я же и был секундантом Дьявола! Но этому уж сколько лет!

– Два года, – кивнул Фортескью, – но я, как видите, не забыл.

– Боже, а я забыл! А ведь ничего смешнее не видал: вы были разъярены, а Дьявол – абсолютно спокоен. Вы никогда не были хорошим фехтовальщиком, Фрэнк, но в то утро парировали так плохо, что я думал – Дьявол вас продырявит. А он вместо этого аккуратненько так поцарапал вам правую руку и, провалиться мне на этом месте, – вы чуть не лопнули от смеха! А потом мы все отправились завтракать, Фрэнк, и какие довольные! Боже, да! Вот это был поединок!

– Да, забавный, – признал Трейси, стоя рядом с Фортескью. – Бросьте играть, Фрэнк.

Фортескью кинул карты на стол рубашкой вверх.

– Черт вас побери, Трейси, вы принесли мне неудачу, – сказал он без всякой досады. – Пока вы не появились, шли вполне приличные карты.

– Бельмануар, штавлю швою гнедую против вашего нового шерого, – прошепелявил виконт, подходя к столу со стаканчиком с костями.

– Чтоб я лопнул, так не годится! – крикнул Уайлдинг. – Не соглашайтесь, Дьявол! Вы видели это животное?

Партия закончилась, и картежники были готовы перейти на кости.

– Положитесь на удачу, Бельмануар, и соглашайтесь! – посоветовал Притчард, обожавший рисковать чужим имуществом, но крепко державшийся за свое.

– Да, соглашайтесь, – поддержал его Фолмут.

– Не надо, – сказал Фортескью.

– Конечно, соглашусь, – безмятежно ответил его милость. – Мой серый против вашей гнедой. Считаем лучший из трех бросков. Вы начинаете?

Виконт небрежно тряхнул стаканчик. Выпали две тройки и двойка.

Положив руку на плечо Фортескью и поставив ногу на перекладину стула, Трейси наклонился и кинул на стол кости. Он опередил виконта на пять очков. Следующий кон выиграл Фодерингем, но последний – опять его милость.

– Черт побери! – громко, жизнерадостно сказал виконт. – Поштавьте твоего шерого против моего Ужаша!

– Гром и молния, Фодерингем! Вы и его проиграете! – предостерегающе воскликнул Неттлфолд. – Не ставьте Ужас.

– Чушь! Принимаете штавку, Бельмануар?

– Конечно, – ответил герцог и бросил кости.

– О, если у вас настроение играть, я сражусь с вами на право попытать счастье с темноволосой красавицей! – крикнул ему через комнату Маркем.

– А что поставите вы? – спросил Фортескью.

– О, что он пожелает!

Виконт бросил и проиграл. Его милость выиграл и второй кон.

– Похоже, мне везет, – заметил он. – Я поставлю красавицу против ваших имений, Маркем.

Сэр Грегори со смехом покачал головой.

– Ну, нет! Оставьте ее себе!

– Я так и поступлю, мой милый. Она не в вашем вкусе. Я даже не вполне уверен, в моем ли.

Вытащив табакерку, он протянул ее хозяину дома. Остальные, увидев, что их насмешки не достигли цели, заговорили о другом.

За вечер его милость выиграл три тысячи гиней: две в карты и одну в кости, проиграл своего великолепного серого и снова отыграл его у Уайлдинга, которому тот достался. Он ушел в три утра вместе с Фортескью: оба были совершенно трезвы, хотя герцог выпил немалое количество бургундского, а пунша столько, сколько другому не выпить без серьезных последствий.

Когда лорд Эйвон закрыл за ними дверь, Трейси повернулся к своему другу:

– Пройдемся, Фрэнк?

– Раз нам по пути – конечно, – ответил тот, беря герцога под руку. – По Брок-Стрит и через Серкус будет короче.

Некоторое время они шли молча. Минуя стоявшего у дверей лакея, Фортескью добродушно пожелал ему доброй ночи и получил порядком подпитой ответ. Герцог не сказал ничего. Фрэнк внимательно вгляделся в его лицо.

– Вам сегодня везло, Трейси.

– Немного. Я надеялся, что смогу целиком вернуть проигрыши прошлой недели.

– Наверное, у вас долги?

– Похоже на то.

– Большие?

– Милый мой, я понятия не имею – и не хочу! Пожалуйста, не надо проповеди!

– Не будет. По этому поводу я уже сказал все, что мог.

– И не раз.

– Да, много раз. И это на вас не оказало никакого действия – словно я и не говорил.

– Еще меньшее.

– Наверное. Мне жаль, что вы такой – ведь где-то в вас таится доброе, Трейси.

– Что за причудливая логика привела вас к этому умозаключению?

– Ну, – со смехом сказал Фортескью, – в самых плохих людях, как правило, остается что-то хорошее. Этим и руководствуюсь, ну и вашим добрым отношением ко мне.

– Было бы интересно узнать, когда это я был к вам добр – если не считать того раза, когда мне пришлось научить вас не соваться в мои дела.

– Я не имел в виду того случая, – последовал сухой ответ. – Я расцениваю его иначе. Я говорил о благих намерениях.

– Сильнее, чем этими словами, себя не осудишь, – спокойно заметил его милость. – Но мы отклонились от темы. Когда я был к вам добр?

– Вы прекрасно знаете. Когда вытащили меня из этой отвратительной долговой ямы.

– Теперь вспомнил. Да, это действительно был добрый поступок. Интересно, почему я его совершил?

– Вот и я хотел бы знать.

– Надо полагать, я испытывал к вам некую приязнь. Определенно, я не сделал бы такого больше ни для кого.

– Даже для собственного брата! – резко сказал Фрэнк.

Они пересекли Серкус и шли теперь по Гей-Стрит.

– Для него в последнюю очередь, – флегматично отозвался герцог. – Вы вспомнили трагедию, которую разыграл Эндрю? Забавно, правда?

– Несомненно, такою вы ее и увидели.

– Да. И хотел растянуть удовольствие, но мой досточтимый зять пришел на помощь этому юному глупцу.

– А вы бы ему помогли?

– Боюсь, что в конце концов помог бы.

– По-моему, у вас что-то с головой! – воскликнул Фортескью. – Я не могу понять вашего странного поведения.

– Мы, Бельмануары все полусумасшедшие, – нежно отозвался Трейси, – но, боюсь, что я – так просто «средоточие зла».

– Я отказываюсь в это верить! Вы показали, что можете быть другим! Вы же не пытаетесь отыграть у меня все мое имущество – так почему же вы так поступаете со всеми юными неудачниками?