Читать книгу "Пьедестал для аутсайдера - Чингиз Абдуллаев"

– А потом проведем совещание, – сообщил Кирюхин, – будем решать, как нам жить дальше. Ты не поверишь, но мне сейчас звонил наш министр. Только не российский, а союзный. Сам изволил позвонить. Говорит, что узнал о моем решении о переводе комбината в подчинение республиканскому министерству и не может согласиться с таким волюнтаристским решением. Ну я и сказал, что это решение общего собрания нашего предприятия. Он сразу испуганно заткнулся. Они ведь там все поддержали этот ГКЧП. Все выступили в поддержку заговорщиков. Теперь начнется «разбор полетов», и мы еще посмотрим, кто из них уцелеет на своих местах, – засмеялся довольный Борис.

Смыкалов осторожно положил трубку на место. Сегодня он будет обедать в «голубом кабинете». Он неожиданно почувствовал голод. Раньше он обедал бутербродами, которые давала ему Зинаида Никаноровна. Обычно два небольших бутерброда. Еще недавно она делала их либо с докторской колбасой, либо с голландским сыром. Но в последние полтора года невозможно было достать ни колбасу, ни сыр. Поэтому жена, не мудрствуя лукаво, делала бутерброды с плавленым сырком «Дружба». Этот сырок в последние годы стал такого отвратительного качества и от него так дурно пахло, что Илья Данилович стеснялся есть бутерброды в отделе. Он обычно выходил на перерыве в соседний сквер, устраивался на скамейке и съедал свой обед. Он ненавидел этот плавленый сырок, но ничего другого доставать для бутербродов не было никакой возможности. Мясо, масло и сахар они получали по талонам. Смыкалову еще повезло, что он не курил, так как сигареты тоже были большим дефицитом. Как и водка, которая пропала сразу после начала антиалкогольной кампании. Илья Данилович никогда не позволял себе злоупотреблять спиртным, но ему было обидно, что даже за водкой приходится стоять в длинной очереди.

Вошла Маргарита Акоповна и принесла ему список. Он изучил расположение кнопок, потом стал проверять содержимое ящиков – они почти все были пустыми. Зато в стенных шкафах было много книг. Кроме книг по экономике и финансам, здесь была всякая другая литература, в том числе художественная. Очевидно, Сидоряк выписывал на предприятие книжные приложения к журналу «Огонек». Это был самый большой дефицит на протяжении последних двадцати лет. Об этих книгах можно было только мечтать. Здесь были даже черный двенадцатитомник Достоевского и семитомник Фенимора Купера, а также отдельные книги Ромена Роллана и Джона Голсуорси. Илья Данилович любил читать, но достать подобную литературу было гораздо сложнее, чем даже водку. В семидесятые-восьмидесятые годы самым большим дефицитом в стране были именно хорошие книги, их практически невозможно было достать.

Он даже подумал, что увезет Достоевского к себе домой. Не сразу, а через несколько дней. И оглянулся по сторонам, словно кто-то мог услышать его мысли. В конце концов, кабинет и все содержимое принадлежало теперь именно ему. Смыкалов еще раз посмотрел на книги, закрыл шкаф и вышел из кабинета. При его появлении Маргарита Акоповна прекратила печатать и поднялась.

– Там, в кабинете, осталось много книг от Аркадия Николаевича, – строго сказал Смыкалов. – Я не совсем понимаю, почему там так много художественной литературы. Или у него было время читать все эти книги?

– Время всегда можно найти, – рассудительно ответила Маргарита Акоповна, – но он их на работе не читал. Это подписка, которую ему обычно выделял райком партии. Аркадий Николаевич ведь до сих пор член бюро райкома партии. Но эти книги он оставлял на комбинате, считая, что они нужнее здесь. Обычно большую часть книг он отправлял в нашу библиотеку, но некоторые оставлял в своем кабинете.

– Но на них нет библиотечных штампов, – настаивал Смыкалов.

– Их не оформляли, а просто оставляли здесь, – пояснила Маргарита Акоповна. – Если хотите, я вызову нашу заведующую библиотекой, и она заберет все книги. Если они вам мешают…

– Они не могут мешать, – мрачно ответил Илья Данилович, – пусть лежат в моем кабинете. И уточните, как нам получить подписки на следующие годы.

– Обычно их выделял райком партии, – сообщила Маргарита Акоповна, – но сейчас я даже не знаю, как будет…

– Уточните, – приказал он, выходя из приемной.

В коридоре Смыкалов увидел выходившего из своей приемной Бориса Кирюхина.

– Пошли обедать, – предложил генеральный. – Ты представляешь, что происходит? Звонил Никулин. Он сидит в аэропорту и не может вылететь в Москву. Полный бардак. Ничего страшного. Проведем совещание завтра. Как тебе понравился твой новый кабинет?

– Неплохой. Но нужно сменить мебель…

– Обязательно.

– И секретаря, – добавил Илья Данилович.

– Непременно, – согласился Кирюхин, – это уже как полагается. Зачем тебе эта старуха Маргарита, которая работает еще со сталинских времен? Отправляй ее на пенсию. И вообще, нужно провести основательную чистку в твоих отделах. Мы не можем содержать сейчас столько бездельников, которые ничего не делают. Проведем сокращение штатов и уволим половину. Я думаю, это никак не отразится на нашей работе. А насчет секретаря ты правильно решил. Выбери себе красивую молодую женщину. Чтобы могла работать и тебя ублажать, когда нужно, – подмигнул Кирюхин и первым расхохотался.

Они вошли в кабину лифта, которая предназначалась исключительно для руководства комбината, и спустились вниз, на первый этаж.

– Знаешь анекдот про то, как высокие начальники обычно начинают свой рабочий день? – спросил он. – Когда входит секретарша и спрашивает у начальника, что ему нужно, а тот отвечает, что чашка кофе и минет. – Кирюхин снова расхохотался.

Смыкалов попытался выдавить из себя улыбку, но она получилась жалкой. В «голубом кабинете», куда они вошли, стены были на самом деле белыми. Когда-то давно здесь висели голубые занавески, поэтому комната и получила такое название.

Появилась миловидная официантка. Ей было не больше тридцати пяти:

– Здравствуйте, Борис Захарович. Добрый день, Илья Данилович.

Очевидно, слухи о новом назначении дошли и сюда.

На столе уже были приготовлены разнообразные закуски. Стояли бутылки с пшеничной водкой, считавшейся особым дефицитом, болгарским вином. Икры не было, но разносолов хватало.

– Садись обедать, – махнул рукой Кирюхин. – Ладочка, – обратился он к официантке, – что у нас с продуктовым набором для Сидоряка? Он его получил?

– Конечно. Утром сегодня забрал, – ответила она.

– Вот какой тип, – развеселился Борис, – а еще несгибаемый большевик. Уже не работает, но свой недельный запас на всякий случай забрал. Давай сделаем так. Скажи Митрохину, что я приказал выдать еще один набор для нашего «новичка». Для Ильи Даниловича. Прямо сегодня. Успеете собрать?

– Постараемся, – улыбнулась Лада. – Что будете есть? На первое у нас борщ и щи, а на второе…

– Сама выбери, – перебил ее Кирюхин, – и не забудь про набор для Смыкалова.

Она быстро вышла.

– Какой набор? – не понял Илья.