Читать книгу "Изгнанники - Михаил Михеев"

Есть Китай. Впрочем, после того, как Китай лет двести назад решил, что вновь страдает от перенаселения, подходящие миры в его секторе кончились, а терраформировать планеты дорого, он сам поставил крест на своем будущем. Нет, откусить у соседа, что плохо лежит, – святое дело, но вот только думать, у кого из соседей и что ты собираешься откусывать, тоже надо. А так… Вначале китайцы попробовали на зуб индийский сектор и жестоко получили по зубам, потом пощупали немецкий и получили по зубам еще больнее. А затем, очевидно, окончательно потеряв чувство реальности, а может, с чьей-то подачи, Китай предъявил претензии на несколько планет русского сектора. Предъявил вначале словесно, а «в конце» уже и не было – китайские звездолеты не успели даже сняться со своих баз, а русские, не страдая ни пацифизмом, ни излишним дружелюбием, эти базы уже накрыли. Китай вбомбили в каменный век одним быстрым и жестоким ударом, не церемонясь в средствах и не задумываясь обо всяких пошлостях вроде гуманного отношения к противнику.

Так вот, все эти страны по разным причинам имели много наземного транспорта, однако у одних не было бесконечных пробок как нормальной жизненной ситуации, а другие СЕРЬЕЗНОЙ разведкой похвастаться не могли. Зато такая разведка была у одной из самых развитых стран, в которой традиции чтили фанатично, а потому пользовались почти исключительно неудобным и опасным наземным транспортом. Проще говоря, все это наблюдалось у лидера Британского Содружества Великобритании, которая, хотя и давно перестала быть великой, страсти к интригам не потеряла. И претензий на доминирование, кстати, тоже, хотя и русские, и американские, и немецкие, и даже японские боевые флоты уже не раз в пограничных стычках доказывали всю пагубность такого явно избыточного самомнения. А уж доморощенных джеймсов бондов, лоуренсов аравийских и прочей швали у выходцев с туманного Альбиона всегда было с избытком, поэтому с большой долей вероятности Соломин решил, что перед ним сейчас именно англичанин. А значит, при любом повороте событий перед ним сидел если и не враг, то, во всяком случае, тот, кто готов всегда предать и продать любого, прикрываясь словами о благе своей зачуханной Британии.

– Ну, пробки так пробки, – безразлично откликнулся Соломин, впадая в привычный образ пирата-алкоголика. – Только совет вам на будущее. Хотите, чтобы серьезные люди относились к вам всерьез, – будьте пунктуальны.

Взгляд британца яснее всяких слов показывал, что он думает о серьезных людях вообще и о Соломине в частности. А зря, зря, молодой человек, вы свои эмоции демонстрируете, тоньше надо быть и к людям внимательнее. Да, пираты – люди не самые уважаемые, тем серьезнее они цепляются за собственное самомнение. Человеку надо чувствовать себя значительным, хотя бы в собственных глазах, и если кто-то ему эту самооценку рушит или хотя бы понижает ее планку, то он рискует нажить кровного врага. А большинство пиратов – народ простой, поэтому для них реакция на того, кого они считают врагом, тоже проста до безобразия. Шмальнут из бластера между глаз – и все, прости-прощай шпионская карьера, трупу чины и ордена все равно ни к чему. Поэтому, мальчик, думал Соломин, наблюдая за заказчиком из-под полуопущенных век, ты сейчас очень-очень рискуешь. Кто-нибудь из его коллег-пиратов, кто попримитивнее, да с более истрепанными нервами, уже к бластеру бы тянулся. Соломину тоже захотелось если не выстрелить, то хотя бы двинуть британцу по наглой морде, однако он сдержался – ему было проще, русские британцев традиционно не слишком любили, а после нескольких войн еще и презирали. Ну а спустить с рук недостаток тому, кого презираешь, несколько проще – ты изначально воспринимаешь его ниже себя и все его ляпы считаешь неизбежными, как и положено для низшего существа.

– Да, пробки, – британец набычился, став похожим на слегка обиженного ротвейлера. Морда, во всяком случае, стала такая же квадратная. – К этому куску камня не протолкнуться, столько здесь всякой швали собралось.

Соломин и сам не слишком-то уважал пиратов, хотя, волею судьбы, принадлежал к их числу, но снобизм англичанина его покоробил. Окинув собеседника тяжелым взглядом, он мрачно произнес:

– Вы знаете, молодой человек, я бы на вашем месте со словами-то поосторожнее – космос хамов не любит.

– Вы еще скажите, прилетят злые дяденьки пираты и отшлепают меня по попке… Не смешите, капитан, единственный в обозримом пространстве пиратский корабль, способный реально угрожать моему крейсеру, – это ваш монстр. Но сам по себе он ничто, без приказа капитана никуда он не полетит и никого не тронет, а с капитаном, то есть с вами, у меня деловые отношения. Насколько я знаю из вашего психологического портрета, вы вряд ли нападете на своего партнера.

– Ну, во-первых, психологические портреты составляют такие же люди, как и мы с вами. Они, конечно, считают себя самыми умными, но, поверьте, это им так кажется. Такие же люди, со своими достоинствами и недостатками, ничуть не лучше, чем вы или я, и не умнее, да-с… А людям свойственно ошибаться. Примите совет на будущее, если оно у вас будет, конечно, не слишком доверяйте мозговедам и мозгоклюям – проживете намного дольше.

– А во-вторых?

– В смысле?

– Капитан, не старайтесь казаться идиотом. Вы сказали «во-первых», а это подразумевает, что будет еще как минимум «во-вторых», а может быть, и «в-третьих».

– Наблюдательность долгой и счастливой жизни способствует, примите поздравления. А вот привычка цепляться к словам – как бы не наоборот. Но раз уж пошла такая пьянка, то советую иметь в виду: любые деловые отношения, любое партнерство имеют свойство заканчиваться. Это во-вторых. Они у нас, думаю, сегодня и закончатся – вы получите товар, я – деньги, и разойдемся мы, как в море корабли. Может статься, что спустя не такое уж и долгое время мне закажут уже вас. А может, просто случайно захвачу вместе с каким-нибудь кораблем – всякое бывает, и старое знакомство – еще не повод считать себя в шоколаде. И, в-третьих, просто для сведения, в космосе есть не только пираты, военные, торговцы, разведка и прочие порождения нашего пылкого разума. Космос – он ведь огромен и как следует все еще не исследован. В любой момент в нем можно наткнуться на что-то, о чем мы не имеем ни малейшего представления. И не факт, что это «что-то» будет к нам настроено благожелательно или хотя бы нейтрально. Во всяком случае, я бы на это не рассчитывал.

– Ой, вы мне еще расскажите байку про «Летучего голландца». Я, пока сюда добирался, этих баек наслушался столько, что самому смешно уже – наш капитан, очевидно, решил, что нашел свежие уши, и скармливал мне все страшилки, которые только мог вспомнить. Скажите честно, я что, похож на идиота?

«На салагу ты похож», – подумал Соломин, но промолчал, потому что знал, насколько бесполезно объяснять что-то таким людям. Не потому, что они дураки, а потому что не живут этим – как они поймут то, что любым космонавтом воспринимается как непреложная истина? Для них космос – это всего лишь пустота, огромное пространство, которое давно и успешно преодолевается, осваивается и не несет никаких сюрпризов страшнее пиратского корабля или шального астероида. Ну, флаг вам в руки, господин некосмонавт. Думайте, что хотите. Все равно любой, кто связал с космосом свою жизнь, знает, что есть легенды и Легенды. Последние очень часто материальны и далеко не всегда безобидны.