Читать книгу "Отданная вампиру - Лея Болейн"

пыталось сопротивляться. Я — нет.

Пальцы растягивали меня — один, два, затем три. Если бы не окутавший голову дурман наведённого влечения, наверное, я бы лишилась рассудка или сознания. Наверное, это было бы очень больно. Но в тот момент я почти не чувствовала боли, скорее — томительно хотелось ощущать их внутри, снова и снова, просто потому, что это сейчас казалось единственно правильным.

Не моя мысль. Не мои чувства. Морок.

Пальцы сменил член. Я слышала своё тяжелое дыхание словно со стороны, вдохи и выдохи. Волкулаки обладали нечеловеческой силой: удерживая моё тело почти без усилий, старший медленно насаживал меня на член младшего, до самого конца. Без особого труда разорвал на мне моё платье, открывая доступ к груди. А затем, стоило мне только чуть-чуть попытаться выдохнуть, завозился сам между моих раздвинутых ног. Я не понимала, зачем, не понимала, что такое возможно — но вскоре почувствовала второй член, раздвигающий чуть менее узкие стенки второго, более естественного входа.

Я закрыла глаза, подчиняясь ритму двоих пронзающих меня тел. Руки старшего сжимали грудь, грубо, подергивая, скручивая ноющие соски, но даже эти болезненные прикосновения отдавались щекочущей волной туда, вниз. Тела братьев словно перетекали одно в другое.

Толчок. Толчок. Толчок.

Я выгибалась на них, точно гибкая плеть.

Толчок. Толчок. Синхронно.

Они почти соприкасались сквозь тонкую преграду моей кожи, и кончили тоже одновременно, так, что я действительно в тот момент почувствовала себя не человеком. Животным. Замерла, прислушиваясь к отступающим импульсам чужих оргазмов. Упала на землю, прижимаясь к ней щекой, ухом — они, волкулаки, тоже лежали на земле, как и я сама.

* * *

Сознание постепенно возвращалось ко мне. Ныло всё, что ниже шеи. Разбитое использованное грязное тело. Чужая сперма стекала по внутренней стороне бёдер.

Мерзость.

Вытянула обе руки, не отрывая их от земли — и нащупала разбитый фонарь. Острый край стеклянного осколка впился в палец.

Приподнялась, оглядываясь. Луна светила. Один из братьев спал рядом, похрапывая совсем по-человечески, полуоткрыв рот.

А вот во мне что-то оставалось от того животного состояния. Я ещё выше приподнялась, бесшумно, резко. Выбрала осколок — длинный и острый, как нож.

И с неожиданной для себя меткостью и силой вонзила его волкулаку в горло, прямо в полуоткрытый рот, пришпиливая к земле насквозь. Ещё один осколок — в артерию.

Второй подскочил мгновенно, перекидываясь в чёрную лохматую тень прямо в прыжке. Прыгнул на меня. Но не долетел.

Что-то — или кто-то — ударил его в бок, сбивая с намеченной траектории. Возня. Рык. Стон. Хруст.

И опять тишина.

Я сидела над телом мёртвого волкулака, обрызганная его кровью, не шевелясь, почти не дыша, пока к моему лицу не приблизилось другое человеческое лицо.

Луна скрылась, но это уже было неважно. Я обмякла в руках Вандера, позволяя взять себя на руки — и отчаянно желая не проснуться уже никогда.

Если можно, прошу тебя, Всесоздатель.

Глава 13. Отпуская прошлое

— Если ты боишься проходить мимо того места, где ты жила…

— Нет. Я не боюсь. Дело не в этом. Я не хочу уходить одна. И давай пока не будем об этом.

Я не боюсь и это чистая правда. Я вообще теперь мало чего боюсь, как оказалось. Не пугаюсь нежити и нечисти. Могу пойти одна против всех: семьи, традиций и устоев. Не боюсь потерять, а точнее, отпустить себя.

Отпуская себя-прошлую, обретаешь себя-иную. Новую. Может быть, настоящую.

Я сижу на крыльце дома Вандера и вдыхаю запах ночной прохлады и только что прошедшего дождя. Осень началась с долгожданных ночных дождей. Пока что слабых, грибных. К утру земля уже успевает чуть-чуть подсохнуть.

Вандер расчёсывает мои волосы — его маленькая слабость. Проводит пальцами вдоль длинных светлых прядей, ласково перебирает их.

Не кусает, не трогает меня, не тащит в постель. После того случая с волкулаками меня трясёт от любой физической близости. И только волосы я не без смятения даю ему потрогать.

При воспоминаниях о той встрече в лесу накатывает дурнота.

Хочу и забыть не могу.

Лучше бы… лучше бы это было в чистом виде насилие. Лучше бы я пришла в себя избитой, с выбитыми зубами и болью во всём теле, чем вот так. Память услужливо подбрасывает картинку за картинкой. Как я принимала их. Как стонала под ними. Действительно, не женщина. Самка.

Омерзительно.

— Кровь любых существ — особенная, Лари, — заговорил вдруг Вандер.

Прошло десять дней. Десять дней с того момента, как я очнулась у него на руках, начала визжать и вырываться, чувствуя какой-то невыносимый ужас и отвращение к тому, что меня трогают. С того момента, как забилась в угол в его доме, сутки ничего не ела и выползла только после другой человеческой потребности, ставшей невыносимой. С того момента, как раз сто вымылась, растирая кожу до кровоподтёков.

— А кровь волкулаков обладает, как бы это сказать попроще… сильным магическим зарядом. Сильнодействующим, но по сути пустым. Ментально наполняемым. То есть они могут воздействовать на других существ через свою кровь, заряжая её фактически силой мысли. Этому очень трудно сопротивляться. Человеку, даже обладающему зачатками дара — почти невозможно. Никто бы не сопротивлялся. Не вини себя. Даже лучше, что тебе было... не так уж плохо.

— Лучше бы было!

Болевую точку он уловил безошибочно.

— Как ты понял про мой дар?

— Ты же смогла открыть дверь тогда, в первый раз. Санти зачаровала её от случайных гостей.

Я помолчала. В темноте рассыпались снопами искр, кружили, таяли и вспыхивали колдовские светлячки, золотистые, багряные и бирюзовые. Возможно, Вандер устроил для меня это представление, чтобы хоть чуть-чуть отвлечь от грустных мыслей.

Он обо мне заботится.

И ничего не требует взамен.

Возможно, я просто развеиваю его скуку и одиночество… Впрочем, одиночество у нас теперь общее, на двоих. Ворчащую Санти можно не принимать во внимание — с моим появлением в доме Вандера она смирилась, только изредка бросала недовольные колючие взгляды. Мои благодарности за то, что несмотря ни на что всё-таки позвала на помощь Вандера, принимать отказывалась, фыркая, как сердитый ёж. Однако помогать помогала — набирала воду, зажигала огонь в камине и маленькой печке. Готовила еду и чистила одежду — хотя я и пыталась тоже принимать во всех домашних хлопотах посильное участие.

Еда, конечно, разнообразием не отличалась — в основном, жареное мясо лесных животных с какими-то лесными травами, но