Читать книгу "Дети Рыси - Дмитрий Дмитриев"

мог потребовать головы Ревуна, а кузнецу не хотелось ссориться с ним. Э-эх, был бы жив Хайдар! Можно было пойти бы к хану и всё рассказать.

– Секира, секира моя там осталась,– бормотал Ревун.

– Поди-ка уложи его возле юрты,– велел Чулун подмастерью, а сам пошёл к женщинам узнать, не опамятовала ли Нейва.

Нейва очнулась от осторожного прикосновения. Чья-то ладонь ласково гладила её по голове, а женский голос, что-то тихо шептал. Потом она услышала шорох одежды. Женщина, сидевшая рядом с ней, встала и ушла. И тогда Нейва открыла глаза. Было темно. Она лежала в чьей-то юрте, укрытая до самой шеи мягким пуховым одеялом. Из-за полога, отделяющего спальное место, доносились голоса.

– Девочка спит,– услышала Нейва женский голос.– Как она?

– Да с ней-то всё в порядке,– произнёс низкий мужской бас.– Цела, целёхонька, токмо обеспамятовала. Так бывает, когда воина или воительницу охватывает священная ярость. А вот работнику твоему придётся один день, а то и все целых два полежать на кошме. Мясо до кости просекла.

– Я послал за её отцом,– сказал другой мужской голос.– Как ты думаешь, мудрый Иргиз, может послать кого-нибудь в святилище за кудесниками?

– Не надо,– ответил обладатель низкого баса.– Я хоть и не старший шаман, но скажу тебе сразу – бесы здесь не причём. Вот если бы девчонка была одержима, тогда дело другое.

– Что ж она так-то на людей бросается? Так ведь и убить можно.

– Не знаю. Мой тебе совет: пусть Есен-Бугэ сам разбирается со своей дочерью.

Нейва тут же вспомнила всё, что произошло накануне. Она закусила губу и, натянув на лицо одеяло, затряслась в рыданиях. Только хозяйская кошка, улёгшаяся рядом с ней на подушку, стала единственным безмолвным свидетелем её слёз.

Глава 7

Едва рассвело, как Джучибер уже сидел в седле, готовый выехать в Волчью Падь. Позади него скрипели кожей брони, двое ближних нукёров. Кентау лёгким скоком вынес его из куреня, мимо неподвижно застывших караульных. Над Баргой нависла предутренняя тишина. У коновязей сонно мотали головами лошади. Собаки, зевая клыкастыми пастями, провожали всадников ленивыми взглядами, изредка гавкая вслед.

Содохай с остальными нукёрами уже поджидал его на майдане. В путь двинулись тотчас, как только все оказались в сборе. Выезд из станицы преграждала завозня, сколоченная из толстых жердин. Караульные, осмотрев – кто и куда едет – отодвинули её в сторону, давая свободный проезд.

Оказавшись за валом, Джучибер направил своего коня к берегу реки. Через Илану, чтобы не замочить припасы и снаряжение переправлялись на плоту, поддерживая головы коней, плывших следом. Четверо плотогонов, в два захода переправили Джучибера и его людей на другой берег.

Всадники трусили неспешной иноходью среди пасущихся в степи табунов. При приближении кобылы с жеребятами неспешно отходили в сторону. Жеребцы яро косились на людей, потревоживших их покой, и отступали последними, как бы прикрывая отход.

Табунщики в войлочных островерхих колпаках и халатах, зорко вглядывались в приближающихся всадников, беря пики наперевес или изготавливая к стрельбе луки, но узнав своих, опускали оружие. Большинство здоровались и приветственно махали рукой, но иные отворачивались и провожали воинов молчаливыми взглядами.

Джучибер с Содохаем мерно покачиваясь в седлах, бок обок ехали впереди всех. Прохладный ветерок овевал лица, принося запах степных трав.

– Недавно твой отец посоветовал мне взять в жены дочь какого-нибудь старейшины или нойона,– задумчиво произнёс Джучибер.– Говорит, что это укрепит моё положение и на курултае я смогу получить поддержку. Мол, любому лестно стать ханским зятем. А ты что об этом думаешь?

Повернувшись в седле, Джучибер бросил на друга пытливый взгляд.

– Не знаю,– пожал плечами Содохай.– Может быть он и прав. В таком деле советуй, не советуй, но решать тебе придётся всё равно самому.

Разговор кончился сам собой, и дальше ехали в молчании, слушая заунывную песню, которую за их спиной затянули двое нукёров.

После полудня перелески стали попадаться всё чаще, а ближе к вечеру на закатной стороне показалась тёмная полоса лесов Волчьей Пади. Впереди открылась широкая долина, окаймлённая деревьями, которая протянулась с запада на восток в сторону Иланы. Из-за березняка, росшего на краю долины, в небо поднимались дымки очагов.

– Чей-то курень. Заедем? – спросил Содохай. Джучибер согласно кивнул, и они направили коней в сторону, откуда виднелся дым.

Кода выехали к самому куреню, то, что они увидели, заставило их невольно насторожиться. Оба друга натянули поводья, чуть придерживая коней. Прежде всего, в глаза бросилось то, что телеги и повозки стояли плотным кольцом, а юрты стояли слишком тесно, так, словно их ставили в величайшей спешке. Видимо люди в курене ожидали нападения. Двое караульных, заметив приближение незнакомых всадников, подняли тревогу. До подъезжающих донёсся лай собак и громкие голоса.

– Эге,– протянул Содохай.– Кажется, здесь пахнет хорошей дракой. Видать их застали на перекочевке.

– Нет,– мотнул головой Джучибер, застёгивая ремешок своего шлема.– Трава вокруг не потоптана, а значит, боя не было. Или пока ещё не было,– добавил он и, обернувшись к нукёрам, резким голосом приказал:

– Подтянитесь!

Воины и сами заметили неладное. Дальше ехали шагом, чуткие и готовые ко всему, хотя оружия не обнажали. Когда до куреня оставалось менее трёх десятков конских махов, наблюдавшие за приближением незнакомцев, караульные окликнули их. Джучибер отозвался, продолжая ехать вперёд. Навстречу ему из-за телеги вышел воин в шлеме и куяке с булавой в руках и щитом. Несколько мгновений он пристально вглядывался