Читать книгу "Шлак 3.0 - Олег Велесов"

только ужас, заглушающий любые ощущения. Позади кто-то так же перешёл на быстрый шаг, а потом побежал. Я услышал дыхание, клацанье когтей по камню, почувствовал обжигающий спину взгляд. Это не тварь. Не багет, не подражатель. Это…

Выжимая из себя последние силы, ускорился, сбросил на бегу автомат. Сейчас он только мешает. Четыре килограмма лишнего веса! А если выживу, найду другой. Выживу… Я только что хвастался сам себе, что выйду против тройки багетов, и вот уже мечтаю просто выжить. Причём, нет никакой уверенности, что действительно смогу.

Из мрака выступили толстые прутья решётки. Станция! До неё оставалось шагов семьдесят, преследователю до меня явно меньше. Я боялся оглянуться, иначе от увиденного застыну на месте, и это точно смерть. А так есть шанс продолжить топтать землю, если решётка окажется незапертой. А она наверняка заперта! Не будет же персонал станции держать её открытой. Здравствуйте, твари, заходите, пожалуйста, позавтракайте нами.

Нужно закричать! Тогда кто-то из персонала станции услышит, спустится и откроет… Откроет, да, но всё это время, а его как раз и нет. Бежать нет смысла. Проще остановится и принять бой, а иначе как в том анекдоте умру уставшим. Но я не останавливался, а с другой стороны решётки вдруг возник силуэт. Звякнул ключ в замочной скважине, откинулся засов, решётка сдвинулась, открывая узкий проём — вполне достаточный, чтобы я смог проскочить.

На плечо легла лапа, потянула на себя. Я прыгнул в проём, в прыжке развернулся и ещё не коснувшись спиной пола, начал стрелять. И кричать, как будто это могло помочь пулям лучше находить цель. Я выпустил всю обойму, но… в штреке никого не было.

Решётка вернулась на место, снова щёлкнул ключ. Надо мной склонился бородатый мужчина, на лице застыло изумление.

— Из операторской сообщили, что ты появишься, велели ждать. Я не верил… Давно из катакомб никто не приходил. Да и наши уже года два сюда не спускались.

— Кто за мной гнался⁈

Мужчина поджал губы:

— Никто не гнался. С чего ты взял?

— Я…

Действительно, с чего я взял? Подумаешь дыхание слышал и клацанье когтей по камням, и кто-то до плеча дотянулся… Я повернул голову. Плащ на плече был расцарапан. Три следа от когтей.

— Точно никто?

— Вот те крест, — бородач перекрестился. — Я тебя метров за пятьдесят срисовал. У нас тут фонарь, хорошо вдаль бьёт, — в руке он держал большой тактический фонарь. — Ты бежал, так и есть, но за тобой никого не бежало.

Мистика. Я встал у решётки. Можно вернуться за автоматом, тут недалеко… Но едва подумал об этом, страх теми же липкими лапками стал поглаживать душу и нашептывать: давай, давай, жду тебя… Я мотнул головой: чёрт с этим автоматом. Выбрался — и хорошо. Мог навсегда там остаться.

— Связь есть?

— Телефон что ли? Работает. Идём.

— Да нет, не телефон. Планшет.

— Ну конечно, и он тоже. Только не здесь. Сюда сигнал не пробивает. Выше надо.

Следом за смотрителем я поднялся на станцию. Штрек заканчивался тупиком, наверх вела почти вертикально установленная деревянная лестница, страшно скрипевшая и грозившая развалится при каждом прикосновении. Слава богу, выдержала. Смотритель опустил на проход решётчатый люк и задвинул на два засова.

— Это от тварей. На всякий случай, — пояснил он, хотя я и не спрашивал. — Прорвались они однажды. Не при мне, при другой смене. Так мы ныне прежде, чем спускаться, фонарём освещаем. Решётка не сломана, значит можно спускаться.

Прутья решётки были не меньше двух сантиметров в диаметре, выломать такие или хотя бы погнуть, нужна неимоверная сила. На такое разве что подражатель способен, да и то сразу два, наверное. Но смысл какой в этом? Устроить засаду? Дождаться, когда смотритель спуститься и напасть? Так если они сюда два года не сходили, целое поколение тварей вымрет от голода, прежде чем дождутся кого-то.

— Кто прорвался?

— А бог его знает. Когда смотрителя тогдашнего хватились, потыкались по сторонам, вниз глянули, а от него только кровавые брызги на стенах. Думали, он решётку открыл, впустить кого-то хотел, а потом глядь: четыре прута отломаны. Я до того дня и не знал, что их отломать можно.

Поднявшись, я попросил смотрителя отойти в сторонку, а сам отправил запрос Алисе:

Привет. Я на связи. Не потеряла меня?

Ответ прилетел мгновенно.

Наконец-то! Дон, почему так долго? Ты ранен?

О, её интересует не ранен ли я…

Переживала за меня? Приятно.

Рано радуешься. Я знала, что ты выберешься. Как тебе катакомбы? За последние лет десять ты первый, кто из них вышел. Туда даже штурмовики не суются, разве что по приказу отца и за большие деньги.

Как ты догадалась, что я в катакомбах? Я никому об этом не говорил.

Зайцы растрепали. У меня доступ к их чату. Они в нём по тебе панихиду устроили. И по Трезубцам. Двоих ты обнулил, остался один. Радий в задумчивости. На братцев сделали большие ставки, теперь начинают ставить на тебя, но пока не очень активно.

Это ты предупредила смотрителя, чтобы открыл решётку?

Разумеется, кто же ещё.

Спасибо. Там… В этих катакомбах кто-то есть. Не знаю кто. Я его не видел, только слышал. Если бы ты смотрителя заранее не предупредила, мне каюк. Я твой должник.

Поговорим об этом потом. Сейчас собирай группу и отходите за Депо.

Отходить?

Да. Это приказ Конторы. На сегодня и с вас, и с зайцев достаточно. Помнишь высотку, из которой охотника выкинул? Это ваша контрольная точка. В той же квартире найдёте продовольствие и боеприпасы. Завтра в девять ждите зайцев.

В девять? Не в десять?

Да, в девять. Теперь каждый этап идёт в прямом эфире, начало в девять утра.

Понял. Пару берц пусть пришлют, мои развалились.

Приняла. Конец связи, Дон.

Я переключился на общий чат:

Внимание, группа. Перекличка. Кто живой — откликнитесь.

Затикали минуты. Одна… вторая… Ну? Кто-то же должен остаться. Не может такого быть, чтобы все погибли.

Внук: я живой. Мы тут с Гоголем.

Юшка: жива. Видела Черенка, вернее… Не знаю, как назвать. Зайцы его вниз головой подвесили и костёр разожгли. Жуть как орал.

Звездун: так это он? Я слышал. Вот уж Мозгоклюй порадовался. Такая картинка для шоу. Представляю, что в Радии творилось.

Внук: Радий шлак. И все, кто эту хрень смотрит, тоже шлак.

Юшка: а ты тогда