Читать книгу "Пермский Губернский - Евгений Бергер"

— ответил кот, продолжая поедать сибаса: — Ох и навёл он там шуму! Разрушенный город, двадцать четыре трупа и более пятнадцати тысяч пострадавших. Тогда с монстром разбиралась местная армия и рота союзных «Миротворцев». Ходят слухи, что пришлось использовать «Солнцепёк»…

— Это ещё, что?

— Эй! — возмутился Семён: — «Солнцепёк» — мощнейшая советская огнемётная система! Ракеты с аэрозольным зарядом. Как ты мог такое забыть?

— Аэрозольным? — я с непониманием посмотрел на кота.

— Блин! Дружище, я тебя не узнаю, ей богу! Ты же раньше обожал военную технику? Знал вообще всё про старые советские и новые имперские боевые единицы. Разбирался в оружии лучше среднестатистического солдата! Куда всё это пропало?

— Кома не проходит без последствий. Я до сих пор не могу вспомнить некоторые слова. — пожав плечами, ответил я.

— Во дела… Не думал, что эта отвратительная болячка настолько плавит мозг. — вздохнул Семён: — В общем, с гаргантюа шутки плохи. Очень опасная хрень! И если с ходоками и риферами может без проблем справится штурмовая группа КЛА, то для гаргантюа приходится вызывать вооруженные силы Империи.

— Что за штурмовая группа КЛА? — поинтересовался я, положив на мясо кусочек зелёного масла.

— Состоит, как правило, из трёх загонщиков и одного мага-ликвидатора. — пояснил Семён.

— Хех… Звучит, как команда для спортивной игры.

— Не-не, там всё по делу! Вот, например, загонщики — специально подготовленные военные, задача которых расставить квантовые фонари-ограничители. Фонари не дают Трещине достигнуть критической массы. А маг-ликвидатор, как раз перегружает Трещину местной энергией, а затем рассеивает её.

— Погоди… А, что будет, если штурмовая группа не успеет и Трещина всё же достигнет критической массы?

— Во-первых — вырастет площадь выхода. Измеряется она в квадратах. К примеру, при двадцати квадратах к нам могут выйти десять ходоков или один рифер. Трещина, которую мы видели в Песьянке, как раз, примерно такой и была. — ответил Семён, отодвинув лапкой тарелку с рыбьими костями: — При пятидесяти — тридцать ходоков и четыре рифера. При семидесяти — шестьдесят ходоков, пятнадцать риферов или целый гаргантюа. Но суть не в этом… — кот перешёл на полушёпот: — Из некоторых Трещин вообще никто не вылезает. И основная проблема заключается в последствиях достижения критической массы! А это, как раз, и есть «во-вторых».

— Так, и что случится при «во-вторых»?

— Поскольку Трещина — это не просто портал, но ещё и энергетическая воронка, то начнётся перегруз однотипной энергией. Наружу попрёт раскалённая антиматерия и… БУМ!

— Что? — я вопросительно посмотрел на Семёна.

— Рванёт так, что мало не покажется! — таинственно заключил сгусток меховой тьмы: — Последний такой случай произошёл в Японии в две тысячи одиннадцатом году… Местные службы не успели отреагировать. Были заняты последствиями цунами… В итоге Трещина снесла две трети острова Кюсю. Погибло свыше ста пятидесяти тысяч человек! Страшнейшая трагедия со времён Хиросимы и Нагасаки.

— И… Как часто Трещины открываются?

— По-разному. — ища взглядом официанта, ответил кот: — Иногда их не слышно месяцами. Иногда — по две штуки в неделю. Учёные всё ещё пытаются выяснить, от чего зависит появление Трещин. Но пока ничего интересного… Одни теории. От типичного захвата Земли зелёными человечками, до совершенного случайного сопряжения сфер. В общем — ничего не понятно, но очень интересно.

— Но сдерживающие технологии же, как-то изобрели?

— Да. Изобрели. — согласился Семён, махнув лапкой официанту: — Но только из-за того, что энергия Источника и энергия Трещин имеют схожую структуру. Вернее, происхождение у них, вроде, как — идентичное. Но наша Сила Источника — это плюс, а энергия Трещины — минус. То есть две составляющие одного целого. По крайней мере — так говорят учёные. А оборудование создали путём проб, ошибок и неимоверного количества смертей. Впрочем, как и всё в этом мире. Хе-хе… Но я не учёный. Объяснить подробнее, увы — не смогу. Знаешь… Им же достаточно прицепить слово «квантовый», чтобы залатать все логические дыры. Квантовые фонари, квантовый карман, квантовое измерение. И прочие ква-ква-ква… Ржака, правда?

— Кстати, Семён…

— Сёма! — кошак раздражённо посмотрел на меня: — А-то от этих Семёнов у меня уже голова болит. Ей богу, как не родной!

— Хорошо. — кивнул я: — Сёма, скажи мне, а ты в прошлом был аристократом?

— А, как же? Всем придворным магам давали титул. Но после зверского преступления у меня его отобрали… Как-то так. — вздохнул кошак.

— Хорошо. Если ты аристократ, то почему общаешься, как дворовый пацан?

— О! — Сёма поправил длинные усы: — А вам, значит, необходимо высокопарное общение, да?

— Нет. Не обязательно. Просто… представители высшего сословия же заточены на красивую и элегантную речь. Типа — это у нас в крови. Разве нет? — уточнил я.

— Заточены. Да только вот — я почти сто лет прожил в Республике, где всё дворянское было чуждо. В том числе и общение. Ваш род долгое время скрывался… Прятал своё истинное прошлое. Свою богатую историю! А, когда Республика развалилась, и дворяне вернулись — было слишком поздно. С тех самых пор я чётко для себя решил, что заморачиваться не буду. Хочешь разговаривать красиво — на здоровье! Никто и слова против не скажет. Но я видел, как страны разваливались. Как государи слабели, а головы с коронами слетали одна за другой. Я видел, как общество менялось! Я видел дворян, молящих о куске хлеба… Видел обычных людей на дорогих автомобилях. И наоборот. Всё видел, дружище. Поэтому общаюсь так, как общаюсь. И меняться не намерен. — пояснил кот, вальяжно взмахнув хвостом: — Ну, по крайней мере, если от тебя не поступит обратного приказа.

— Не поступит. Не переживай. А, что касается всех остальных?

— О… Я не один такой. Дворяне нынче… Очень специфические. Осовремененные. Из старого осталось, разве что — честь и сила слова.

— Это, как?

— Если есть титул — следи за языком, друг. — Сёма придвинулся ближе: — Ляпнешь и не исполнишь… Или же просто соврёшь — осмеют и опозорят. В этом сила современного дворянского общества! Благородство и честь возвращаются в моду. И честно говоря — меня это даже радует.

— Однако?

— Однако, у всего есть своя цена. — злобно усмехнулся кошак: — Дворянам позволяется очень много.

— Насколько много? — уточнил я.

— Ну, к примеру — дворян нельзя обманывать.