Читать книгу "Люди без прошлого - Валерий Георгиевич Шарапов"

расскажет. А вообще, хорошее дело, — майор не удержался от усмешки, — ты должен знать историю края, где проживешь остаток жизни.

Наплыва посетителей в краеведческом музее, мягко говоря, не было. Прохаживался пожилой мужчина в шляпе — непьющий командировочный. Пожелтевшие фотографии на стенах, старинная одежда, плуг с мотыгой, каска бойца Красной армии, пробитая осколком, револьвер со спиленным бойком, чучела животных и птиц. Небольшую живость вносили картины местных живописцев, посвященные красотам Лебяжьего озера. Старушка дремала в углу на стуле.

Со второй попытки удалось узнать, в какую сторону идти. Архив учреждения располагался в подвале. За столом в окружении стеллажей и запертых шкафов сидела женщина, что-то писала. Ей было сильно за сорок, но сохранилась она прекрасно — как и экспонаты в ее музее. Морщин практически не было, волнистые пепельные волосы спускались до плеч. Было впечатление, что эту особу он уже где-то видел.

— Добрый день, — поздоровался Павел. — Валерию Ильиничну я могу увидеть? Майор милиции Ваншенин посоветовал обратиться.

— Да, здравствуйте, это я, — женщина отложила ручку и подняла голову. У нее был приятный неторопливый голос. Она улыбнулась, отметив удивленную реакцию: — Что-то не так? Рассчитывали на встречу с динозавром?

Честно говоря, он рассчитывал на встречу с тихой пожилой мышкой.

— Простите, Егор Тарасович не упоминал ваш возраст. Вы прекрасно выглядите, Валерия Ильинична. Можем мы поговорить? Не отвлекаю? Вас рекомендовали как знатока этого края.

— Конечно, присаживайтесь. Чаю хотите?

— Нет, спасибо.

— Вы работаете в милиции — как Егор Тарасович?

— Работаю, но я новый человек, откровенно плаваю в географии, истории и прочих нюансах. Вы хорошо знаете Егора Тарасовича?

— Знаю только как соседа, — Валерия Ильинична тактично улыбнулась. — Положительный со всех сторон мужчина, такой милый, приветливый, очень вежливый, безумно любит свою дочь Алену. Девочка учится в Смоленске, приезжает на каникулы и сейчас, кстати, находится здесь…

«А мы точно говорим об одном человеке?» — подумал Павел.

— Подождите, молодой человек, — женское лицо затуманилось воспоминаниями. — Мне кажется, я вас видела… Ну конечно, это вы стояли у забора Ваншениных и подглядывали в щель… Не мое, наверное, дело… — она немного смутилась, но ирония в глазах все же блеснула. Павел почувствовал, как начинают алеть его щеки. Точно, проходила мимо женщина…

— Уверяю вас, Валерия Ильинична, ничего криминального.

— Я так и подумала, — кивнула женщина. — Будем считать, что ничего не было. Но позвольте все же взглянуть на ваше удостоверение… Хорошо, спасибо, Павел Викторович. Помогу, чем смогу. Вы точно не хотите чая?

— Нет, спасибо, Валерия Ильинична.

Он изложил суть проблемы. Не вдаваясь в детали, ничего конкретного — совершаются преступления, ниточка от которых тянется в прошлое, и все это так или иначе связано с Лебяжьим озером или его береговой полосой. Есть ли в истории города что-то такое, что могло бы натолкнуть на мысль? К кому еще обратиться, как не к опытному краеведу?

— Признаться, вы меня озадачили, Павел Викторович, — женщина не скрывала удивления. — Да, мы собираем материалы по знаковым событиям нашего района, но чтобы эти события находили трагический отклик в настоящем… Я слышала, в городе кого-то убили? — насторожилась Валерия Ильинична. — Кажется, погибли двое в частном доме, еще кого-то нашли в лесу… Не поручусь за достоверность, мои коллеги — такие сплетницы…

— Вам можно этого и не знать, Валерия Ильинична. Главное, что это знает милиция и принимает меры. Законопослушным гражданам ничто не угрожает. Просто подумайте, вспомните.

— Ну, пиратских кладов на озере не находили, — с сомнением произнесла женщина, — и, уверена, в ближайшее время не найдут. Да и не такой уж я всезнающий краевед, каким представил меня Егор Тарасович. Да, по долгу службы я собираю информацию, но она не избыточная. И еще — не каждое событие должно становиться достоянием широких масс. Понимаете, что я хочу сказать?

— Милиция — не широкие массы, Валерия Ильинична. Вас никто не обвинит в подрыве государственных устоев.

— Хорошо… Вы неважно себя чувствуете, Павел Викторович, — женщина оказалась наблюдательной.

— Все в порядке, получил небольшую травму, но ничего страшного.

— Вредная у вас работа, — покачала головой сотрудница. — Хорошо, Павел Викторович, давайте вспоминать… Я приехала в этот город в 1953 году. До этого жила в поселке Григорьевка Смоленской области, оккупацию пережила в самом Смоленске, еще фактически девчонкой, в 1943-м мне только исполнилось восемнадцать. Тяжело вспоминать эти годы — зверские порядки и законы, массовое истребление людей… Помогала подпольщикам, прятала евреев, бог миловал — избежала ареста. После войны окончила библиотечный факультет Смоленского пединститута, заочное отделение, отправилась по распределению в Григорьевку. Замуж вышла еще в 1948-м, на третьем курсе, родился сын… Муж скончался в 1954-м — молодой еще человек, внезапный сердечный приступ… Нелады со здоровьем начались у него еще в 1942-м под Сталинградом, когда он двое суток провел в снегу, насквозь промерз…

— Сочувствую, Валерия Ильинична.

— Спасибо. Замуж больше не выходила, одна воспитывала сына. В прошлом году он отслужил в армии, остался в Чите на сверхсрочную службу, видимся редко, занимаемся, в основном эпистолярным жанром… Но это лирика. Плиевск в те годы был серым периферийным местечком, да, собственно, он и сейчас не блещет, только население выросло втрое, вследствие чего вырос объем сдаваемого в эксплуатацию жилья. Дорогами, как вы сами видите, почти не занимались, благоустройство с озеленением тоже не на высшем уровне. Можем похвастаться только природой. Когда-то живописцы из Пскова и Смоленска приезжали в наши края, запечатлевали здешние красоты. На севере Каинка с причудливыми излучинами, красивой береговой полосой, на юге — Лебяжье озеро неземной красоты. Если еще не посещали, обязательно посетите… Вас интересует период Великой Отечественной войны? К сожалению, своими глазами я это не видела, но много общалась с очевидцами тех событий…

Контроль над Смоленском Красная армия фактически утратила к 17 июля 1941 года. Плиевск, оказавшийся в немецком тылу, продержался дольше, но скоро пропал смысл его удерживать. Советские войска ушли на юг, 20 июля вражеская мотопехота ворвалась в город — и весь этот мрачный период фашистской оккупации затянулся на два года и два месяца. Красноармейцев, попавших в плен, расстреливали в окрестных оврагах. Гражданское население прижали к ногтю. Всех евреев собрали в течение недели, погрузили в грузовые машины и увезли. Никто их больше не видел. В районе свирепствовали каратели и полицаи. Последних было немного, предателей подвозили для усиления полицейского участка из окрестных сел, где желающих прислуживать фашистам было больше. Местной полицией управлял некто Демидов, бывший офицер Красной армии — редкий по жестокости зверь. Его ликвидировали на исходе оккупации, взорвали вместе с машиной и парой сподвижников. За годы оккупации тысячу жителей Плиевска угнали в рабство в Германию, больше двух тысяч погибли от репрессий. Выжившие влачили жалкое существование. Все, что здесь производили и