Читать книгу "Ставка на мир - Дмитрий Черных"

– Может, подорвать кортеж при подъезде к Академии?

– Ага, и, как стервятники, слететься на трупы. Вот алиби-то будет! Никто не заподозрит! – Ядом в голосе Кирсанова можно было травить людей. – Гораздо проще все-таки найти резиденцию и подкупить каких-нибудь горничных…

– А много ты уборщиц или горничных в Академии видел? – улыбнулся Артем. – Нет? И я не видел. А все потому, что их здесь нет. Не забывайте, что Академия – это, скорее всего, тоже проекция какого-то здания из другого мира, и убирают ее, видимо, в родной реальности. Что мешает Правителям сделать резиденцию по такому же принципу?

– А почему вы так уверены, что они принесут эти устройства с собой? Не проще ли их оставить в каком-либо сейфе? – удивилась Громова.

– Не проще. Они их не снимают. На Территории им никто не сможет противостоять в открытую, а вот взломать по-тихому сейф смогут. Умельцев везде хватает, – объяснил Роман.

– А почему вы их хотите непременно убить? Если они бессмертны и живут уже несколько веков, то, возможно, мы даже не успеем к ним подойти, когда они придут в себя. – Юля задумчиво накручивала на палец локон. – Бессмертные или нет, но они все еще остаются людьми…

– Точно! – воскликнул Муха. – Зачем их взрывать? Пробьем колеса кортежу и перекроем дорогу грузовиком. В машины пустим усыпляющий газ, а страховать будут снайперы с транквилизаторами, которых выпустим в последнее мгновение, чтобы их не засекли!

– Как-то сложно, – поморщилась Настя. – Слишком много спорных моментов и независимых факторов, да и алиби никакого не выйдет, гораздо проще сделать все по-тихому.

– Что ты предлагаешь? – заинтриговался командир.

– Снотворное. На Рождественском балу добавить во все напитки снотворное. Вряд ли кто-то сможет выдержать всю ночь и не выпить хотя бы воды.

– Интересная мысль… Но не бегать же за каждым с таблеткой. Надо добавлять в процессе заготовки продуктов к празднику. А это опять-таки проблематично… – вслух стал рассуждать Кирсанов. – Да и не факт, что все Ликвидаторы будут пить. Опять же, сложно рассчитать дозу, чтобы все начали отключаться одновременно и не поднялась паника.

– А что, если объединить эти идеи… – задумчиво протянул Покровский. – Вместо снотворного в бокалы – газ в вентиляцию. Может, пить они и не будут, но дышать-то станут. И доза получится у всех практически одинаковой, да и осуществить не слишком сложно.

Все вновь погрузились в размышления, просчитывая возможные варианты развития событий.

– Хорошо, раз больше идей нет, то работаем пока по этому плану. Нюансы обсудим позднее, сейчас надо хорошенько все обдумать. – Командир хлопнул в ладоши. – А теперь предлагаю спуститься на ужин и хорошенько подкрепиться. Все-таки с набитым брюхом живется веселее!

Утро, как и любую другую часть дня, можно сделать счастливым, если знать правильный рецепт. Что характерно, для каждого человека он свой: кому-то хватит чашечки ароматного кофе или плотного завтрака, кому-то потребуются объятия любимого человека, а кто-то сразу просыпается счастливым. Артем прекрасно знал, какой рецепт счастья предназначен именно для него. Лучшее утро – то, которое начинается в обед, искренне верил он.

К сожалению, в Академии долгий сон был пределом мечтаний, недостижимой целью, иллюзией. Вот и сегодня приходилось вставать безбожно рано. Отвратительная дождливая погода, напоминающая ему о родном Петербурге, просто умоляла остаться под теплым одеялом и никуда не идти, однако курсант, с тяжелым сердцем и грустью в слипающихся глазах, медленно побрел в сторону гостиной, ибо только там находился чайник и банка растворимого кофе. Наполнив огромную кружку бодрящим напитком, он безжалостно смахнул на пол гору мешающихся бумаг и с удобством развалился в мягком кресле. Сверху послышалась тихая ругань, перемешивающаяся с недовольным бурчанием. Медленно, но верно, как перегруженные локомотивы, Рома с Мишей брели сквозь завалы бумаг к своему другу.

– Утро доброе, товарищ командир, – хмуро пробасил Мухин. – Сам не спишь и людям не даешь, изверг окаянный.

– Не злись, Муха, дело действительно важное. Нам в срочном порядке надо в Бальный зал попасть.

– Что еще за Бальный зал? – удивился Кирсанов.

– Это главный зал торжеств в Академии, – терпеливо пояснил Покровский. – И Рождественский бал для будущих выпускников проходить будет в нем же.

– Погоди, я вообще первый раз об этом зале слышу. Где он находится хоть?

– Второй этаж северного крыла.

– Ты в своем уме? – устало спросил Михаил. – Северное крыло – запретная территория. Личные комнаты преподавателей, лаборатории, хранилища оружия, в том числе и экспериментального. Нас просто четвертуют, если мы туда полезем.

– Если поймают, конечно… – протянул Рома. – Ну, собственно, я понял, ради чего ты нас среди ночи поднял. План хоть есть какой-нибудь?

– О, вы удивитесь, – с самой интригующей улыбкой протянул командир. – Собирайтесь, выходим через десять минут.

Холодный дождь неприятно колол лицо и ухудшал и без того отвратительную видимость. Мелкими перебежками, стараясь издавать как можно меньше шума, друзья перешли через стадион и зашли в приоткрытый ангар.

– Нет, ты же не серьезно, правда? Очень-очень глупая шутка, Тём. – Михаил с надеждой посмотрел на командира и чуть не взвыл, заметив его серьезный взгляд. – Самоубийство. Натуральное самоубийство. Да еще и очень изощренное.

Рядом тихо посмеивался Роман, протирая мокрые от дождя очки.

– Забавная идея, командир. Давайте пробовать.

Мухин тихо взвыл и наигранно схватился за голову.

– Ну почему я?! За что? Что я вам такого сделал?

– Переигрываешь, – прервал его излияния Артем. – Времени у нас не так много, поэтому давайте начинать. Муха, никто, кроме тебя, этой штукой управлять не умеет, потому не выделывайся.

– Между прочим, в прошлый раз я погиб, испытывая это гов… это изобретение, – поспешно поправился он под суровым взглядом командира. – А новую версию мы так и не смогли собрать, если помнишь.

– Это было почти год назад, – со смешком заметил Кирсанов. – Ты всего лишь врезался в стену. Можно было бы уже и смириться.

– Это была моя самая болезненная смерть! – воскликнул Михаил. – Я себе сначала половину костей раздробил, а потом шею свернул!

– Так, хватит. Ты