Читать книгу "Шелест 4 - Константин Георгиевич Калбанов"

— в свою очередь спросил тот.

— Пока только моё слово и есть. Но оно верное. По Дону до границы с Диким полем доберётесь, там на берегу редут наш стоит. Коменданту приказано всех желающих спуститься до Азова, брать под свою руку и уж никому не выдавать. После переправлять вниз по реке, мимо казачьих станиц, прямиком до города. А там уж о них заботу возьмёт дьяк, поставленный на это дело.

— И тут-то нас и похолопят, — хмыкнул Евсей.

— Нет у Марии Ивановны холопов, и впредь не будет. Вольными править желает.

— А как же вы без крепости мужичков на землице удержите? — съязвил Евсей.

— А на кой ты нужен, коли тебя крепостью заставлять работать надо? Поди, землица-то твоя будет. Хочешь паши, да живи по-людски. Не хочешь, иди побирайся, или подыхай под забором. Нет желания на землю садиться, найди иное занятие, тогда в руки тебе великая княгиня не надел выделит, а хоть ту же кузницу поможет поставить. Ладно, поговорили, пора и честь знать. Счастливо вам, — парень коротко поклонился, и направился между рядами повозок, приехавших на торг окрестных крестьян.

Разговор их слышали не только эти двое, иные так же прислушивались. Кто от скуки, кто с интересом, а кто и с потаённой надеждой. Хотя, конечно, это не значит, что они сейчас же подадутся в бега, на поиски земли обетованной, что Азовским княжеством зовётся. Тем паче, что прежде о таком никто и слыхом не слыхивал. Да и о граде таком на берегу Дона, ведомо было не всем.

Опять же, зачем бежать так далече, если в том же Воронежском да Киевском княжествах близ границы с Диким полем, указом государя, выдачи нет. Правда, там о таком подспорье в обзаведении хозяйством никто и слыхом не слыхивал. Хотя подняться конечно помогают, потому как без крестьянина землица жить не может. Но чтобы давать столько, да без возврата, о таком никто и никогда не слышал.

Выйдя с торжища, они прошли вверх по улице, и вскоре вошли в трактир при гостинице. Небольшой обеденный зал, недалеко от входа за накрытым столом расположились их товарищи. В дальнем углу расположился их командир.

— Докладывайте, — утирая рот салфеткой, приказал Суханов.

— Потолкались по торжищу, в разных местах об Азовском княжестве поговорили. Разок на драку чуть не нарвались, но обошлось. Да только… — начал было и осёкся парень.

— Говори, Лука, не бойся, не осерчаю, — подбодрил Суханов солдата.

Он отправился в это путешествие в сопровождении десятка солдат, переодетых в гражданское платье. На его плечи и плечи товарищей легла задумка Ярцева по отправке в Азов первых переселенцев. Согласно его плана, солдаты должны были вернуться к своим семьям и уговорить их перебраться на новое место. Своей кровиночке-то веры куда больше, чем кому иному.

— Да без толку это, Александр Фёдорович. Не поверит нам никто, — вздохнув, развёл руками парень, и убеждённо закончил.

— С одной стороны, ты врав, Лука. Но с другой, ошибаешься. Прав, потому что я и сам сильно удивлюсь, коли в первый год к нам прибудет хоть один беглец. Скорее уж по пути у донцов осядет, чего ему лишние версты на лапти наматывать. Там-то вольница известная. И пахать далеко не всегда надо, хватает и тех, кто с разбоя живёт. Один удачный набег, год кормить станет. А ошибаешься, потому как вода камень точит, и чем больше слухами земля полнится, тем выше шанс, что найдутся желающие до Азова дойти. От брошенных вами камней, по воде волны разойдутся, и толк в любом случае будет.

— Сомнительно оно как-то, Александр Фёдорович. Честно скажу, я хочу своих уговорить, потому как верю Марии Ивановне, она слов на ветер не бросает. Но и сомнение имею, что у меня это выйдет.

— Так ведь не ты первый будешь, и уж поверь, не ты последний. Или ты не желаешь? Тогда забудь, просто выберем другого.

— В том, что сумею уговорить батю, сильно сомневаюсь. Но в том, что я прав, уверен.

— Вот и ладно. Обедайте, и будем собираться в дорогу.

— Слушаюсь, — в один голос ответили оба распространителя слухов.

До постоялого двора близ деревеньки из которой был родом Лука добрались к вечеру. Условившись о месте встречи парень поспешил к родному дому, из которого год назад ушёл рекрутом на военную службу.

Сказать, что его переполняло волнение, это ничего не сказать. И дело даже не в том, что пройдя через жёсткую муштру и горнило сражений, он успел истосковаться по дому. Поначалу-то было, но заботами недремлющих и не знающих жалости десятников, мысли о доме и любимой быстро выветрились из его головы.

Сейчас он едет в отчий дом, будучи одет пусть и в простого кроя, но добротную одежду, а в кармане его звенит полновесное серебро. Вот что главное. Уходил он босоногим парубком, возвращается зрелым и состоятельным мужем. Пусть и получится погостить свосем недолго.

— Лука⁉ Батя, Лука приехал! — закричала во всё горло младшая сестрёнка, Зинаида.

Год меж ними разница. Уж настоящая невеста. Через месяц можно будет узоры принять, а там и о замужестве подумать. Поди и жених уже имеется. Когда уезжал оно вроде никого на примете не было. Но и она только сейчас в возраст всходит.

Лука спрыгнул из седла на землю, и ведя в поводу лошадь вошёл на двор, где прошла вся его короткая жизнь. Из коровника послышалось мычание Марфуши, вернулась кормилица с пастбища и матушка уж затеялась с вечерней дойкой.

— О к-каков, — сунув большие пальцы за поясок, хмыкнул вышедший на крыльцо отец.

— Здравия, батюшка, — с поклоном, приветствовал он родителя.

Зинка стремглав пронеслась по двору, и вбежала в коровник, подменить матушку. Братца и после обнять сможет, а вот худобу обиходить надо как ни крутись. Пусть пока матушка порадуется, а она уж после своё возьмёт. И к Таське нужно будет сбегать, обсказать, что Лука вернулся. А то её уж почитай просватали за Федула. Эвон братец каким орлом возвернулся, глядишь и сам посватается, да выкупит у барина…

— Стало быть, в побег зовёшь, — хмыкнул отец, когда Лука рассказал о цели своего визита.

— А что тебя тут держит, батя? Долги, да кабала? А там новая жизнь, добротный дом, Одна корова на четверых домашних, добрая лошадь, с сильным узором, Осьмнадцать десятин земли, по шесть тебе, Кольке да Сане, —