Читать книгу "Русская жизнь-цитаты 14-21.04.2024 - Русская жизнь-цитаты"

Но платил за него, по-настоящему содержал канал совершенно другой человек — Роман Абрамович.

  Предатели

April 16, 2024 12:30

Видео | Facebook

Напели вчера дифирамбов А.Б.Пугачевой — мама не горюй. Чуть ли не лидером протестного антивоенного движения представили, хотя она не сделала ни одного внятного заявления против войны. А вот за Путина и "Единую Россию" — делала, да еще как

  Видео | Facebook

April 16, 2024 04:34

Посмотрела. Обсуждать там нечего. Но вот... - Марина Шаповалова | Facebook

После просмотра фильма Марии Певчих я вдруг поняла: смертью Алексея обнулилось то главное, ради чего стоило промолчать. То политическое, что концентрировалось в его личности. Не соглашаясь с чем, нельзя было не признать, что больше ничего «из будущего» у нас нет. Да, в этом беда, что сил так мощно прорасти сквозь бетон режима хватило только у одного. Но теперь нет и его. Осталась одна глупость «борьбы с коррупцией». И обнажилась, лишённая энергии автора и его человеческого обаяния. Начнём с предмета: никакой коррупции в РФ нет. По большому счёту, её нигде нет – это такой демагогический способ внушать электорату, что у госчиновника в идеале не должно быть личных интересов. Но «идеального газа» в природе не существует, это абстракция. Как и чиновник, лишённый естественных человеческих качеств. Но если признать это за исходную истину, то придётся сделать следующий шаг: признать и то, что существующие государственно-управленческие системы вовсе не минимизируют «человеческий фактор». Даже наоборот: они все построены под извлечение всеми госслужащими выгод за счёт госбюджетов. То есть – за счёт налогов, вынутых из карманов производителей. Коррупцией в западных демократиях называют извлечение чиновником «внеплановых» личных выгод – не по штатному расписанию, так сказать. Никто не сомневается, что абсолютно все они это делают, когда могут. Иначе в деловом и политическом мире не ценились бы личные контакты. А они ценятся всеми и везде. А раз «от человека зависит», то дело только в изобретении изощрённых видов «борзых щенков». Того, от кого зависит, всегда можно чем-то заинтересовать. В этом – условно «западном» - мире «борьбой с коррупцией» называется увлекательный и тоже выгодный квест по откапыванию «борзых щенков». На нём делают головокружительные карьеры журналисты, представляющие скучающей публике интереснейшие расследования. Для чиновного аппарата это – внутривидовая борьба. Не сумевший своих «щенков» надёжно захоронить выбывает из игры, освобождая место для коллег-соперников. Тут даже есть место для справедливости в некотором смысле: мол, а нефиг зарываться, и без того целиком харчуясь на госбюджете. Хотя часто доходит до абсурда, совсем запредельного для нормальных человеческих отношений: любой подарок на день рождения ведь тоже можно представить как взятку. Чем потом доказать, что и в мыслях не было? А всё, квест есть квест: попал в ловушку – фишка сгорела. Всё описанное в РФ тоже присутствует, но маргинально. Потому что здесь извлечение прибыли из занимаемого места (в госаппарате или в квазиполитической пристройке) – системообразующий принцип. По нему система составлена, и благодаря ему функционирует. Через материальную заинтересованность в сохранении за собой занимаемого кресла проводятся управленческие сигналы сверху вниз и обеспечивается отчётность в обратном направлении. Отключи его – никто ничего делать не будет. Откаты значат не меньше распределения бюджетного финансирования, а иногда и больше. Тем более, они часто слитны и нераздельны. С одной стороны, эта система сложнее «западной»: в ней, что по чину, а что не по чину определяется не только штатно, но и понятийно, «в устном предании». С другой она проще, поскольку строго вертикальная. Горизонтальные связи в ней мало значат или вообще нежелательны. За назначение на управленческое место платит «наверх» и губернатор, и начальник ОВД, и руководитель налоговой, и судья. Дармовых мест в системе нет, за все надо сначала заплатить. Потом потратившийся на назначение свой вступительный взнос отбивает – откатами, заносами, услугами и чем придётся. Кто этого не знает, кроме детей в детском саду? Что тут можно разоблачить? Это же общее правило, несущий элемент конструкции. Ну да, можно взять любого – буквально каждого! – и рассказать-показать, из чего складывается его семейный бюджет. Если напрячься, можно даже выяснить, сколько он своему вышестоящему ежемесячно отвозит кошёлками. Допустим, что и это удастся вскрыть, и показать. И что? Что это даст? Не исключено, что такое «вскрытие коррупционера» будет использовано желающими его сковырнуть или занять его место. И то не факт. Потому что для этой внутривидовой борьбы публичное «вскрытие» может быть только поводом, а реально у противников «вскрытого» должен быть на него внутрисистемный компромат. Что он сделал против системы или начальника, например. Или не то сказал. Не тому заплатил или что-то зажал. Если такого нет, все останутся на своих местах. Тогда в чём смысл «разоблачений», спросите вы? Вот и я спрошу: в чём смысл обнародования дворцов и доходов Путина (да и Медведева тоже), если никто, даже теоретически, не может его «подсидеть»? На кого или на что это должно подействовать? И как? И вот тут мы, кажется, выходим на самое интересное. Потому что сказать, что рассчитано на возбуждение зависти – это будет только похоже на неприятную правду. Но нет. Это неправда. Путину никто не завидует. Один дворец у «царя», двадцать или сорок, в которых по пять отдельных комнат для хранения домашних тапочек – это не предмет для зависти. Рокфеллеру или английскому королю тоже не завидуют. Масштаб не тот. Завидовать можно соседу. Или тому, кто претендует быть на равных, а живёт лучше. Для зависти надо себя сравнивать с тем, кому завидуешь. Путин – для всех – за рамками подобных представлений. И, честно говоря, посыл фильма был не в эту строну: скорее, в нём было про растрачивание на такую отвратительную и бессмысленную роскошь богатств страны, которые должны принадлежать народу. Правда, электорат Путина этим поколебать не удалось, потому что в их представлении «ему можно», и для него не жалко. Для них, пожалуй, сам