Читать книгу "Цугцванг - Сергей Борунов"

с тремя широкими скамьями, деревянным столом и большим шкафом, аккуратно встроенным в нишу. На стенах, кроме обшарпанных обоев, висели телевизор и большой прошлогодний календарь с фотографией разъярённого быка. На сером деревянном полу лежало несколько цветных дорожек, одну из которых тщательно выметала худая сгорбленная старушка.

Иффридж лежал на одной из трёх скамей, а рядом с ним сидел огромный мужчина с перекошенным болезнью лицом. Их взгляды неожиданно встретились, и Иффридж испуганно вздрогнул и посторонился.

«Прошу, не бойся меня, знаю, в это трудно поверить, но я не причиню тебе вреда».

Иффридж удивлённо смотрел на немого. За несколько дней, проведённых на Земле, он впервые встретил человека, который владеет тем же способом общения, что и он.

— Ты меня понимаешь? — направил свою мысль Иффридж и тут же получил ответ.

— Да.

— Ты забрал меня с площади, спас либо от смерти, либо от заключения. Я тебе очень благодарен и очень хочу знать: почему?

— Я знаю всё, я был рядом на площади. И я слышал всё, о чём ты думал. Ты из другого мира. Ты случайно стал свидетелем крионики, или «услышал» о ней в головах подлецов. А значит, ты сможешь мне помочь.

— Помочь? Как?

— Я много знаю о том, что творится вокруг, но, увы, не в силах никому ничего сказать. А ты можешь. И я прошу тебя… — мысли немого резко прервались голосом старухи:

— Вы чего уставились друг на друга? Втрескались? — послышался отвратительный смех, будто из самой преисподней.

— Мммм-мм-мммм-ммммм, — промычал немой, а Иффридж тут же уловил: «Когда ж тебя дьявол заберёт к себе?» — и лицо его скривила досада.

— Тебя ведь зовут Оливер? — спросил Иффридж.

Немой сначала замотал головой, а потом опустил её на грудь и ответил:

— Когда-то звали. Теперь я «немой», «страшила», «урод» и в том же духе. Можешь звать меня немым. Это не обижает меня.

Иффридж улыбнулся, и ответил:

— Я буду звать тебя Оливер.

Искажённое лицо немого попыталось улыбнуться, но тут в очередной раз вмешался трескучий, гортанный голос:

— Садитесь есть!

Старуха поставила на стол большой глиняный горшок и три миски. Желтая густая жидкость с зелёными вкраплениями вызвала у Иффриджа подозрения, но он был настолько голоден, что готов был съесть всё что угодно.

Оливер наклонил голову над тарелкой и стал быстро уминать суп. Никаких мыслей из его головы больше не транслировалось. Иффридж смотрел, с каким трудом он держал ложку и с какой жадностью ел, и не верил, что только что общался с ним ментально. Ему стало жалко немого, но он тут же постарался прогнать эти мысли, боясь, что Оливер их прочитает.

— Это потрясающе вкусно! — воскликнул Иффридж, робко попробовав первую ложку. Горячая пища вернула его к жизни. — Что это?

— Ты что, пучеро никогда не ел? И откуда ты его только достал? — сказала старуха, покосившись на Оливера. — Нравится? Тогда лучше тебе есть побыстрее: это животное скоро всё сметёт.

— Почему вы так грубы с ним?

— Это он тебе жизнь спас, а мне испоганил! — прошипела старуха и, швырнув ложку в недоеденное блюдо, ушла, оставив Иффриджа наедине с Оливером и сильнейшим чувством неловкости.

Оливер продолжал есть. Разделавшись со своей тарелкой, он взялся за суп, оставшийся в горшке. Потом взялся за пучеро старухи. Иффридж, едва одолев половину миски, старательно вслушивался в мысли немого, но ничего не слышал. Будто кто-то переключил в нём невидимый тумблер, меняющий режим. Он несколько раз назвал его имя, мысленно, вслух, но был проигнорирован. Через мгновение Оливер с абсолютно безразличным лицом ел пучеро из тарелки Иффриджа.

Только съев всё, немой вновь «заговорил».

— О, прошу, прости меня! Я не могу себя контролировать, когда ем! Прошу, не обижайся!

— Ничего! Я наелся. Так как я могу тебе помочь?

— Сначала расскажи моим товарищам то, что я знаю. Это многим может жизнь спасти.

— Это не проблема. Но с чего ты решил, что они поверят? Немой, говорящий устами незнакомца? Не вполне реалистично для их восприятия.

— Это их дело, верить или нет.

— Хорошо. Но, как я понимаю, это не всё? — спросил Иффридж.

— Нет. Помоги мне спасти моего младшего брата!

* * *

Ли-а проснулась с улыбкой на лице. Впервые за долгое время её разбудила не электронная ладонь, а тепло утреннего солнца на лице. Саша нравился ей всё сильнее. Добрый, смешной, искренний настолько, что можно и не «читать» его мысли. С ним было уютно. Но всякий раз ей приходилось напоминать себе, что расставание неизбежно.

Сквозь утреннюю дремоту Ли-а уловила странный аромат и услышала звуки простенькой мелодии, которую насвистывал Саша. Едва проснувшиеся рецепторы неспешно посылали сигналы в мозг, который отказывался их распознавать. Сонливость сняло как рукой, когда Ли-а учуяла запах дыма. Вскочив и осмотревшись, Ли-а встретилась с задорным взглядом Саши, который с улыбкой воскликнул:

— Доброе утро, красотка! Ты как раз вовремя, завтрак почти готов!

Не ответив ни слова, она стала наспех складывать вещи, но вскоре всё бросила. И начала тушить костёр. Она была растеряна и напугана, и это состояние сразу передалось Саше.

— Что случилось? Куда ты так спешишь? Эй! Дай хоть яичницу снять! Да что с тобой?

Ли-а не отвечала, и продолжала засыпать костер землёй. Тревога в сердце Саши переросла в панику, он, сам не зная, почему, схватил с миски, зажаренные сосиски, которые успел приготовить, и, наблюдая за девушкой, начал нервно их жевать.

Ли-а с остервенением покончила с костром, и отряхнувшись, наконец, обратила внимание на Сашу.

— Уходим отсюда, — скомандовала она, спешно складывая разбросанные вещи, но Саша не двинулся с места. — Ты слышишь? Собирайся! Мы сматываемся, прямо сейчас!

Саша окаменел, уставившись куда-то вдаль, не обращая никакого внимания на девушку.

— Не время для глупых обид! Я не разговаривала с тобой, потому что была зла! Пошли!

Но землянин не реагировал, и взгляд его, устремлённый вглубь леса, наполнялся леденящим ужасом. Когда Ли-а, наконец, прочитала его мысли и испуганно устремила взор в лес, уходить было уже поздно, нужно было бежать.

Среди деревьев стремительно вырастали движущиеся силуэты, возникающие из ниоткуда. Трава будто оживала, образуя сначала едва заметные возвышения, а после огромные валы, угрожающе размахивающие золотыми опавшими листьями. Эти объекты быстро двигались в сторону Саши. От увиденного землянин лишился способности двигаться. А вот Ли-а, напротив, будто видела их не первый раз, начала трясти Сашу, чтобы привести его в чувство, и начала толкать его, призывая к бегству.

Силуэты катились по опавшей листве бесшумно, то соединяясь друг с другом, то разбиваясь на