Читать книгу "Ещё не Аюта - Владимир Осипцов"

отправлять с остальными фрейлинами, и молодая Мико — тринадцатилетняя девочка, посланная неумными родителями, не знавшими новых порядков, в наложницы Императору. Хорошо, что Третья Принцесса встретилась с ней раньше Белой Императрицы! Теперь, чтобы несчастная не попалась на глаза ревнивой матери, приходилось возить девочку с собою. Эта юная и трогательно-неуклюжая красавица уже успела очаровать и саму Кадомацу, правда, за недоглядом, разлагающее влияние остальных фрейлин уже успело посеять свои семена.

Сильные и рослые носильщики легко взяли паланкин и подняли его в сверкающее небо. Следом за ними, вынимая стрелы из колчана, поднялась Данико, или Гюльдан, как правильно звучало её имя — самая молодая из суккуб принцессы и самая меткая лучница, уже заметно сильно беременная. Зависнув над площадкой с раскинутыми ногами, из-за чего только сильнее выделялся её живот, подала сигнал второй лучнице — Афсане, что можно взлетать. Ануш и Азер, как сильные в рукопашном бою, должны были пониматься уже после принцессы.

Кадомацу встала посреди площадки, парой вздохов прочистила лёгкие, сделала несколько танцевальных взмахов рукавами, разогревая замёрзшие мышцы, потом сложила руки на груди, под рулевые крылья, и осторожно, изящно поворачиваясь против ветра, стала расправлять основные.

Ну, как тут не показать класс, когда на тебя смотрят столько восторженных глаз и имеешь репутацию Мастера Полётов?! Как раз, после взлета неуклюжих хатамото, наступило время для демонстрации настоящего Искусства. Стук ломов сначала стал тише и реже, потом, постепенно, повинуясь её танцу, начал выбивать ритм, а рассветные протуберанцы танцевали с ней своими вспышками. У кого не было ломов, включились в ритм хлопками в ладоши и звоном тетивы.

Сухо щелкнули ключицы, фиксируя руки. Плавно очерчивая кончиками классические дуги, демонесса подняла крылья горизонтально, и, стала медленно, с наслаждением расправлять перепонку, ожидая ветер...

Вот он пришел, и спокойно, и в то же время не мешкая, она придала перепонке сильный изгиб, крылья надулись, как корабельный парус и легко швырнули принцессу в поднебесье. Там она раскрыла рулевые крылья, выровнялась горизонтально, и только тогда открыла глаза — чтобы увидеть, как, прыгая с края, взлетают Ануш и Азер, а восхищенный тюдзе и несколько солдат аплодируют ей, искренне завидуя.

Принцесса развернулась, сделав «бочку», и попутно намотав на ноги подол платья, оберегая себя от неприятностей в дороге. Чуть ниже, её телохранительницы выстраивались в правильный квадрат — она точно спланировала в центр, что послужило безмолвным приказом выдвигаться всему эскорту к городу.

Суккубы летели с расставленными ногами, изредка подруливая взмахами хвостов. Только Ануш, учившаяся у своей хозяйки, держала ноги вместе и рулила только ими. Соблазнительницам было просто — их легкие тела спокойно планировали, в плотной атмосфере родины принцессы, на их простых крыльях, натянутых на единственный длинный мизинец. А вот более тяжелой демонессе приходилось каждые несколько минут короткими взмахами снова набирать скорость и высоту.

Сделав прощальный вираж остающимся, принцесса и её спутники повернули в город, оставив красиво вырисовывающуюся на фоне рассвета крепость по правую руку. С небес она была тоже крылатой — хищной совой, готовой к взлёту из-за скал, следом за своей гостьей. Восточные бастионы-крылья уже окрасились в яркий цвет зари, а рога сторожевых башен, ещё черные в тени, сверкали блеском утреннего снега, до которого не добрались уборщики. Амбразуры-глаза под ними, просвеченные насквозь светом рассвета, жутко светились в вышине затенённых скал, розовыми, желтыми, и красными цветами восхода, и парадная западная площадка в их отблесках казалась хищно раскрытым клювом. Сзади, далеко в сиянии зари, за хвостом главной взлётной площадки, тонкой черной нитью тянулась тень Новой Стены, которая окружала ещё покрытую снегом узкую и высокую Розовую скалу, казавшуюся черным чернильным штрихом на фоне огромного диска светила — когда придёт весна, там, на вершине, поставят новую «ушастую башню», незримое око которой, говорят, сможет дотянуться до побережья. Пока что подножие отвесного пика розового камня, вокруг которого так любила нарезать отчаянные круги маленькая принцесса, портили сваленные в снег строительные механизмы, в глубокой тени восходящего светила, казавшиеся жуткой свитой совы-демона, спешившей от солнца в спасительную тень крыльев.

Аматэрасу уже поднялась почти во весь свой рост, но прозрачные тени от предметов по-прежнему были длины. Тяжелая тень лежала на всей Южной Дороге, тень от восточных скал наполовину скрывала только что появившийся Город Снов. Тени принцессы и эскорта летели по западным склонам, казавшись тенями гигантов, взлетевшими над самыми высокими горами долины.

Кадомацу улыбнулась, вспоминая их названия. Как везде в Империи, имена гор в одной цепи складывались в осмысленную фразу или диалог. Как здесь:

«Любовь моя, не спи -Ведь мне пора уйти с рассветом.Что оградит тебя в сияньи дня?!— Любовь твоя, мой принцИ память о тебе... и пенье птиц...’»

Так придумал её средний брат, принц Сабуро, ещё в девять лет. Все так были восхищенный внезапно проснувшимся талантом, что его царственный тёзка, дед-Император Сабуро, приказав ничего не меняя в строчке (несмотря на лишнюю строку про птиц), немедленно назвать в память неё всю горную цепь вокруг Новой Столицы. А скалу, которой не досталось имени, просто взорвали — там теперь и стояла крепость Иваоропенерег. Принц Сабуро дико стеснялся и смеялся этой истории: «Ну что ты, Малышка, какой это шедевр — я тогда даже не знал, зачем мужчина и женщина ночью вместе спать должны»...

У него, на Даэне, как он рассказывал, где-то есть «Ответная песнь», записанная так же — названиями горной цепи. Только угадывать было безнадёжным делом — талантливый поэт, он переименовал все географические точки — так что теперь карта третьей планеты системы напоминала стихотворный сборник, а не глобус. (Суккубам, кстати это нововведение больше всех понравилось). Раскрыть секрет он обещал только при одном условии — если вся семья соберётся вместе, а это — было несбыточной мечтой. Мамору немыслимо было представить рядом с императрицей, матерью Сабуро, Кадомацу и двух её сестёр, императрица не слишком жаловала пасынка. Принцесса Первая, супруга наместника второй планеты империи — Порога Удачи, не могла покинуть планету из-за болезни, а Мацуко в этом году отправлялась на учёбу, на долгих пять лет... Только один Сэнсей, видевший, что приготовил принц-поэт, таинственно отмалчивался и улыбался на все вопросы.

Кадомацу тяжело вздохнула, вспомнив в связи с этим нелёгкие семейные