Читать книгу "Поединщик поневоле - Григорий Константинович Шаргородский"

еще кого-то. Не обошлось и без ритуальной угрозы в виде проведенной по горлу ладони.

Вот выпендрежник! Я перестал обращать на него внимание, пытаясь сконцентрироваться, хотя получалось плохо. Может, действительно стоило выпить что-то из предложенного Антуаном? Отогнав от себя ненужные мысли, я встал и шагнул вперед, как только увидел призывный жест рефери. Обошлись без приветствий. Рефери предупредил нас о том, что не надо бить по гениталиям, ковыряться в чужих глазницах и совершать другие мерзости.

А затем гонг возвестило о том, что я сильно попал. Это стало понятно по тому, как легко двигался на ринге Джейсон. Если честно, я на его фоне наверняка смотрелся деревенским увальнем. Ладно, положимся на главное пацанское правило – ввяжемся в драку, а там посмотрим, как пойдет.

Пошло туго. Мой соперник был быстрее и довольно техничен. Он явно не один год занимался смешанными единоборствами. А у меня всего лишь полтора года нерегулярных походов в секцию бокса во время обучения в институте. Дядя Коля в прошлом был классным боксером, но учитель из него оказался средненький. Впрочем, некоторым вещам он меня все же научил. Как и с магией, в боксе у меня лучше всего получается защита, вот на нее мне сейчас и придется уповать.

Джейсон с ходу начал долбить как из пушки, неожиданно переходя от прямых джебов в хуки, заставляя меня качаться словно ванька-встанька. Жестких прилетов пока удавалось избежать, но в голову я пару раз все же получил. Сильно разозлился, попытался пройти в атаку и тут же схлопотал хук слева. Немного поплыл, но сумел собраться и опять уйти в глухую оборону. Зал недовольно подвывал, потому что обычно к этому времени ринг уже был забрызган кровью.

А вот фиг вам! Я хоть и не ниндзя, но черепашка крепкая, и дядя Коля всегда хвалил за то, что умею держать удар. И все же это не дело. Меня беспокоило даже не то, что позорюсь на глазах у друзей, а непонимание, зачем мне все это вообще надо. Дело совсем не в недооценке соперника, а в том, что я что-то явно упускаю. Что-то важное. К примеру, еще один хук слева, который заставил меня устроить танец маленьких лебедей, двигаясь боком и практически заваливаясь на пол. В последний момент удалось резко присесть, восстанавливая равновесие, и кулак Джейсона пролетел над головой. Получилось даже двинуть его по ребрам, но тут же отскочил назад, потому что мажор, оказывается умел неплохо лягаться.

Похоже, и вправду тогда на вечеринке я смог его раскачать исключительно потому, что он потерял контроль в приступе ярости, навеянном кровожадным божком.

Да уж, похоже, сегодня свершится двойная месть – на моих мозолях оттопчутся и Барнаби, и этот малахольный мажор. Его лицо было перекошено от ярости и предвкушения. Даже начала подтравливать энергия разрушения. Он явно испытывал желание угробить меня, правда сомневаюсь, что ему это позволят. Барнаби, конечно, мстительная сволота, но далеко не дурак, и рефери наверняка получил очень жесткие инструкции.

Блин, о чем я сейчас думаю!

Время тянулось как резина. Реальность уходила куда-то в сторону, так что гонг я услышал словно через вату. Джейсон только вошел в раж, поэтому оркам пришлось оттаскивать его. Я же пусть и на немного подгибающихся ногах, но все же уверенно дошел до табуретки, на которую и рухнул. Шум зала и крики беснующегося за сеткой Бисквита наконец-то обрели объем и полный звук. Мой друг разорялся, пытаясь заставить секунданта выбросить полотенце на ринг, но опытный в этих делах пожилой мужчина проигнорировал все угрозы орка и посмотрел на меня.

Ну и что ему ответить? Этот дурдом надо срочно прекращать, но интуиция по-прежнему не позволяла отступить. Почему я не хочу прекратить это крайне неприятное и, что самое главное, унизительное безобразие? Что я хочу себе доказать? И тут, словно разуверившись в моей сообразительности, подсознание вынуло из памяти слова дона Пабло. Раньше я не придавал им значения, воспринимая как нелепое оправдание его садистским наклонностям. Он утверждал, что своими издевательствами пытается раскачать нашу ярость, которая позволит подтолкнуть инстинкт самосохранения к прорыву определенных барьеров. Подтолкнут к запуску процесса подпитки Живой силой не только создаваемых разумом энергетических рун, но и внутренней энергосети.

Что это значит, совершенно непонятно даже в теории, тем более как эту саму подпитку осуществить на практике. Но ведь что-то подобное я уже ощущал в пирамидальном храме. Тогда мне помог Шип. Я отлично помню, как ускорился, двигаясь на равных с эльфийскими храмовниками и даже немного опережая их. Тогда они едва успевали не только за тем, как я формировал ранее незнакомые мне заклинания, но и за движениями моего тела.

Неужели я пошел на это садомазо только ради желания подтвердить теорию дона Пабло? Ну и толку от подобных экспериментов? И тут же пришла догадка. А ведь его и не могло быть, потому что весь первый раунд я беспокоился лишь об одном: чтобы не пропустить удар и не рухнуть на ринг дубовым бревном. Инстинкт самосохранения явно возбудился, но защитной ярости не было. Я сдерживал ее, боясь, что она заставит меня выйти из обороны и подвергнуться риску нокаутирующего удара.

Попробовать еще раз? Вышеупомянутый инстинкт тут же затряс тело неприятной дрожью в предчувствии очередной боли. И все же сила воли у меня имеется, пусть и не такая мощная, как хотелось бы. Я посмотрел на секунданта и отрицательно качнул головой. Тот лишь равнодушно кивнул и продолжил прикладывать холодное к моим будущим синякам. Даже не хочу представлять свой завтрашний вид в зеркале, хотя это будет не такое трагическое зрелище, какое было бы в подобной ситуации у немага. Особенно если попросить у Веры Павловны нужные декокты и мази.

Блин, опять в голову полезли ненужные мысли! О красоте будем думать за пределами клетки.

Рефери жестом подал сигнал о том, что перерыв закончен, и мне пришлось заставить себя не только подняться со стульчика, но и сделать шаг навстречу новому избиению. Зловеще-предвкушающая маска словно прилипла к смазливому личику Джейсона, делая его неприятно-уродливым. Но мне все равно никак не удавалось вызвать в себе ненависть к этому человеку. Почему-то возникало лишь раздражение от собственной тупости.

Прозвучал гонг, а я так и не смог заставить себя пойти в атаку, вновь уйдя в оборону. Зал недовольную гудел. Джейсон снова принялся долбить меня как молотом, прижимая к сетке. Защита держалась, но это ненадолго. И тут казавшееся мне неуместным раздражение почему-то трансформировалась в злость на самого