Читать книгу "Художник, что рисует… - Алекс Войтенко"

class="p1">Комнаты в одной из которых я нашел себе временное пристанище, были забиты до отказа, чего в общем то и ожидалось, учитывая что конкурс в техникум доходил до трех человек на место, из-за престижности заведения. Техникум, как оказалось был филиалом ТАДИ — Ташкентского автодорожного института, и закончившие его могли быть в зависимости от итоговых оценок, могли быть зачислены в институт сразу на второй курс, причем без вступительных экзаменов. К тому же здесь по окончанию обучения, давали водительские удостоверения с категорией «С», что давало возможность пойти в армию водителем автомобиля. Да и так, чтобы получить права нужно было или устраиваться на платные курсы, или мечтать о направлении со стороны военкомата, которое попробуй еще получи.

Единственное, что пожалуй несколько огорчало будущих студентов, так это полное отсутствие женского контингента. В техникуме учились только юноши. Впрочем, расположение общежития давало простор для знакомств и помимо учебных корпусов.

В небольшой комнатке, рассчитанной самое многое на троих, добавили второй ярус коек, тем самым увеличив ее вместимость вдвое. Самым же паршивым помимо неудобств было то, что в такой толпе, было легко лишиться самого необходимого. Воришка, которому понравятся твои вещи, обязательно проявит свои навыки, и в один прекрасный момент, можно остаться без одежды или чего-то другого не менее важного. Поэтому приходилось как-то выкручиваться, держа все свое в чемодане, и ни в коем случае не оставляя его в общежитии, в то время, когда сам уезжаешь в учебные корпуса. Хорошо хоть что корпуса, располагались возле аэропорта, и потому, я приспособился держать большинство своих вещей в камере хранения. Правда, пришлось ежедневно тратить на нее деньги, но пока ничего другого выдумать я не смог. Проведя большую часть дня в техникуме, готовясь к вступительным экзаменам, я к вечеру заезжал в аэропорт. Там доставал из камеры хранения свой чемодан, брал оттуда нужные вещи, или весь чемодан целиком и ехал в общежитие. Переночевав с чемоданом в изголовье, на следующее утро, вновь заезжал в аэропорт, ставил чемодан в камеру хранения, и ехал в техникум.

Уже на третий день подобных манипуляций меня задержали и провели в отделение милиции находящееся в аэропорту. Правда довольно быстро разобрались и отпустили, пошутив на тему моей продуманности. Единственный вопрос вызвал у них рисунок пистолета Макарова находящийся в моем чемодане. Но рисунок, всего лишь рисунок, и предъявить ему ничего невозможно, ведь это всего лишь нарисованый пистолет, а не какая-то там порнография. Правда он несколько отличался от обычного пистолета тем, что я решив испытать свои новые способности, как-то дорисовал ему мощный глушитель, конструкцию которого я помнил еще со времени интернета в прошлой жизни. Пистолет снабженный этим девайсом, стал выглядеть еще более грозным чем был раньше, но больше всего меня обрадовало и удивило то, что его по прежнему, можно было извлечь из рисунка, как и в тот вечер, в Новосибирской школе. Даже несмотря на то, что он обзавелся дополнительной деталью. Я даже, чтобы испытать его, выбрав момент, когда никого не было и выстрелил в открытое окно, в ствол дерева растущего неподалеку. Звук, чем-то напомнил обычный негромкий кашель, после чего, пистолет был вновь спрятан в рисунке и я надолго забыл о нем.

В один из дней, во время консультации по математике, в зал где находилось большинство абитуриентов зашел довольно представительный мужчина. Лектор сразу же остановил свое выступление, дав возможность ему высказаться. Мужчина поднялся за кафедру и произнес:

— Здравствуйте товарищи абитуриенты. Я директор этого техникума, в котором вы в скором времени будете учиться. У меня имеется к вам небольшой вопрос. Есть ли среди вас люди умеющие рисовать. Причем не просто рисовать, а на постоянной основе заниматься оформлением плакатов, учебных пособий и тому подобным. Подумайте пожалуйста над этим вопросом пару минут и дайте мне ответ.

По залу тут же прошел недовольный шумок. Кто-то начал нашёптывать о том, что это такая дрязга, что согласившись однажды, весь курс будешь заниматься только этими плакатами и пособиями. Не выпить не отдохнуть, как говорится. Я же подумал совсем о другом. Разумеется, я допускал, что все это будет происходить в свободное от учебы время, и действительно отнимет большую его часть. Но с другой стороны, под это дело можно вполне обеспечить себе некоторые преимущества. Например, сделав наглядное пособие для какого-то предмета, можно будет выторговать себе повышенную оценку, или например, сославшись на срочность в изготовлении чего-то нужного просто на вполне законных основаниях увильнуть от того, что тебе совсем не нравится.

— А ведь и правда. — Думал я. — После вступительных экзаменов, наверняка всех загонят на хлопок в какой-нибудь колхоз. А тут появится вполне законное основание увильнуть от этого, оставшись в городе. И в то время пока весь курс будет не разгибаясь в виде буквы «Г» корячиться на подборе хлопка, я как человек буду рисовать плакаты и пособия, причем не перетруждаясь и не торопясь.

Решив, что меня все это устраивает, я поднял руку. Лиректор тут же обратил на меня свое внимание и произнес:

— Слушаю, вас, молодой человек.

— Я бы мог этим заняться Якуб Абдурахманович. — Именно так звали директора.

— Заняться ты конечно бы этим мог. — Несколько скептически произнес директор. — Но хотелось бы вначале посмотреть что ты, вообще умеешь. Как на счет небольшого рисунка. Прямо сейчас. Здесь.

— А, что нарисовать?

— Ну, например меня.

— Так это же совсем просто! — Воскликнул я.

Открыв тетрадь, вырвал из нее один лист, и в шутку начал рисовать портрет директора приговаривая при этом достаточно громко:

— Точка, точка, два крючочка, носик, ротик, оборотик, ручки, ножки, огуречик. Вот и вышел человечек.

К концу моей речёвки, половина зала уже держалась за животы, а те что сидели возле меня, вначале тоже было начали смеяться, а затем, вдруг сделавшись серьезными, сгрудились вокруг, и замерли не в силах оторвать взгляд от того, что получается на листке бумаги. После того как я передал по сидящим лист бумаги, по мере его продвижения к кафедре, смех смолкал и все сидящие в следующих рядах удивленно замирали, стоило портрету оказаться в их руках. Когда рисунок, хоть и изрядно захватанный оказался в руках директора, улыбка вначале исчезла, а мгновением позже, вновь появилась на его лице. Показав мой рисунок лектору, он в ответ получил вытянутый вверх большой палец на сжатом кулаке, означающий полное одобрение. И тут же произнес.

— Вениамин Георгиевич, я заберу у вас мальчика?

— Да, ради бога!

Затем обратился ко мне:

— Пойдемте со мной, молодой человек.

Глава 10

10

Мы шли по коридорам учебного корпуса, а директор время от времени обращал мое внимание, на почти голые стены заведения. Разумеется, кое-где присутствовали какие-то стенды, встречались портреты знаменитостей или членов политбюро, но вместе с тем, коридоры действительно были пусты. А все эти фотографии и портреты, создавалось впечатление, что были повешены, просто от безысходности, чтобы хоть как-то облагородить совершенно пустые стены.

Мы прошли в секретариат, я еще раз назвал свое имя, секретарь нашла мое личное дело и передала его директору. Я в это время стоял чуть в стороне, не совсем понимая, что происходит, особенно после того, как директор, поставил секретаря в известность о том, что забирает мои документы себе. После этого мы оказались в его кабинете, где мне было озвучено предложение, состоящее в том, что мне поручается создание плакатов и учебных пособий. Взамен директор гарантировал мое поступление в техникум без каких либо экзаменов, но при условии, что я действительно буду заниматься делом, а не валять дурака, прикрываясь изготовлением очередного стенда, и при этом ничего не доделывая до конца.

— Все ясно? — завершил он свой монолог.

— В общем да, за исключением кое-каких мелочей.

— Каких? — несколько недовольным тоном спросил директор.

— Чтобы создать, хотя бы что-то, нужны материалы. Как минимум ватманские листы бумаги, краски и карандаши. Нужно место, где все это будет создаваться. Не могу же я все это делать в общежитии где в десятиметровой по площади комнате размещаются шесть человек, и еще столько же снуют без какого либо дела, просто в целях общения.

— А, я что разве не сказал про мастерскую? Тут словами пожалуй не отделаешься, пойдем, покажу